Твое отражение

Толпа расположилась по кругу на центральной площади города. Они пришли посмотреть, как Госпожа, член правящей династии, один из претендентов на трон, лишится головы. Почему? Каждый горожанин, наверняка, уже выдвинул свою версию по этому поводу, но никто и никогда не узнает, что это происходит по ее собственной инициативе. Однако все проводилось в традиционной форме. Никаких привилегий. Ее руки были скованы тяжелыми железными кандалами, отчего двигаться было очень сложно, к тому же на запястьях появились кровавые следы, которые при каждом соприкосновении с железом начинали невыносимо жечь. Тонкие пальцы сжимали цепь, чтобы хоть как-то облегчить свой путь, чтобы хоть немного заглушить бушевавшие внутри чувства. Но Кларисса гордо вскинула голову, игнорируя все: и боль, и стыд, и осознание скорой гибели, когда ее вывели на собственную «тропу смерти». Это даже заставило усмехнуться. Наивные глупые людишки. Смотрят. Кто-то с жалостью, кто-то с безразличием, а кто-то с нетерпением ждет, когда падет один из главных наследников королевства. Но никто не волновал ее, кроме одного, на кого взгляд наткнулся в последнюю очередь. Он – тот, кто через несколько минут лишит ее жизни. Он – тот, за кого она отдает свою жизнь. Он – тот, кого она любит всем своим сердцем. Он – ее сводный брат. Ноги перестают слушаться, поэтому Кларисса остановилась, устремив свой взор прямо на Джейса. Она так боялась встретиться с ним взглядом, так хотела избежать этого, но не вышло. Ничего не вышло. Он смотрит на нее. Она смотрит на него. Кому тяжелее? Тому, кто отнимет жизнь у любимого или кто ее потеряет от его рук? Казалось, что в ее сердце вонзают острые кинжалы. Медленно, будто наслаждаются процессом, будто нравится смотреть на то, как ей больно, будто нравится вид ее крови. И они все еще смотрят друг на друга. С каждой секундой осознание происходящего накрывало с головой, с каждой секундой ей становилось труднее идти дальше, а ему, наверное, еще труднее смотреть. Какого это понимать, что твой любимый человек вскоре погибнет? Какого это осознавать, что лишишь жизни его именно ты, какого это? И у нее больше нет выбора. «… Он лихорадочно проводит дорожку поцелуев от ее ключицы, вдоль шеи, останавливаясь на ее скуле, слыша негромкие стоны девушки, от которых чуть ли не сносило крышу. Кларисса – часть его души. Самая неотъемлемая из всех. Он ни за что не простит себе, если с ней что-либо случится. Джонатан отстраняется от нее, заглядывая в ее лицо, всматриваясь в ее замечательные зеленые радужки, в которых можно было потеряться, как в самом непроглядном лесу, и больше никогда не найти себя. Это почти сводило с ума. Разве можно любить кого-то так сильно? И она улыбается, после чего у него внутри пронеслось целое цунами. Ее улыбка – это то, ради чего стоит жить, ради чего он и живет. – Что? – спрашивает она. – Ты прекрасна. Я так люблю тебя и нуждаюсь в тебе, как ни в ком другом. Ты мой смысл и я хочу, чтобы я тоже был твоим смыслом. …» От этих воспоминаний на глаза накатывались слезы, но она с гордостью подавляет их в себе. Он и правда стал ее смыслом, поэтому она и подписала свой собственный смертный приговор. Она уйдет без сожалений, как подобает ей, некогда главной претендентке на престол. У нее был выбор: любовь или трон. И она сделала свой, поэтому вновь продолжает идти, наверное, слишком уверенно для человека, которому сейчас отсекут голову. Девушку подвели к эшафоту, где ее ждал будущий король Джонатан. Она подняла голову, чтобы в последний раз увидеть такое родное лицо. Он выглядел слишком холодным и хмурым, даже не смотрел в мою сторону. Кларисса начала взбираться по деревянным ступенькам, считая свои последние шаги. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Восемь шагов и она стоит перед своим палачом. Ее губы тронула легкая улыбка и она тихо произнесла: «Не жалей меня, я не боюсь». Джейс дотронулся до ее руки, сжимая на несколько секунд так сильно, что, казалось, он не отпустит и все, чего они добились, пойдет ко дну. «Я люблю тебя». Джонатан прошептал это с огромной болью и так, чтобы услышала только его Кларисса. Она всегда была его, а он всегда был и будет только ее. Он всегда будет ее любить, но сейчас он должен стать ее убийцей, палачом. Его сердце, казалось, сейчас взорвется от боли осознания того, что сейчас должно произойти. И произойдет.