Сказка о Северном Олене

Сегодня всё в порядке Будет ли моё сердце открыто тебе? Как падающий белый снег Смогу ли я прикоснуться к тебе? *

      Наступило долгожданное утро двадцать пятого декабря. На часах девятый час, и Джессика считала это время слишком ранним, так как уснула ближе к четырём утра и, поспав каких-то четыре часа, совсем не выспалась. Зевнув и похлопав себя по опухшему лицу, девушка потянулась и, потирая ещё не до конца открывшиеся глаза, направилась в ванную на первом этаже. Из кухни доносился запах вкусных блинчиков и кофе, отчего Чон невольно улыбнулась, в мыслях благодаря маму за приготовленный завтрак. Приняв душ и умывшись, Джессика более-менее привела себя в порядок и хотела было переодеться в домашнюю одежду, как обнаружила, что не взяла её с собой. Тут-то и раздалось на весь дом звонкое «МА-А-А-М!», из-за которого парень, находящийся в тот момент на кухне, испуганно дёрнулся, подбежал к порогу кухни и осмотрел гостиную. Никаких признаков живого, но очередной крик вновь испугал уже успокоившегося было парня, заставив его схватиться за сердце и тяжело вздохнуть. Осторожно подойдя к двери ванной комнаты, он постучал в неё и навострил уши.       — Я забыла в комнате одежду, принеси, пожалуйста. Мам, там футболка папина и шорты мои любимые. Не ошибись только, — из-за двери кричала Джессика, наводя марафет на лице.       Уже через несколько минут одежда каким-то образом лежала на пороге ванной комнаты, и Чон довольно улыбнулась, хватая её с пола. Радость сменилась негодованием, когда она, вместо положенной папиной футболки и шорт, держала в руках просторную майку и лосины. В душе выругавшись, Джессика всё-таки надела эти вещи и с недовольной миной направилась на кухню.       Только преодолев порог вышеупомянутой комнаты, Сика пришла в шок, обнаружив какого-то человека, стоящего у окна к ней спиной. Она понимала, что это точно не вор, так что просто неловко прокашлялась, ожидающе глядя на спину незнакомца.       Наконец, он обернулся и предстал Джессике в виде молодого парня с выразительными карими глазами, аккуратным носом и немного пухлыми губами, под которыми еле заметно виднелся шрам. Он был одет в чёрные джинсы, только доказывающие его худобу, и обыкновенную белую футболку.       — Привет, что ли, — растерянная красотой незнакомца, начала Джессика. — Кто ты?       — Меня зовут Лухан, и я… — парень на несколько секунд отвёл взгляд в пол, а после вновь поднял глаза и заулыбался, продолжая: — Я пришёл потому, что меня вызвали Ваши родители. Они уехали к бабушке и…       — Я поняла, не продолжай, — как-то грустно ответила Чон и подошла к столу, садясь на своё место. — О, это ты приготовил? — искренне удивилась она, разглядывая аппетитные блинчики и вдыхая аромат свежего кофе.       — Да, я не знал, что Вы любите, поэтому приготовил это, — парень по имени Лухан медленно присел на противоположное место, боясь спугнуть или разозлить хозяйку.       — Спасибо, — поблагодарила его Джессика, радостно хлопая в ладоши. — И давай на «ты», я не привыкла разговаривать с людьми своего возраста на «Вы».       — Хорошо, — только и ответил Лухан, опуская голову и победно улыбаясь. Нет, он не проиграет Рудольфу и выполнит желание этой девушки во что бы это ни стало.       Дальнейший завтрак прошёл в тишине, изредка разбавляемой типичными вопросами Джессики и такими же ответами Лухана. Чон привыкла к своим «нянечкам», что уже не шугается их и не ведёт себя так, будто ей неловко. Правда, до этого они были немного другие: то старые бабушки, вечно ноющие о том, что Джессика не так оделась, не то поела и не так шла; то молодые девушки, приходившие в дом только за деньгами, они не делали абсолютно ничего, лишь громко смеялись, разговаривая по телефону и сидя в гостиной; то женщины средних лет, приходившие в дом Чон со своими детьми и следившие только за ними. Это никак не расстраивало или веселило Джессику, но она считала это нечестным. Эти дамы приходили, забирали деньги и уходили. И сколько бы Джессика не говорила об этом своему отцу, её никто не слушал. Отговоркой постоянно была фраза: «Вы с Джисоном в доме только вдвоём, вам необходима защита и забота». И сейчас девушка находилась в лёгком шоке, не веря в то, что на этот раз родители наняли для неё одной парня.       — Скажи, родители точно тебя просто так взяли? — спросила Джессика, когда они переместились с кухни в гостиную.       Чон включила телевизор и запрыгнула на диван, раскидывая свои конечности во все стороны. Она не хотела притворяться перед Луханом, пытаться казаться крутой дочкой бизнесмена или же холодной девушкой, которая хочет привлечь его внимание. Джессика понимала, что Лухан — очередная его нянька на день, и он всё равно уйдёт сразу, как только приедут родители.       — Точно, а что? — растерянно спросил парень, опешив от такого рода вопроса. Он было начал думать, что Джессика раскрыла его, но её ответ лишь рассмешил его:       — Просто ты первый парень, кто за мной следит.       Джессика улыбнулась, видя смеющегося Лухана, и перевела взгляд на экран телевизора, где по новостям крутили поздравления с Рождеством да рождественские песни.       — Почему везде одно и то же? — возмущалась она, перематывая каналы один за другим.       — Ты не любишь Рождество? — спросил Лухан, хоть и знал ответ на этот вопрос.       — Конечно, — усмехнувшись, ответила Джессика, вновь переводя взгляд на парня. — Ты разве его любишь?       — Да. Как его можно не любить? Это ведь праздник, да ещё какой. Повсюду снег, праздничное настроение и подарки. Тебе это не нравится?       — Не нравится! Особенно подарки, якобы даримые Сантой. Только ребёнок верит в это! — воскликнула Сика.       Лухан слабо ухмыльнулся, прикусывая губу, чтобы не засмеяться или, хуже того, признаться в своей сущности. Вдруг, к нему пришла идея, и он озвучил её, заставляя Джессику вновь удивлённо обернуться на него:       — Я докажу, что это не просто праздник! Пошли на улицу.       Чон глубоко вздохнула, размышляя над его предложением, и пришла к выводу, что прогуляться и вправду не помешает. Она умело отбросила первые слова в сторону, оставляя в голове «пошли на улицу». «Сколько ему лет, раз он верит в волшебство и пытается доказать это?» — думала Джессика, поднимаясь на второй этаж, к себе в комнату, чтобы переодеться в тёплую одежду.

***

      Лухан вышел из дома первый и, убедившись в том, что Джессика выйдет не скоро, достал из кармана волшебные часы. Ровно через пятнадцать часов он превратится в оленя и исчезнет. Это значит, что у него есть ровно пятнадцать часов, чтобы заставить Сику поверить в волшебство, полюбить Рождество и влюбиться в него.       В тот раз, когда она тихо произнесла своё желание, Санта приказал своим внукам исполнить его. Лухан увидел Джессику ещё тогда, когда она сидела и рисовала, и именно это привлекло его. Она выглядела такой спокойной и умиротворённой, что после Лу не мог поверить в то, что она так ненавидит подарки и Рождество в целом. Олени вдруг оживились, услышав задание своего деда, и некоторые кричали о том, что именно они исполнят желание Джессики. Но Санта читал каждого по глазам, отругал внуков за то, что они желают выполнить задание только потому, что Чон очень привлекательна, и в заключение добавил, что это сделает Лухан. Опешив, Лу не мог ничего сказать и не заметил, как дед превратил его в человека и, дав команду Северным оленям, взлетел в небо, махая внуку на прощание. Кинутый братьями и дедом, Лухан, в прямом смысле, завис. Он прошёлся ладонью по шее и резко распахнул глаза, не ощущая своего именного ошейника на шее. В спешке ища его в снегу и в кустах, он не думал, что так сильно шумит и, когда услышал крики Джессики, уже было нашёл ошейник, но шаги приближались быстрее, чем он предполагал, поэтому, оставив ошейник валяться на снегу, спрятался за углом. Так он потерял свою ценную вещь, но, кажется, получил то, что хотел.       В скором времени Джессика вышла из дома, закрывая дверь и на всякий случай проверяя домовой код. Она развернулась в сторону Лухана и выжидающе посмотрела на него.       — Что? — спросил Лу, немного смущаясь пристального взгляда девушки.       — Веди меня уже, куда хотел, — возмущённо ответила Джессика, вытаскивая одну руку из кармана куртки и касаясь ею спины Лухана. Она подтолкнула его вперёд и направилась за ним, совершенно не думая о том, куда он её поведет и что собирается сделать.       Полчаса прошли по-особенному сладостно для Джессики и радостно для Лухана. На Рождество в Лондоне сказочно: красиво украшены витрины, развешаны гирлянды, открыты ярмарки с сувенирами и лакомствами. В городе то здесь, то там можно услышать рождественские хоралы. Трафальгарская площадь — не только сердце Лондона, но и сердце Рождества. Именно здесь устанавливается пушистая зеленая красавица, которую ежегодно дарит Великобритании Норвегия, и здесь же проходят гуляния и парад. В этом волшебном месте и гуляли наши герои. Они лакомились десертами в самых различных ларьках, кормя друг друга, строили снеговиков вместе с маленькими детьми, бегали друг от друга, кидаясь комками из снега, валялись в снегу, а потом вновь направлялись к бесплатной еде. И так по кругу.       Джессика впервые за несколько месяцев, проведённых в одиночестве из-за того, что её лучшая и единственная подруга улетела обратно в Корею, искренне смеялась. Она была счастлива, ей было тепло рядом с Луханом, который так неожиданно ворвался в её жизнь, представляясь «нянечкой». Чон ощущала себя принцессой, а Лухана считала принцем из сказок. Мало того, что он был невероятно красив, так ещё обладал прекрасными качествами — он был бесконечно добр к ней, когда Джессика случайно попадала снежком в его лицо, когда неожиданно толкала в снег и ломала его снеговиков; он был слишком мил и смущён, кормя девушку печеньями в скромном кафетерии около площади; он был просто нереальным. Это одновременно пугало и радовало Джессику, она даже вспомнила об имени, написанном на потерянном кем-то ошейнике, но не спрашивала об этом Лухана, так как желала ещё чуточку времени провести с ним.       И если так она будет праздновать каждое Рождество, то она готова полюбить его.       — Я забыла шарф в том кафетерии! — вдруг воскликнула Джессика, ощущая холод в районе шеи. — Что делать?       Чон старательно изображала из себя огорчённую девушку, на самом же деле, она специально оставила шарф в кафе, чтобы Лухан как-то позаботился о ней. Продавцу она сказала, чтобы он спрятал шарф, и добавила, что вернётся за ним когда-нибудь. Когда-нибудь, но не скоро.       — Что? Мы можем вернуться и…       — Нет! Этот шарф мне никогда не нравился, пусть его подберёт кто-нибудь другой, — улыбнулась Джессика, хватая Лухана за руку, когда тот собирался развернуться и пойти на поиски одинокого, утерянного и покинутого всеми шарфика.       — Ну-у-у, хорошо, — растерянно протянул парень, поправляя сползающую на глаза шапку и пряча руки в карманах куртки, которую он незаметно стащил из комнаты родителей Джессики, ведь его оставили здесь практически ни с чем. Лухан до сих пор удивлён тому, что Сика ещё не заметила предмет одежды своего отца на нём.       Джессика шла на шаг впереди Лу, поэтому он не замечал, как она дуется и надувает губы. «Ну, прояви качество джентльмена и одень уже на меня свой шарф!» — в душе вопила она. И только спустя несколько минут она была услышана. Лухан в последнюю секунду опомнился, когда Джессика уже собиралась обернуться в его сторону и высказаться, и резко замер напротив немного озлобленной девушки. Она дышала ему в подбородок, но, тем не менее, он мог видеть, как лицо её покраснело, а губы сомкнулись в тонкую полоску. Слабо улыбнувшись, Лухан немного отстранился от Джессики, стянул с себя шарф и вновь подошёл к ней, осторожно обматывая свой шарф вокруг тонкой шеи девушки.       — Да ты и вправду замёрзла, — произнёс Лухан после того, как завершил свою работу.       «Конечно, почти пятнадцать минут без шарфа шла!» — всё ещё ворчала в мыслях Джессика, а на деле лишь скромно улыбалась, незаметно касаясь тёплых пальцев Лухана и переплетая их со своими. А на вопросительный взгляд парня Сика лишь смущённо отвернула голову, тихо произнося:       — Варежки я тоже оставила там.

Что за чувство во мне просыпается? У меня бабочки в животе Давай с ними улетим Я никогда не испытывала подобного Что же это за чувство? **