Смерть и прочие неприятности

      Северус Снейп любил искать вдохновение в ночных прогулках по Хогвартсу. Пустые коридоры, наполненные таинственным шепотом прошлого, настоящего и будущего, лунный свет, проникающий сквозь витражи, окрашивающий все в серебристые цвета... Кто-то считал это пугающим, а он — прекрасным. В это время не было надоедливых бездельников, которых ему приходилось терпеть на уроках, и можно было беспрепятственно обдумывать те или иные ситуации. И именно во время этих прогулок по ночному замку в его мозгу рождались те самые гениальные идеи, что сделали его практически легендой среди мастеров зелий. А то, что он по пути снимал баллы с поздних гуляк и наводил ужас на всю школу... Что же, нужно ведь иногда совмещать приятное с полезным?       Этой ночью размышления и любовь к поиску не совсем приятных приключений на чужие головы завели его в старую, заброшенную часть Хогвартса. В ней давно уже никого не было кроме вечно стенающих призраков вроде Плаксы Миртл, да иногда проказничающего Пивза, впрочем, на его чудачества никто не обращал внимания — не мешает учебному процессу, и ладно. Даже вездесущих портретов здесь нет, ничего нет в этой части Хогвартса кроме пыли и пауков. Поэтому легко можно понять изумление мужчины, когда он заметил полосу света из-за приоткрытой двери в вот уже полвека не использующейся классной комнаты. Полагая неожиданно появившийся свет всего лишь проделкой очередных самоубийц, Северус изобразил на лице самый злобный из своих оскалов и осторожно подкрался к слегка приоткрытой двери. Однако вместо кучки искателей приключений мастер зелий узрел золотую мечту Темного Лорда, сиречь Гарри Джеймса Поттера, и нового преподавателя Защиты от темных искусств Коннора МакЛауда. Профессор и студент сосредоточенно пытались угробить друг друга мечами. «Ах, да... дополнительные занятия для Поттера», — пронеслось в голове у зельевара, отметившего, что для новичка сын его старого школьного врага неплохо держится. Снейп еще раз заглянул в щелку, полюбовался на кружащих по фехтовальному залу учителя и ученика и... молча ушел. Почему-то у него не возникло желания остаться и понаблюдать за тем, как шотландец до полусмерти загоняет сына его старого школьного врага. Некий вкрадчивый голос где-то в глубине его сознания нашептывал, что ему совершенно не интересно, чем будет заниматься МакЛауд с Поттером на дополнительных занятиях, на которые тот едва ли не с боем выдрал разрешение... Совершенно не интересно... Лучше заняться отловом нарушителей в обитаемой части замка... Совершенно не интересно... Лучше заняться отловом нарушителей в обитаемой части замка... Северус встряхнул головой, пытаясь скинуть наваждение. Наваждение скидываться не желало, только с еще большей настойчивостью принялось нашептывать свою волю. Ну, МакЛауд, ну перестраховщик! Это же надо! Так мастерски его провести! Чары отвлеченного внимания в комплекте с гипнотическими чарами и чем-то еще, о чем он — весьма сведущий в ментальной магии человек — даже и не слышал. Снейп едва не застонал от восхищения: задумка этого коварного и остроумного колдуна была просто превосходной! Вот только... он немного просчитался с его уровнем владения окклюменцией. Близко, но не рассчитал. Но какое коварство! Для ментального мага нет ничего сложнее, чем бороться с собственным сознанием, с чем-то, что составляет саму его суть. Даже сейчас, почти в метре от источника чар декану Слизерина приходилось едва ли не выворачиваться наизнанку, чтобы не дать чарам МакЛауда полностью поработить его сознание. Будь бы здесь чародей не настолько сведущий в ментальной магии, чем он, ему бы несладко пришлось. Наваждение легко бы завладело его сознанием, стерло малейшее воспоминание о том, что происходит на дополнительных занятиях, и, заменив установкой, что ему не интересно это знать, отправило бы в койку. Остроумно и жестоко, Мордред его подери! Северус усмехнулся: приятно считать, что тебя недооценил такой опасный противник. Но что это? Выйдя из старой части замка и почистив одежду от вековых слоев пыли, мужчина заметил изображенную на стене стрелку, светящуюся каким-то холодным, мертвым ядовито-зеленым светом. Едва зельевар подошел к ней с явным намерением стереть, как примерно в полуметре от первой возникла вторая. Не трудно догадаться, что стрелки были настроены именно на его магическую подпись. Его явно куда-то приглашали. Рядом со второй стрелкой тут же появилась третья, в то время как вторая исчезла без следа. Возникающие новые и тут же пропадающие старые, они вели его куда-то в сторону кабинета Истории Магии. Северус проверил, легко ли выхватывается палочка из кармана, и последовал за ними. Примерно через десять метров стрелки на стенах закончились. А еще через полметра пропала последняя. Мужчина в нерешительности сделал шаг вперед и остановился — прямо на уровне его груди в воздухе плавала иллюзорная зеленая стрелка, указывающая вверх. Он поднял глаза и усмехнулся. Прямо под потолком вверх тормашками висели опутанные веревками по рукам и ногам Грейнджер с Уизли. Гриффиндорские старосты были без сознания. Шикарный подарок. Опять МакЛауд развлекается? Словно бы в ответ на его мысли перед лицом зельевара мелькнула летучая записка. Точно такими же пользуются служащие Министерства магии. Мужчина изловчился и поймал предназначенное ему послание. Развернув его, он прочитал: «У меня не было ни времени, ни желания разбираться с ними. Предоставляю это тебе, Северус. Уверен, ты со своей воистину неисчерпаемой фантазией по части противных наказаний сможешь подобрать им что-нибудь эдакое. И, возможно, это отобьет у них охоту шпионить за преподавателями. Коннор» — Не переживай, МакЛауд, я позабочусь об этом, — предвкушая знатное развлечение, усмехнулся зельевар, несколькими взмахами палочки возвращая гриффиндорских старост на землю. — Энервейт! — поочередно указав палочкой на Грейнджер с Уизли, приказал он. Интересно, где же был Поттер, когда его лучших друзей оглушали, связывали и подвешивали к потолку? Или... Или не все так спокойно в Датском коро... тьфу-тьфу, гриффиндорском факультете?

* * *

      Рон и Гермиона очнулись. Последнее что они помнили — пакостно улыбающегося профессора МакЛауда, наставляющего на них палочку, и красный луч заклятья перед глазами. — Так-так-так, — раздался откуда-то сверху бархатистый голос с вкрадчивыми интонациями. Гермиона подняла глаза, и её прошиб холодный пот — прямо на них с выражением крайнего отвращения на лице смотрел слизеринский декан. — Мисс Всезнайка и её дружок... Какая встреча! Рон мысленно застонал — вот уж попали, так попали! Из всех преподавателей Хогвартса на них наткнулся именно этот сальноволосый ублюдок! Сейчас оторвется на них по полной, как пить дать. — Профессор Снейп... — Молчите, мисс Грейнджер, — резко оборвал девушку зельевар. — Вы с мистером Уизли уже и так нагулялись на неделю отработок. — Но это не справедливо! — возмущенно воскликнул Рон. Впрочем, кому он это говорит? Этот ублюдок ничего не знает о справедливости, иначе бы сдох в младенчестве, облегчив тем самым жизнь многим поколениям волшебников. — Минус пять очков с Гриффиндора за пререкания с преподавателем, мистер Уизли, и плюс еще одна неделя отработок, — с явным удовольствием произнес декан Слизерина. — Это все профессор МакЛауд! Профессор Снейп, вы должны нам поверить — он напал на нас и угрожал стереть память, — решив пойти в ва-банк, выкрикнула Гермиона. — Еще одна неделя отработок, мисс Грейнджер, — почти пропел мужчина, гнусно усмехнувшись. — И минус пятнадцать баллов с Гриффиндора за клевету на преподавателя. — Снейп, ты что, заодно с этим МакЛаудом? — провокационно рявкнул взбешенный Рон. На что Гермиона только возвела глаза к потолку: её друг никогда не был терпелив, что часто оборачивалось ему боком. Вот как сейчас, только теперь из-за его вспыльчивости пострадает и она. — Минус еще пятнадцать баллов с Гриффиндора за фамильярничание и панибратское отношение к профессору, мистер Уизли, — вкрадчиво прошелестел мастер зелий. — Я — не ваш дружок Поттер, впрочем, насколько я понял, вы и его уже умудрились достать своей постоянной слежкой. Иначе не оказались бы здесь связанными ночью после отбоя. Снейп отменил связывающее заклинание и приказал им возвращаться в гостиную. Добавив, что лично проследит за тем, чтобы они не потерялись где-нибудь по дороге. Слизеринский декан выглядел довольным как удав, загипнотизировавший кроликов. Гермиона не сомневалась — завтра же обо всех подробностях их ночной вылазки станет известно профессору МакГонагалл и директору. А через пару часов весь Хогвартс будет знать, что они откровенно шпионили за лучшим другом. Мерлин, какой позор! ...       Пытаясь поспеть за быстро шагающим по пустынным коридорам Снейпом, девушка гадала про себя, чем же помимо неудовольствия декана и позора на всю школу обернется для них эта выходка? Мало того, что они нарвались на три недели отработки и лишили свой факультет тридцати пяти баллов, так они еще и умудрились разозлить профессора МакЛауда. А Гарри прислушивается к его мнению. И что самое ужасное — похоже, они навсегда потеряли доверие друга. После всех этих дней беспрерывной слежки и тотального контроля у него было полное право так с ними поступить в отместку. Но девушка была готова на многое пойти, лишь бы не повторился тот кошмар, что произошел на летних каникулах. Они не знали, где Гарри и что с ним. На все их вопросы им отвечали, что они все узнают позже. Но при этом они видели заплаканную миссис Уизли, у которой валилась из рук кухонная утварь, и запершегося в своих покоях Сириуса. Все, о чем думал Рон, было написано у него на лице. Ярость на Снейпа; злость, обида, непонимание — на Гарри и явное желание закатить другу грандиозный скандал. И Гермиона это отлично понимала. Более того, несмотря на то, что она полностью осознавала свою вину, девушка считала, что их друг виноват перед ними не меньше. Однако было еще кое-что, беспокоящее самую умную ведьму своего потока. И это кое-что, вернее, кое-кто — Джинни. Из гостиной Гриффиндора они выходили втроем. До старой части замка они тоже добрались все вместе. А вот потом сестра Рона куда-то пропала. МакЛауд схватил только её и Рона, но тогда... где же Джинни?