hate me

С тех пор я просыпаюсь от ощущения, что тону. Мысли заставляют меня оседать на пол пустой кухни. Неужели ты больше никогда не позвонишь? Больше никто не попытается меня понять? Я пытаюсь прятать воспоминания о тебе глубже в свое больной разум. Я стараюсь не сойти с ума. Все, чего я хочу, это немного умиротворения, неужели это так много? Ты ненавидишь меня. Ты права, потому что это то, чего я заслуживаю, это то, чего я заслуживал с самого начала. Надеюсь, это ненависть заставит тебя понять, что на самом деле будет хорошо для тебя. Теперь я прощаюсь с тобой с разбитым сердцем (с тем, что от него осталось). На обратном пути я избивал каждую тень на улице за ошибки, которые совершил. Я мечтал почувствовать боль, но не чувствовал ничего. Я умолял себя почувствовать все боль, которую заслуживал, потому что тишины не заслуживает никто. Тем вечером я существовал ровно пятьдесят пять лишних дней, когда заметил тебя. Ты стояла в магазине и что-то выбирала. Я стоял на улице и не мог перестать смотреть на тебя, в синем свете флуоресцентной лампы, ты казалась неземной. Твои узкие джинсы и тонкие пальца. Тем вечером я рассказа о тебе своей жене и сыну, я так боялся, но мне показалось, что они поняли меня, что ни бетонные плиты, ни металлический ограждения, не помешали им почувствовать, что ты нужна мне. Или может это бутылка водки в моей руке заставила меня так думать. Или первый снег в ноябре. Может быть это было мое одиночество. Я должен был знать, что испорчу все. Потому что, что хорошего мог бы привнести в твою жизнь парень с депрессией, с алкогольной зависимостью, который просыпается по ночам от собственных криков? Тот, кто слышит в дожде реквием и плачет от детских голосов. Я должен был знать, но ты была мне так нужна. Боже, ты была всем, в чем я нуждался. Солнце тогда казалось мне таким бессмысленным, но ты помогала мне просыпаться по утрам. Ты уговаривала меня пить чай и ходить в магазин за яблоками. Ты держала мою ладонь каждый раз, когда мои руки дрожали. Ты и понятия не имела, что такое суицидальная ненависть к себе, но ты была со мной каждую ночь, когда я того не стоил. На короткое время, ты позволяла мне перестать разрушаться, когда и мир того тоже не стоил. Ты запускала свои холодные руки в мои волосы, когда мне казалось, что голова расколется от слез. Ты не была против того, что пью, но в какой-то момент, мне захотелось, чтобы ты увидела меня хоть сколько то сильным. На мой двадцать пятый день рождения, ты обнимала меня со спины все ночь, пока я молчал. Ты не оставляла меня наедине со своими мыслями. Наша свадьбы была назначена на март. Тогда я был трезв уже три месяца. За три дня до свадьбы, я чувствовал, что мне нужно было кое с чем разобраться. Я собирался купить цветы и детскую игрушку, но следующее, что я помню был мост и штормовые волны. Такой холодный ветер. Огни фонарей по обоим берегам. Но ветер помню лучше всего. Ветер был везде. Потом вода, правый берег, мокрая одежда, врачи неотложки. Ветер. Я чувствовал себе маленьким мальчиком, который потерялся окончательно. Тогда мир казался таким большим. Но я то был один. И мысли врывались мне в голову, заставляя мой мозг кровоточить, мешая дышать. Я был ребенком, я не был взрослым, пока не увидел твои голубые глаза в слезах, пока не коснулся твоего лица. Мне не нужна была вода, чтобы почувствовать себя тонущим, тогда я думал, что больше никогда не смогу сделать вдох. Я падал, я кричал, чтобы ты заставила это прекратиться. Я кричал, что больше не смогу. Я кричал, я не мог вдохнуть, я чувствовал мокрую одежду на своем теле. Я не мог смотреть в твои глаза, которые больше не горели. Я был готов на что угодно, чтобы вернуть тебе твое неземное сияние. Но было слишком поздно. «Как ты мог так поступить со мной?» С тех пор я просыпаюсь от ощущения, что тону.