Salt 'n' sugar

" it's a truth that in love and war, world's collide and hearts get broken, I wanna live like I know I'm dying, take up my cross, not be afraid "

      Иногда он берет Эмму за руку.       Это почти всегда приводит к тому, что та вырывает ее, замешкавшись лишь на пару секунд, отходит подальше и почти шипит - если хочешь сохранить вторую руку, больше так не делай.       Киллиан обычно хмыкает с усмешкой и догоняет ее прогулочным шагом - иногда становится по-детски обидно, что та все знает, - с самого начала знала, - благодаря той блядской пещере, да, Пэн, ты нам и без этого очень помог, спасибо огромное; он мечтает, глядя в звездное небо, драться с Эммой бок о бок и воровать золото с чужих кораблей; он убеждает себя, что рано или поздно все равно забудет о ней и пожмет плечами на вопрос команды - не сложилось; так ведь всегда и бывает.       Они похожи - он знает это с момента, когда вошел в их дом, - эта мысль мелькает на периферии сознания ровно за долю секунды до того, как кулак Принца разбивается об его нос и на лицо капает что-то теплое; Киллиан, вообще-то, никогда не искал любви, глубоких чувств и теплого ужина по вечерам - такие, как он, не ищут, им обычно и приключений достаточно для счастливой жизни. (Эмма на Милу не похожа решительно ничем, от цвета волос до привычек, но в груди у него что-то екает. На пути до Неверленда их застал шторм - продуло, наверное.)       Эмма постоянно поворачивает голову, будто хочет что-то ему сказать, но, будто бы наткнувшись на его взгляд, передумывает; у Эммы за плечами куча ошибок, преступное прошлое на двоих с Нилом и маленький Генри; у Эммы на спине меч, - она грозит отрубить ему вторую руку, если он еще раз так на нее посмотрит - Киллиан знает, что лишний раз она кровь не прольет (она как-то говорит, что на таких, как он, жаль тратить время и марать руки - Крюк глотает ром из фляжки и всем видом показывает, что ничего не слышал), но делает в голове пометку - в следующий раз шутить с безопасного расстояния.       О морях рассказы ее не сильно захватывают - Джонс понимает это на пятый день. Он кивает самому себе с какой-то обреченной грустью, потому что, на самом деле, этого следовало ожидать. (В конце концов, их знакомство началось с того, что он подвел ее - дважды; он помнит себя мальчишкой, смотревшим с трепетом широко раскрытыми глазами вслед отцу, он помнит - и потому знает: Эмма ему доверять не будет, не в этой жизни.)       (Они все еще чертовски, до невозможности похожи.)       Насильно мил не будешь, - Киллиан не повторяет ошибок Реджины; пираты, какими бы ни были лживыми ублюдками, все же преданы друзьям, ему так говорили отец и брат, прежде чем исчезнуть из жизни; он зажимает в себе чувство собственной ненужности, тепло приветствует Нила, подкалывает Реджину и улыбается Эмме - так и должно быть: ты подписываешься быть несчастным навечно - зато хороший друг.       Эмма благодарно кивает, и у того внутри что-то переворачивается: он нервно отходит от нее, чуть поближе к Реджине.       Взглядами они сегодня больше не встречаются.       По возвращению у него входит в привычку подолгу пропадать у Динь-Динь и пить в два раза больше рома - Эмма однажды спрашивает у него об этом, столкнувшись на улице, и он отвечает, что у них ничего, вообще-то, не было - с каких пор тебя это интересует, Свон?, - Эмма пожимает плечами и уходит.       Крюк делает еще глоток рома и оборачивается к Динь-Динь.       - Вот и поговорили.       Если очень часто говорить, что все нормально, можно поймать себя на том, что ты в это веришь.       Эмма пахнет сахаром - ему так кажется, - он помнит, что у нее сладкие губы и мягкие волосы, и этого достаточно, чтобы не забывать, и, возможно, она даже иногда вспоминает, что у Киллиана они соленые, а сам он пахнет морским бризом - призрачная надежда, но жить помогает, не то, чтобы остальное важно было.       Динь-Динь говорит ему:       - Ты хороший друг.       Динь-Динь говорит, забирая бутылку рома:       - Все будет хорошо.       Динь-Динь говорит, прежде чем закрыть за ним дверь:       - Счастья достоин каждый.       И Киллиан просто не выдерживает, потому что легче не становится.       - Спасибо, нам тут и одной Белоснежки достаточно.       Кажется, она отвечает, что тот - пират, все проблемы решал сам и с этим на раз-два разберется; Джонс вылетает на порог, громыхнув входной дверью и не слышит - ему откровенно плевать, вот честно, - он обещает себе забыть, потому что обоим так станет легче.       В нос снова бьет знакомый сахарный запах.       - Научишь меня вязать узлы? В этом дурдоме пригодится.       Киллиан улыбается от уха до уха и кивает.       - Дамы вперед.       Выполнять обещания он, если честно, так и не научился. (Не то, чтобы ему было жаль.)