Episodically

Хлои всегда считала себя рациональной: продумывала шаги на несколько ходов вперед, анализировала ситуацию, не поддавалась чувствам и эмоциям, затуманивающим разум. Она ведь коп, ей не положено думать сердцем и полагаться на этот глупый наивный орган. Только не опять на одни и те же грабли. Образ Дэна в обнимку с рыжеволосой девицей надолго отпечатался на изнанке век, и исчезать совсем не собирался. И когда в ее жизни появился эксцентричный владелец ночного клуба, Хлои была уверена: он надолго не задержится. Станет очередным свидетелем, проходившим по громкому делу, она забудет его имя через месяц. Люцифер Морнингстар превратится в краткий, мимолетный эпизод и растворится в веренице полицейских рапортов, не оставив после себя никакого послевкусия. Он ведь совершенно не ее. Слишком нахален, слишком самоуверен, слишком чудаковат со своими заявлениями. Может быть, глупой актрисе это бы и понравилось, но Хлои ею давно не являлась. Дьявол. Ей хотелось засмеяться каждый раз, когда Люцифер Морнингстар (боже, ну что за имя) клятвенно уверял, что он — падший ангел, что он — зло воплоти. Она лишь улыбалась в ответ и все его высказывания воспринимала в шутку. Хотелось мужчине Дьяволом побыть — хорошо, пусть считает себя Дьяволом. Видимо, собственная личина уже оскомину набила. Но со временем улыбка сошла на нет. И в его словах появился смысл. Люцифер удивлял. Шокировал. Бесцеремонно переворачивал ее мировоззрение с ног на голову и заставлял смотреть на мир иначе. Чувствовать его. Наслаждаться моментом. Хлои отчаянно сопротивлялась его улыбкам, отшатывалась от ненарочных прикосновений. Уверяла себя его, что у них априори ничего быть не может. Что электричеством совсем не било, когда взглядами встречались. У них — партнерские отношения. Сугубо рабочие, — как любила уточнять она. Позднее — дружественные, которые бы никогда не перешли за рамки дозволенного. Эта мысль помогала ей засыпать по ночам. — Скорее Ад замерзнет, — однажды для красного словца выпалила Деккер, с любопытством ожидая его реакции. — Я могу это устроить, — витиевато говорил Морнингстар, одарив фирменной елейной улыбкой. Им нравилась их негласная игра в кошки-мышки. Он догонял, она ускользала. И все начиналось снова, и интерес совсем не терялся. Только ей признать это слишком сложно. На удивление, слово Дьявола оказалось прочнее всех людских обетов и клятв на крови. Ад действительно покрылся многовековыми ледниками, и грешники, не привыкшие к заморозкам, застучали зубами от лютого холода. Только так она могла объяснить свое нерациональное желание идти на поводу у чувств. Хлои отрывочно помнила тот вечер. Лишь некоторые мгновения, самые важные, самые значимые. Люцифер был подозрительно молчалив. Не флиртовал, не пытался рассмешить глупой шуткой, не отпускал язвительных комментариев о «вас, людях». Безостановочно играл на фортепьяно неизвестную ей мелодию. Его пальцы скользили по черно-белым клавишам, и инструмент откликался на ласковые касания, на каждую манипуляцию отвечая новой нотой. Хлои с интересом наблюдала за оборотной стороной его сущности, замечая, как сердце предательски екает. Ведь пожалеешь, глупое. А он не видел. Был настолько погружен в свой мир, в свою боль, которую ни с кем разделить не мог, что совсем забыл о времени и пространстве. Музыка всегда его успокаивала. Со стороны такой серьезный, сосредоточенный. Совершенно непохожий на тянущееся за ним следом амплуа беспардонного Казановы. Хлои Деккер едва ли понимала, что заставило ее шагнуть в бездну. Хлои Деккер совсем не удивилась, когда бездна ей ответила. А дальше — пробел. Лишь горчайший привкус дорогого виски на губах и длинные пальцы, порхающие по изгибу шеи. Он изучал ее по миллиметру, открывая новый участок кожи и покрывая его нежными поцелуями. А Хлои таяла от наслаждения, вытягиваясь в струну от одних только прикосновений. В тот момент все казалось таким п р а в и л ь н ы м. Хлои прекрасно понимала, что Люцифер — не просто эпизод в ее скучном сером существовании. С ним не выйдет мимолетно, легкомысленно и частично. Если нырять — то нырять с головой, морально подготовившись к всевозможным штормам и штилям. Других вариантов не было. Она прыгнула, не задумываясь ни на секунду о скрытых подводных течениях и острых коралловых рифах. Не оставив позади ни спасательного круга, ни жилета. Полностью отдалась в его власть. Покорилась. С ним инстинкт самосохранения обнулялся. А ей в радость было по острию бритвы шагать, с судьбой ва-банк играть, слабой казаться и, наконец, позволить кому-то себя любить. И не имело значения, сколько было отмерено: день или век. У них было только сегодня, на завтра они не замахивались. А он ведь и вправду Дьявол, — не единожды проносилось в голове, только думала она вовсе не о падшем с небес ангеле. Люцифер ее до седьмого неба поднимал, а после экспресс рейсом в самые низы Ада отправлял. Вжимал в холодную стену и воровал сбивчивое дыхание, слетающее вместе с тихим стоном. А Хлои трепетала, прижимаясь к нему всем телом, и старалась устоять на подкашивающихся ногах. Попроси сделку заключить: заключила бы, не раздумывая. И договор бы подписала. И душу бы продала за одно лишь это мгновение. За то, чтобы все длилось вечно. Но он уходил. Пропадал из зоны видимости на несколько дней, возвращаясь, оправдывался занятостью и «делами с папочкой-Богом». Хлои все понимала, только метания по комнате это не уменьшало. Однажды прирученному сложно счастливым в свободе быть. За исчезновения Морнингстар отплачивал сполна. И тогда он всем своим существом ненавидел себя за то, что ее утягивал во тьму. Хлои брала с него пример, перенимала лавры первенства и превращалась в самого искусного инквизитора. Будь обстоятельства другими, он бы ей должность главного мучителя предложил. Ее пытки изысканны. Медлительны, неторопливы. И если поначалу его забавляло, то спустя пару минут доводило до точки кипения. Люцифер никогда терпимостью не отличался, но вынужден был укротить свой пыл. Хлои наслаждалась моментом, давая ему надежду и играючи отбирая ее прямо из рук за секунду до. Дожидалась просьб, мольбы, признания собственного поражения. А потом за все болезненное ожидание одаривала сполна, молитвой нашептывая его имя на ухо. Л ю ц и ф е р. Она никогда понять не могла, почему он так вздрагивал от этого. Каждый его уход давался все сложнее и сложнее. Радость от возвращения затмевала разъедающую душу грусть, но на утро та возвращалась и била в солнечное сплетение, напоминая о своей скромной персоне. Хлои смотрела на себя в зеркале и пристально изучала. Истерзанные губы. Взлохмаченные волосы. Надоедливый шепот вновь возвращался и набатом звучал в голове. Пожалеешь. Еще как пожалеешь. Но Деккер отмахивалась от этих мыслей и метлой гнала их прочь. Она знала, что за счастье поплатится. Но старалась оттянуть этот момент настолько, насколько было возможно. Она привыкла жить в его объятьях. Стук его сердца заменил тиканье настенных часов, стал настолько привычным, что теперь Хлои смутно себе представляла, как жила раньше. Аромат парфюма въелся в каждый уголок дома, уходить в отставку в ближайшем времени никак не собирался. А несколько антрацитовых брендовых рубашек перекочевали в ее шкаф и заняли законное место среди укороченных жакетов. Неслышно он подкрадывался к ней со спины и бархатными поцелуями покрывал плечи. Языком прорисовывал сонную артерию и утыкался носом в затылок. У Хлои мурашки стаей бегали по всему телу, передавая электрические разряды от макушки до пальцев ног. Хлои падала в Люцифера. И расшибалась насмерть, когда он без предупреждения исчезал. Хлои Деккер отчаянно пытается не думать о нем сутками напролет. Не прокручивать в голове затертую ленту из воспоминаний и не грустить по каждой мелочи. Он больше не виделся ей нахальным бабником с причудой. Его слова она все чаще вспоминала и воспринимала уже не в шутку, а всерьез. В Люцифере действительно было что-то дьявольское. Его шарм и обаяние. Способность узнавать о самых потаенных людских желаниях и умение склонять любого человека своей воле. Он говорил, что на нее его чары не действуют. Он знатно прогадал. Как же только ее угораздило в Дьявола бездумно влюбиться. Влететь на полном ходу и разбиться о собственную наивность. На нем сразу было написано «не подходи — убьет», только Хлои закрывала на это глаза и подходила-подходила-подходила, надеясь, что в этот раз не ошибется. Хлои Деккер всеми силами старается доказать себе, что не встает засветло, только потому что уснуть без его объятий уже кажется невозможным, и не пробегает по семь километров, лишь бы оторваться от навязчивых мыслей. Хлои Деккер не считает минуты-часы-дни-недели-месяцы с момента его исчезновения. Хлои Деккер совсем не придумывает ему самые нелепые оправдания, почему он не приходит к ней и не отвечает на телефонные звонки. Хлои Деккер продолжает жить дальше. Но только когда видит его сидящим на крыльце с понурой головой, теряется и совсем не знает, что сказать. — Скучала? — с такой родной ухмылкой говорит он. Хлои Деккер ни капельки не зависит от Люцифера Морнингстара.