Обычное утро Тины Голдштейн

Серое утро Нью-Йорка началось для Тины Голдштейн со свежезаваренного кофе, который она заказала в кафе, находящемся недалеко от её места работы. Она протиснулась к своему любимому столику у окна, который всё время магическим образом оказывался свободным, и, довольно улыбнувшись, вдохнула запах любимого напитка. Поднеся чашку к губам, она задумчиво оглядела широкую улицу, заполненную спешащими людьми. Тина никогда не была против того, чтобы работать, так как считала, что это гораздо лучше бессмысленного сидения дома в ожидании новых сплетен, которыми обожала снабжать всех окружающих Куинни. — На одних сплетнях, сестрёнка, далеко не уедешь! — так однажды сказала Тина младшей Голдштейн, которая рассказывала очередную услышанную новость, с тех пор пообещав себе во что бы то ни стало устроиться в МАКУСА. Ох, как же она тогда волновалась перед всеми этими экзаменами; да и после, на собеседованиях, было не легче. К счастью, у неё всё получилось, и тогда она решила, что уж точно пойдёт вверх по карьерной лестнице. — Ты карьеристка, Тинни, законченная карьеристка, — то ли пошутила, то ли уколола её спустя полгода Куинни. — Если будешь продолжать в том же духе, то останешься одна. Помнишь, как ты мне сказала, что на одних сплетнях далеко не уедешь? Так вот, сейчас я тебе говорю: на одной карьере тоже далеко не уедешь. Найди себе кого-нибудь, присмотрись, может быть, он где-то среди ваших сотрудников, но ты просто не видишь. — После сказанного Куинни отлевитировала чашки из-под какао в раковину и направилась спать. Тина не обратила внимания на её колкость, ей было не до этого. Её мысли витали где-то в параллельной вселенной. — Мисс Голдштейн, — вывел её из воспоминаний знакомый голос. — Простите, что отвлекаю от размышлений, но что вы здесь делаете? — Тина вскинула голову и уставилась на стоящего перед ней начальника её отдела. Персиваль Грейвс был мужчиной средних лет, с лёгкой сединой на висках и тонкими, красиво очерченными чертами лица. Одевался он в основном в тёмные тона, а за годы службы повидал очень многое. Многие боялись его, и Тина не могла понять, почему. Она видела его обычным человеком, который лишь прячется за кучей масок, которые сам себе и сотворил. — Доброе утро, мистер Грейвс, — она кивнула и прищурилась, не в силах удержаться от колкости. — Кофе пью. По-моему, этого не запрещают правила МАКУСА, — с тихим позвякиванием поставив чашку обратно на блюдце, слегка раздраженно добавила она. Грейвс удивлённо приподнял густые брови — ещё никогда он не слышал такого тона от своей подчинённой. — Вы не в духе сегодня, — не вопрос, утверждение. Он уселся на стул, стоящий по другую сторону столика, и внимательно посмотрел на Тину. — С чего это вы взяли, мистер Грейвс? — вяло поинтересовалась она, едва заметно грустно улыбнувшись. — Просто накатили воспоминания прошлых лет, вот и всё, — она пожала плечами и снова потянулась к чашке. — Ваш взгляд красноречивей всяких оправданий, — отозвался он, забирая из рук подошедшего официанта точно такую же чашку. — Что вы так смотрите, Голдштейн? Здесь делают довольно неплохой кофе, и я частенько заглядываю сюда, правда, вас раньше не встречал, — он чуть склонил голову, окинув её взглядом. Тёмные глаза надёжно скрывали любое проявление эмоций. — Как давно вы сюда ходите? — Я узнала про это кафе случайно, от сестры, — Тина снова пожала плечами и подавила желание скрестить руки на груди в жесте защиты. — До этого я перекусывала исключительно на работе. Мелкий дождик забарабанил по окну, и Тина несколько мгновений разглядывала скользящие по стеклу капли. — Вот как, — протянул Грейвс, тоже глядя в окно. — Её я тоже здесь не видел... — он чуть поджал губы, проследив взглядом за одним из прохожих. Тина не ответила, мимолётом подумав о том, что, если бы не Куинни, случайно обронившая название этого кафе, то Тина бы и не узнала, что её начальник — завсегдатай этого местечка. «Да уж, кому скажи — не поверят, — рассеянно подумала Тина и тут же добавила: — А что, он не человек, что ли? Будто бы это кафе лишь для простых рабочих, а людям высших чинов сюда вход воспрещён!» Представив, как Персиваль Грейвс не может переступить порог, потому что у него слишком высокая должность, Тина хихикнула, забыв, что она не одна. — Я сказал что-то смешное? — поинтересовался Грейвс, оторвавшись от созерцания улицы и переведя взгляд на Тину, мельком отметив, что, кажется, одевается она каждый день одинаково — серые брюки, бежевая блузка и свободный пиджак бледно-синего оттенка. Аккуратно — но ничего нового. Кажется, она навсегда застряла в эпохе консерватизма. Тина покраснела, судорожно стиснув тоненькую ручку чашки в пальцах. — Нет, вовсе нет, — пробормотала она. — Во сколько сегодня внеочередное собрание? — быстро спросила она в попытке перевести тему. Её это совершенно не интересовало — она и так знала. Просто не хотела, чтобы Грейвс считал её странной особой, смеющейся на пустом месте. А ещё ей хотелось подольше побыть с ним тет-а-тет. ...Ей нравилось то, как он, подходя к зданию МАКУСА, иногда доставал сигарету, не до конца её докуривал и только после этого заходил вглубь помещения. Нет, она вовсе не следила за ним, просто так получилось пару раз. Ну, может, раз семь, не больше. Или, например, после некоторых собраний он всегда куда-то уходил, и теперь, кажется, Тина знала, куда. Ей казалось, что так он успокаивается. На собраниях не всегда всё проходило гладко, и любой бы нервничал на его месте. — В девять, Тина, разве вы не помните? — он отпил большой глоток своего кофе, в упор посмотрев на неё, отчего Тина смутилась ещё больше. Грейвс давно заметил, что она всегда краснела от его взглядов — юная наивная душа, эта Голдштейн. — Надеюсь, вы не опоздаете. — Он поставил опустевшую чашку на блюдце и поднялся на ноги. Тина пару секунд смотрела, как он медленно направляется к выходу, а потом тоже вскочила со своего места. — Стойте! — окрикнула она его, нарвавшись на заинтересованные взгляды обернувшихся посетителей. — Стойте! — она догнала его у самых дверей. — Вы ведь сейчас в МАКУСА? — идиотский вопрос, и Тина тут же обругала себя, но выбора не было. — А я должен идти куда-то ещё, по вашему мнению? — Грейвс едва заметно поднял уголки губ, насмешливо поглядывая на вновь смутившуюся Тину. — Н-нет, просто... — она замялась. — Просто хотела спросить, можно ли пойти с вами? — она опустила взгляд, снова начиная краснеть. Грейвс удивленно приподнял брови, не понимая, в чём дело. Может, она хочет попросить повышение?.. — Ну, если вы так желаете, то — пожалуйста, — он открыл перед ней дверь, и Тина, робко улыбнувшись, проскользнула на улицу, на ходу накидывая плащ. Дождь стал совсем мелким, а потом окончательно исчез. До МАКУСА было идти минуты три, но Грейвс не торопился — время ещё оставалось. Он достал портсигар из внутреннего кармана пальто и, помедлив, протянул его Тине, но та отрицательно помотала головой — она не курила. На мгновение остановившись, он вынул сигарету и зажёг её с помощью палочки, с явным наслаждением затянувшись. За всю дорогу они не проронили ни слова — да и говорить-то особо было не о чем. Перед самым входом Грейвс затушил сигарету и, открыв перед Тиной дверь, негромко произнёс: — И, прошу, не забудьте отчёт о проделанной на прошлой неделе работе, Голдштейн, — он снова окинул её взглядом и быстрым шагом направился к лифтам, не дождавшись ответа. Тина запоздало кивнула, поправляя выбившуюся прядь волос. Лишь отчёт, лишь работа. Стоит ли рассчитывать на что-то большее, Порпентина? Конечно же нет. Серое утро Тины началось как обычно — с несбывшихся надежд, на которые она возлагала слишком многое…