***
— Я помогу тебе, — сказал он, протягивая руку маленькому рыжему мальчику, лет шести от роду. — Почему? — а в глазах мольба. «Забери, забери, забери…». Легкая усмешка на губах и слова: — Мир сам себя не построит.***
— Хочешь, уведу тебя туда, где тебя никто не сможет унизить? — опять он протягивает руку, и опять его рука принимается.***
— А что вы сможете сделать, чтобы изменить жизнь? Как вы сдвинете эту гору? Немолодые уже глаза смотрели прямо в душу, выворачивая и обнажая ее. — Стану министром! — воскликнул старший. — Помогу… — прошептал другой. — Научу, — кивнул Учитель.***
— Ты что, не понимаешь? Они оба ведут волшебный мир к смерти! Не могу на это смотреть! — зеленоглазый словно загнанный зверь бродил по комнате. — Понимаю получше тебя. Но нужна внезапность. — О чем ты? — У загнанной в угол крысы нет шансов на спасение. — Мудрая мысль, но самоуверенная, — проговорил старик, заходя в комнату. — И если ты так думаешь… Придется тебе полагаться только на себя. Серый кардинал… — шепотом проговорил он, выходя. — Смотри, как бы крыса тебе голову не откусила.***
— Но, послушайте, ни Волдеморт, ни Дамблдор не могут обеспечить вам светлое будущее, — возбужденно говорил первый. — Оба несут вам смерть, — добавил второй. Немолодая уже пара взволнованно переглянулась. — А что обещаете нам вы? Мужчины переглянулись. — Жизнь, — сказали в унисон.***
— Учитель, сегодня все решится. Либо мы, — брюнет оглянулся на товарища, — либо… война. — И не отступите? — Ни за что.***
— Признаешь? — рыжеволосый наступил ногой на грудь красноглазого монстра. — Не… нет. — Признаешь. Твое время вышло.***
— Знаешь, не могу понять, выиграли мы или проиграли. Не о таком мире я мечтал, — протянул брюнет. — А ведь Учитель не зря называл жизнь горой… — на губах Министра магии появилась ухмылка. — С тычка не сдвинешь. Понадобятся долгие, долгие годы. — И ты доволен? — Нет, — мужчина откинул голову и поудобней устроился в кресле. — Чем я могу быть доволен? Ничего у меня нет, и ничего не будет. Не за то я боролся. В его словах слышалась усмешка и усталость. — Ты боролся за себя, — твердо поправил его собеседник. — И за власть. Нужно было лучше расставлять приоритеты. — Не могу понять, ненавижу я Учителя или нет. Не оставил выбора ни себе, ни нам. Брюнет хмыкнул. — Оставил. Но мы его в свое время не увидели. И все же, я бы не променял свою нынешнюю жизнь ни на что. — Как Северус? — Готовится к школе, сестер мучает расспросами, — мужчина тепло улыбнулся, вспомнив семью. — Счастливые…