Демон среди дьяволов (A Demon Among Devils)

Риас предложила ему место в своей свите. Он отозвал Орфея, и почти сразу же рыжая дьяволица предложила ему место рядом с собой. Он отказался. Судя по тому, что они сообщили ему о свитах, предложение было непривлекательное. Это, по сути, феодализм, когда меньшие аристократы поддерживают более влиятельных или короля. Что бы они ни думали, он был знаком с концепцией: правитель даёт дворянам титулы и землю, и в обмен они со своими отрядами служат в его армии. Со свитами, в общем-то, было то же самое. Он не хотел оказаться привязаным к королю или правителю. Риас обходилась со своими слугами хорошо, он был в этом уверен, но у него не было желания ей служить. Так что он отказался, и немедленно после этого Сона тоже предложила ему место в свите. Выражение на лице Риас, когда её соперница предложила те же самые условия, что она сама несколько секунд назад, почти стоило того. Почти. Разумеется, он отказал и Соне. С Риас он по крайней мере был в какой-то мере знаком; Сона же всего пару часов назад была ему совершенно незнакома, и появилась только для того, чтобы объяснить, кто они такие. Если он не присоединился к свите Риас, то уж точно не присоединится и к Соне. В общем, он вежливо отказал обеим, но почему-то был уверен, что речь об этом зашла не в последний раз. Он оказался прав. Уже на следующий день Акено и Риас встретили его у ворот академии с ослепительными улыбками на лицах. Внезапное чувство обречённости, которое он ощутил, лишь обострилось, когда девушки дружно подхватили его под руки и втащили в школу. Он заполучил изрядную дозу убийственных взглядов прежде, когда его видели с Юкари в Старшей Школе Геккукан, и позже, когда пошли слухи о его близости с Митсуру. Он считал, что имеет достаточный опыт негативного внимания. О, как он ошибался… Количество злобных взглядов, которые он получил, когда две школьных красавицы протащили его по двору, было на порядок выше, чем он считал возможным. Если бы взгляды могли убивать, он бы уже был мёртв и похоронен больше сотни раз. По крайней мере, Танатос был доволен. Аспект Смерти обожал всё, что связано с его призванием, включая излучающие жажду убийства взгляды. Там, где другие сжались и съёжились бы под грузом взглядов, Персона, представляющая Смерть, откровенно тащилась от такого внимания. И это ещё было не худшее. Далеко от того… После того, как эта парочка выгрузила его в его классе, они пообещали, что к обеду вернутся забрать его, полностью игнорируя его исполненный ужаса взгляд. Он был вынужден признать, что это был интересный урок. Кто бы мог подумать, что занятия могут быть столь волнующими, когда половина класса смотрит так, словно хочет вонзить кинжал тебе в спину? Они активно пытались завербовать его, это было понятно. Риас упоминала, что дьяволы зачастую выискивали людей с сильными Священными Механизмами, и рекрутировали в свои свиты. Сона это подтвердила, и дополнительно прояснила связь силы свиты дьявола с местом в Играх Рейтинга. Чем больше Священных Механизмов может дьявол насчитать в своей свите, тем выше шансы пробиться на вершины пьедестала Игр Рейтинга. В этом был смысл. В конце концов, сила короля - это сила его последователей, и история, человеческая история, богата примерами королей, достигших величия с помощью поддерживающих их могущественных дворян. И для них он был силён. Они не знали предела его сил, или количества Персон, которых он запас, но уже по тому, что он им продемонстрировал, они могли строить достаточно обоснованные предположения. Он не считал неправильными их усилия завербовать его. Нет ничего в корне неправильного в укреплении своего фундамента, а это именно то, что пытались делать Риас и Сона. От королей ожидают, что они будут защищать своё царство; те, кто этого не делают, слабые короли, которые вскоре становятся низвергнутыми королями. Нет, он их не винил… Однако находил их усилия надоедливыми. Так что когда наступила обеденная перемена, он первым вышел из класса, направившись в одну из наименее посещаемых зон школы, дабы избежать обеих дьяволиц и их свиты. Во всяком случае, план был такой. Он забыл включить в уравнение фактор Иссея. Иссея, который каким-то образом ухитрялся найти его каждый раз, чтобы достать его болтовнёй про гаремы. Иссея, знавшего все его убежища. Иссея, который, несомненно, рассказал всё Риас, когда она спросила. Он совсем не был удивлён, когда, открыв дверь, обнаружил Риас и Акено сидящими в комнате, которую он использовал чаще всего, со скатертью, накинутой на составленные вместе несколько столов, и расставленной на этом большом столе разнообразной едой. Улыбка, продемонстрированная Риас, когда их взгляды встретились, изрядно раздражала. - Надо же, Арисато-кун, - Акено невинно захлопала глазами - какое совпадение. Мы как раз о тебе говорили. - Действительно - кивнула Риас. - Как удачно совпало, что ты сюда пришёл, Арисато-сан. Словно сама судьба сводит нас вместе. Он захлопнул дверь. Предприняв поспешное отступление, он надеялся найти убежище в другом месте. Эта надежда оказалась грубо придавлена, когда он столкнулся с Цубаки Шинрой, которая немедленно захватила его в плен. - Президент студсовета желает с тобой побеседовать - провозгласила строгая девица, и по тому, как её рука сжалась на его плече, было очевидно, что выбора ему не положено. Его успели отконвоировать половину пути, когда помощь прибыла из неожиданного источника. Конеко и Киба, различающиеся как ночь и день, стояли в проходе, явно настроенные воспрепятствовать им. Честно говоря, ему даже стало интересно, какая же катаклизмичная ментальная битва произойдёт между соперничающими дьяволами из разных свит. Ничего подобного. Вместо этого, Киба залихватски пригладил рукой волосы и улыбнулся Цубаки. - Семпай, - подмигнул парень - ты сегодня прекрасно выглядишь. Он нахмурился. Как будто это сработает… Это же старо, как мир. И тут он увидел, как щёки Цубаки запунцовели. - Э-эм… - девушка запнулась. - Б-благодарю. Он ощутил нервный тик, и был вынужден напомнить себе, что они не демоны, с которыми он знаком, а дьяволы, и к тому же дьяволы-подростки. Они столь же подвержены увлечениям и влюблённостям, как подростки-люди. Тем не менее, мысль о существах, связанных с Преисподней, по щенячьи влюблённых, вызывала когнитивный диссонанс. Однако прежде чем он смог задуматься об этом, Конеко скользнула со своей позиции, и потащила его за рукав; только после этого старшая девушка сообразила, что план сорвался, и без особого усердия попыталась их остановить, однако Киба немедленно встрял между ними и продолжил вгонять Цубаки в новые оттенки красного. Интересно. В следующий раз, когда он столкнётся с Тенями Арканы Дьявол, можно будет попробовать соблазнить их попыткой пикапа, вместо обычного процесса поджаривания высокомощными Махамаонами. (пр. переводчика: в первых двух Персонах или SMT это могло сработать... :-) ) Воспользовавшись отвлечением в виде Кибы для бегства, Конеко довольно долго тащила его за собой, пока они наконец не остановились на отдых. Он перевёл дыхание и собирался было поблагодарить девушку, когда она необычно серьёзно кивнула ему, и втолкнула в открытую комнату. Дверь со щелчком захлопнулась, прежде чем он успел собраться, и он понял, что она её заперла. Но почему… О. - Только подумать, Арисато-кун, ты всё время возвращаешься к нам, надо же… Её голос заставил его содрогнуться, и медленно повернуться к соблазнительно улыбающейся ему Акено. - Это было предначертано - произнесла сидящая рядом с ней Риас, пламенеющие волосы которой качнулись, когда она царственно кивнула. - Арисато-сан просто следует предначертанию судьбы. Он понимает, что в его лучших интересах быть вместе с нами. Его взгляд опустился с её лица на грудь, где на серебряной цепочке свисал ключ. Ну… Дерьмо. Она проследила за его взглядом и усмехнулась, поняв, на чём сосредоточено его внимание. - Невежливо так долго смотреть на грудь девушки - промурлыкала она. - Но если это ты, я не возражаю. Он сглотнул. Чувство обречённости нахлынуло с удесятерённой силой. * * * Школьный лазарет не сильно отличался от того, что был в Старшей Геккукан, хотя в Академии Куо он был несколько более обставленным. Разных фиговин было чуть меньше, но впечатление сохранялось то же, равно как и запах. Запах химикатов стоял плотный, и он решил, что это весьма неприятно, когда присел на единственную здесь кровать, уже занятую. Разубедить Риас было нелегко. Она весьма настойчиво давила, и в итоге его спас только школьный звонок, сообщивший о конце перемены и продолжении занятий. Никогда раньше он не чувствовал такого облегчения от чего-то, что все ученики по умолчанию не любят. Улыбка, которую она продемонстрировала перед расставанием, однако, комфорта не доставила, намекая, что события этого дня ещё продолжатся, если не после школы, так завтра. Похоже, его дни незаметности резко закончились. Печально… Мир и тишина редко встречались, когда он был в SEES, и, похоже, здесь они тоже его оставляют. Он счёл, что удачно уже то, что удалось избегать Риас и Сону до конца занятий; простая задача смешаться с потоком школьников, направляющихся домой, а затем вернуться на территорию школы. Он намеревался сделать то, что собирался во время обеда, но не смог из-за неожиданно возникших сложностей. Он бросил взгляд на хрупкую фигуру под белой простынёй. Асия Аргенто, девушка, которую пытался спасти Иссей, девушка, которую он спас, лежала перед ним, её грудь время от времени поднималась и опускалась. То, что монашке позволили остаться на территории школы, было свидетельством влияния Риас в школе. В любом другом случае её отправили бы в госпиталь - не то, чтобы там смогли бы помочь. Её состояние не вылечить лекарствами… Это лишь вызвало бы вопросы, а для существ, желающих оставаться скрытыми в человеческом обществе, вопросы - это нехорошо. Он ощутил укол симпатии, взглянув на неё. Лицо девушки было болезненно бледным, и бусины пота собрались на её лбу и шее. Она выглядела столь невероятно слабой, столь чрезвычайно хрупкой, что ему было тяжело подумать о том, чтобы разбудить её. Однако даже так, сейчас она выглядела немного лучше чем тогда, когда он её нашёл, когда она была окутана серой бледностью смерти, как плащом. Сейчас она просто выглядела больной, и с болезнью пришёл неглубокий сон, перемежающийся периодами усталого бодрствования. Как раз сейчас наступил такой период, и он увидел, как её глаза устало открылись. - Иссей? - пробормотала она, заметив его присутствие рядом. Он сдержал улыбку. Он слышал, что парень не отходил от Асии с того момента, как её положили сюда, жертвуя свободным временем, чтобы оставаться в одной комнате с ней, составляя ей компанию. Он мог по крайней мере уважать его за это. В его глазах этот озабоченый всё больше напоминал Джунпея - снаружи клоун клоуном, но внутри - закалённая сталь. Когда Чидори пожертвовала жизнью, чтобы спасти его, эта сталь была брошена в огонь, и появилась из него чем-то нерушимым. Этот лодырь остался собой, но в нём появилась определённая сила, которой не существовало ранее. Жертва Чидори закалила его, дала ему нечто, ради чего стоит жить, кроме еды, женщин и игр. И, как оказалось, это изначально была не такая уж жертва, поскольку вскоре Чидори каким-то образом сумела себя оживить. Он присутствовал, когда Джунпей услышал эту новость, и был искренне рад за своего друга. Рад настолько, что не возражал, когда на волне эмоций парень придавил его объятьем и стал плакать на плече. Он искренне не ожидал от Джунпея таких эмоций, и, определённо, сам Джунпей тоже, поскольку прогулка обратно до общаги для обоих была чрезвычайно неловкой. Они… Не упоминали этот инцидент в дальнейшем. Он подождал, пока она окончательно очнётся, прежде чем ответить. - Нет. - Ой… - девушка устало потёрла глаза. - Извините. Я сперва подумала, что вы Хьёуду-сан… Она моргнула, прогоняя туман в глазах. - Вы Арисато-сан, верно? Когда он согласно кивнул, она выпрямилась на кровати. - Хьёуду-сан сказал, что вы меня спасли. Спасибо за это. - Рад помочь - ответил он. Девушка с любопытством посмотрела на него, обнаружив, что он больше ничего не говорит. Он нахмурился. Ему скверно давалось выражение заботы; это просто было не его. Он предпочитал слушать, и действовать только тогда, когда это было необходимо. Для социальных связей это работало. Он выслушивал их проблемы, и отвечал только тогда, когда это было нужно… Так что вопрос, который у других звучал бы с искренним сочувствием, у него вышел натянутым и неловким. - Ты… нормально себя чувствуешь? - Да. - Несмотря на её состояние, девушка нашла в себе храбрость улыбнуться. - Сейчас я слаба, но Гремори-сан сказала, что со временем я должна поправиться. - Этого не произойдёт. Она уставилась на него круглыми глазами. Он выругался про себя. Он не хотел быть таким резким. - То состояние, в котором ты сейчас, - нерешительно начал он - это моя вина. Я не смог тебя полностью исцелить. - Не вините себя, Арисато-сан - она попыталась сесть, но даже это простое действие оказалось ей не по силам, настолько она была слаба. Вместо этого она слабо улыбнулась. - Я уверена, что вы пытались как могли, и я благодарна за это. - Ты не понимаешь - он нахмурился, пытаясь найти более простой способ сказать это, но не смог. - Когда я нашёл тебя, ты уже была мертва. Девушка опустила взгляд. - О… - тихо произнесла она. Он хотел бы, чтобы не было нужды говорить ей это, но у неё было право знать. - Твой Священный Механизм был извлечён. Этот процесс убил тебя. Асия закрыла глаза, и её руки сжались в кулаки, когда она вспомнила то, что не хотела вспоминать. - Я помню, что была связана, и Иссей-сан пришёл спасти меня. И затем Райнаре начала извлечение Священного Механизма. Было такое чувство, словно что-то вытягивает мои жизненные силы, утаскивая их прочь против моих усилий удержать их - она поморщилась. - Было больно. А потом всё потемнело. - Да - сказал он, не зная, что ещё сказать. Воцарившаяся в результате тишина давила на его разум свинцом. Он скривился. Утешения даются ему скверно… - Когда я сперва попытался тебя оживить, - наконец, произнёс он, когда молчание стало невыносимым - мне это не удалось. Свет отвергал тебя. Лицо девушки омрачилось, но она понимающе кивнула. - Я не удивлена - мягко произнесла она. - Я была отлучена от церкви. Небеса не примут меня. - Церковь не имеет права голоса в том, принимают тебя Небеса или нет. Она подняла на него удивлённый взгляд. - Но Церковь… - Организация, управляемая людьми - перебил он её. - А люди не решают, кто попадёт на Небеса. Это всегда было доменом Бога. - Это правда - признала она. - Так почему Свет отверг меня? - Ты нарушила правило. - Правило? - на её лице распространилась растерянность. - Закон небес. Это сказал ему Метатрон, когда они стояли среди обломков, он смотрел на её прикованное тело, а ангел наблюдал со стороны. Асия нерешительно помедлила, а затем кивнула, неохотно соглашаясь с ним. - Однажды я исцелила дьявола, когда ещё была Святой Девой. Это из-за этого Церковь отлучила меня. Он притворялся человеком, так что я тогда не знала. Когда это раскрылось, меня назвали ведьмой и изгнали те люди, которым я помогала - её лицо пересекла печаль. - Я была вынуждена отправиться к Падшим Ангелам для безопасности, и Райнаре приняла меня. В этом был смысл. Исцелить её было несложно; порезы и синяки на её теле легко смыло простое Диа. Сложность была с воскрешением. Свет - жёсткая, негибкая сущность. У него немного законов, но те, что есть, нерушимы. Нарушьте любой из них, и Небеса вас отбросят. В её случае, она нарушила важнейший закон: не иметь отношений с демонами, и хотя она сделала это по незнанию, Свет не делал исключений. Кто-то может пожаловаться, что это несправедливо. Кто-то будет злиться на Небеса за столь суровое постановление. Они - глупцы. Свет столь строг потому, что должен быть строг; один шаг в сторону от пути Небес, и появляется риск совращения. Так появились Падшие, и он видел свидетельства тьмы, запятнавшей их души, в Райнаре и Персонах, обитающих в его разуме. Так что в то время как другие могли пожалеть девушку и объявить её судьбу трагедией, он лишь принял это, как оно есть. Но принять - не значит не бороться. Никс потребовала, чтобы человечество приняло свою гибель; он боролся с этим, вогнав клинок Танатоса в её уродливое, пустое лицо. И когда она меняла Арканы, принимая чудовищные формы одну за другой, он продолжал бороться, призывая высшие Персоны каждой Арканы, которую она оскверняла. И когда наконец она была вынуждена принять свою финальную форму, под тенью Луны, неотвратимо падающей на Землю, чтобы покончить со всем сущим, он превзошёл ограничения времени и пространства, чтобы бороться с ней на том разбитом, безнадёжном пейзаже, с одним лишь безграничным потенциалом человечества за спиной и бессчётным количеством Персон в разуме. Этого было достаточно. Никс была могущественна; это невозможно отрицать. Но он принял то, что она могущественна, принял тот факт, что она то, чем себя называла, и тем не менее, боролся с ней. И когда он стоял среди руин той церкви, глядя на неподвижное тело девушки, прикованной к сломанной деревянной колонне, он принял тот факт, что это её судьба, и несмотря на это переборол волю Света, чтобы вновь дать ей жизнь. Метатрон почти был в ярости. - Если Свет не мог мне помочь, - наконец, произнесла Асия - то как вы меня оживили? Он улыбнулся ей, надеясь, что это её успокоит. - Не все формы воскрешения принадлежат ангелам. - Я… Понимаю. Она не понимала, но он не мог её в этом обвинить. Это было очень короткое объяснение для процедуры, которая, скорее всего, подорвёт всю её веру. А ещё это было нечто, чего он не хотел открывать, пока не уверен в своём положении в этом мире и отношениях с теми, кто в нём обитает. - Но это сработало? - с надеждой спросила она, и когда он кивнул, она продолжила. - Если это сработало, почему я так слаба? Её взгляд метнулся к нему, расширяясь в понимании. - Вы сказали, что я не оправлюсь. - Это так. Твой Священный Механизм. Я не смог его воспроизвести. Он пытался. Воспользовавшись тем же методом, который использовал, чтобы воскресить её, он поместил фрагмент силы в её тело, где он немедленно разбился на части. Он знал, что это произойдёт. Ещё до того, как Риас и Сона объяснили ему концепцию Священных Механизмов, он ощущал рассеивающуюся ауру энергии, ещё остававшуюся в теле девушки. Его предположение было близко к истине: остатки оружия, выкованного силой, с которой даже он не мог сравняться, скрытого в хрупком теле смертной. И даже имитировав процесс его создания, он знал, что воскрешение будет частичным, мимолётным, неполным. И всё же даже неполное воскрешение было лучше, чем вообще никакого, и он считал это победой, поскольку истинное воскрешение и не было его целью. - Так что со мной будет? - спросила она. - Ты зачахнешь. Когда исчезнут остатки твоего Священного Механизма, то же случится и с твоей жизнью. Асия полуулыбнулась ему. Он признавал её способность сделать это - но, с другой стороны, это всегда было характерной чертой людей. Улыбаться в лицо беды. - Из ваших уст всё звучит так неотвратимо, Арисато-сан… - Я прошу прощения - искренне произнёс он. - Я не привык к таким разговорам. - Всё в порядке. Это даже подкупает. Девушка откинулась на подушки, и слегка кашлянула. - То есть, я умру. - Да - ответил он. - Ты умрёшь. А затем будешь жить. Она непонимающе взглянула на него. - Завтра ты попросишь Риас, чтобы тебя сделали дьяволом, и когда ты умрёшь, она воскресит тебя как часть своей свиты, и ты будешь жить снова, просто не как человек. Асия медленно кивнула. - Гремори-сан сказала, что если ситуация ухудшится, она предложит мне этот вариант. Стать дьяволом, имею в виду. - Не удивлён, что она это сделала - ответил он, и подождал неизбежного вопроса. - Но если я всё равно умру, то зачем вы меня оживили? Он терпеливо взглянул на неё. - Потому что ты заслуживаешь выбора. - Выбора?.. - неуверенно спросила она. Он встал и потянулся, слегка поморщившись, когда пара суставов хрустнули. - Риас предложила тебе этот вариант, поскольку ты ещё была жива. И поэтому я оживил тебя. Чтобы у тебя была эта возможность. Выбрать, жить как дьявол, или умереть как человек. Девушка опустила взгляд, и он заметил, что она крепко сжала края кровати. - Думаю, я предпочла бы жить как человек - мягко произнесла она. - Это сожаление, которое ты ощущаешь. Оно было бы невозможно, если бы ты умерла и Риас обратила тебя. - Я не понимаю. - Дьявол вечно верен демону, которому служит. Твой случай не будет отличаться. Твоя способность выбирать, способность решать свою судьбу, будет отброшена и заменена послушанием Королю свиты, к которой ты принадлежишь. Риас и Сона не включили эту часть в свои объяснения, но он знал. Демоны в его разуме дали ему знать. Асия прикусила губу, подумав об этом. - Способность выбирать - это то, что делает нас людьми. Способность выбирать - то, что делает нас лучше. Ты потеряешь это, став дьяволом. - Я хочу жить - произнесла она через какое-то время. - Я хочу быть друзьями с Иссем, Риас, и остальными. Её голос дрожал. - Но я не хочу терять для этого свою человечность. Почему я не могу просто быть собой и жить счастливо? Этот последний вопрос не был обращён к нему, или к кому-то вообще, но он всё же решил ответить. - Иногда нам приходится делать выбор между вариантами, которые мы не хотим. В такие моменты, способность выбирать - наш сильнейший союзник и наш самый ценный дар. Она ничего не сказала, и лишь снова опустила взгляд. - Я прошу прощения - повторил он, когда молчание затянулось. Она взглянула на него, и он заметил влагу в её глазах. - Я прошу прощения, что не был способен воскресить тебя полностью. Священный Механизм в твоём теле создал сложности. Я прошу прощения, что лишь дал тебе этот последний шанс выбрать. Асия вытерла глаза и вздохнула. - Хьёуду-сан сказал, что вы очень холодны. Он кивнул. Это звучало похоже на Иссея. - Но я не думаю, что это так - она улыбнулась ему. - Я думаю, что вы очень добры, Арисато-сан. Неожиданно её тон стал очень осторожным, даже нервным. - Вы будете думать обо мне хуже, если я решу стать дьяволом? - спросила она. Метатрон стал бы. Как и множество других, чьи золотые формы сияли на золотых тронах. Но он не был одним из них. - Я не сужу - наконец, ответил он. - Я лишь принимаю. * * * Была поздняя ночь, когда он направился домой. Его разговор с Асией был долгим, и даже после его окончания он не мог позволить себе роскоши отдыха: квартплата сама не заплатится. Так что остаток дня он перемещался от подработки к подработке, вкладывая в них по несколько часов. К счастью, все они были ближе к консультациям, и не связаны с существенными физическими усилиями; и неплохо оплачивались для нескольких часов работы. Тем не менее, он устал. И потому не слишком внимателен к окружению, когда брёл по лестнице к своей квартире. Он отпер дверь и вошёл. Первым, что он заметил, был свет: он был включен. Что было странно, учитывая, что он каждое утро не забывал их выключать, отправляясь в школу. Ему не нужны были увеличенные счета за электричество. Затем он заметил их, узнал, что они такое, и немедленно барьер Обнуления Света замерцал вокруг него - то, что следовало сделать при первой стычке с ними. Ближайшая к нему фигура, единственная стоящая на ногах, одетая в безумно устаревший лиловый костюм, медленно подняла руки. - Переговоры?.. * * * - Ты не понимаешь последствий - тот, кого звали Донасек, зыркнул на него через стол - того, что ты сделал. Они сидели в его скромной комнате, собравшись по сторонам деревянного стола, который он использовал как обеденный. Помимо Донасека были ещё двое, те же, с которыми он встретился в церкви, но не сражался. На стуле слева опасно наклонилась Миттельт, младшая из них, чьи светлые волосы были завиты в две детских косички. Снаружи она выглядела мило, даже невинно, но он знал о Падших достаточно, чтобы немедленно отбросить такую мысль. Чем невиннее выглядел кто-то из их племени, тем темнее были их души на самом деле. Справа сидела высокая, фигуристая Калаварнер, обтягивающее одеяние, которое она решила надеть, оставляла мало свободы воображению. Тёмные волосы женщины практически закрывали её глаза, но он ощущал, что она следит за ним, следит с того самого момента, как он вошёл в квартиру. Он действительно не хотел знать, почему она постоянно перекладывала ноги с одной на другую, или маневрировала так, чтобы дать ему удобную возможность заглянуть в её вырез. Серьёзно, не хотел. Это угрожало его рассудку. - Когда закончилась Великая Война, больше всего пострадали силы Небес - продолжил мужчина. - Когда Бог был убит, их армии отступили с поля боя, преследуемые и Падшими, и дьяволами. Множество Архангелов было потеряно в тот день в тщетных усилиях собрать свои силы. Лишь благодаря стойкой обороне стен Небес Михаилом легионы Ада были наконец остановлены. К тому времени все три фракции были истощены настолько, что находились на грани вымирания. Договор был подписан, но всем было очевидно, что Небеса больше всех потеряли в Нескончаемой Войне. Он продолжал хранить молчание, лишь поднимая взгляд, когда Падший затрагивал какой-то неизвестный ему момент, ожидая неизбежного откровения, которое должно было поразить или испугать его. - Среди тех, кто пал, был Метатрон. О. Вот оно. - Когда Бог пал, один лишь Метатрон отказался покидать поле боя. Его броня была многократно пробита, но орошая серебро своего обличья кровью из множества ран, он стоял над телом Божьим и защищал его от окружающих орд демонов и Падших. Его копьё, Инаэрион, повергло многих чемпионов обеих сторон, прежде чем его превозмогли числом. Своим последним непокорным деянием он швырнул Инаэрион обратно на Небеса, дабы никто из врагов не сумел взять его как трофей, а затем подорвал себя взрывом света, чтобы защитить тело Божье от осквернения. Донасек помедлил, пытаясь добавить веса своим словам. Это была хорошо знакомая ему тактика; сперва от Митсуру, и в последнее время от Соны. В исполнении ангела это не сработало, только придало ему вид отчаявшегося. - Я видел это копьё, прежде чем Пал. Оно упало в Вестибюль Тронов, и там оно остаётся по сей день, нетронутое и недвижимое, ибо никто не может подойти к нему, не ощутив его ярость на смерть своего владельца. Лишь Михаэль пытался извлечь его, и когда он это сделал, Инаэрион обжёг его своим гневом. Бородач повернулся и бросил на него взгляд; в его глазах сияли удивление и страх. - Метатрон был величайшим из ангелов. Он был несокрушимой стеной, на которую мог положиться весь наш род. Даже среди Падших, мы почитаем его за его силу, хоть и ненавидим как врага. И ты… ты призвал его. Падший Ангел отшатнулся, когда выражение на его лице осталось неизменным. - Ты понятия не имеешь, что грядёт - прорычал мужчина. - Пусть всего один слух, лишь йота произошедшего утечёт, и силы Небес спустятся сюда, чтобы докопаться до истины. И когда они найдут тебя, и узнают, на что ты способен, они силой вырвут твою силу из тела, чтобы Метатрон мог принять материальную форму и править вновь. И тогда он примет Инаэрион, отбросит договор, и продолжит поход против Пылающих Преисподних и нас. Ангелы последуют за ним без вопросов, и Великая Война вновь поглотит этот мир. В его болтовне было множество предположений и ошибок; он мог по крайней мере поправить часть из них. - Он этого не сделает. Донасек фыркнул, позволив проступить своей заносчивой, Падшей стороне. - И что заставляет тебя так думать? - Потому что я ему не позволю. Слева Миттельт издала звук, похожий на нечто среднее между фырканьем и смехом. - Ты шутишь. Человек, командует Архангелу? Сама идея тупая - фыркнула она, хотя в её исполнении это выглядело так, словно она дуется. - Даже если вообще в твоих словах есть хоть что-то. Она повернулась к своим товарищам-Падшим, и на её детском лице было ясно видно раздражение. - Почему мы вообще здесь, слушаем эти глупости? Всё это вообще может быть надувательством! - Ты видела Метатрона - огрызнулся Донасек. - Ты видела, как он появился за его спиной. Появился, чтобы наказать нас. - Это могла быть иллюзия - девочка упрямо скрестила руки на груди. - Существуют Священные Механизмы, способные на такое. Он не стремился её поправить. Дьяволам он продемонстрировал Персоны как жест доброй воли в обмен на то, что они рассказали ему правду. Для этих Падших делать то же не было нужды. Им он ничего не должен. Как выяснилось, в этом действительно не было нужды. Калаварнер внезапно встала со своего стула, опрокинув неуклюжее сиденье. - Вот - женщина сорвала ткань на своём плече, обнажив кожу для взгляда младшей из ангелов. Он нахмурился. Там, вытравленные в коже, сияли сигилы света, священные руны, которые он не понимал. - Это не иллюзия. Это было вырезано на наших телах, когда мы очнулись. Они есть у меня, есть у Донасека. И у тебя тоже. Миттельт что-то пробурчала, но не смотрела в глаза старшей Падшей. - Это Метка Покаяния, даваемая тем, кто согрешили, но ещё могут искупить свою вину. Они даны нам им, и ты не отвергнешь эту честь. Миттельт вздёрнула голову при этих словах. - То, что у тебя фетиш на Метатрона, не означает, что я должна делать, как он сказал - выплюнула она. Хм. Это определённо объясняет, почему эта женщина так на него смотрела. - Ты смеешь отбросить шанс на искупление? - прошипела Калаварнер, ничуть не смущённая обвинением. - Наглая мелочь! Мне следует убить тебя прямо сейчас за непочтение к его предложению! - Попробуй, - ухмыльнулась Миттельт, чьё лицо обратилось в уродливую маску жестокости - и я вытру тобой пол, сучка! Донасек тоже встал, неприязненно зыркнув на Падших-женщин. - Как ваш лидер, я требую прекратить эту свару! У нас есть куда более серьёзные проблемы! Парочка обернулась к нему с гневом на лицах. - Кто сделал тебя нашим лидером? - фыркнула Миттельт. - Я не помню, чтобы тебя кто-то назначал - зыркнула на него Калаварнер. Донасек собрался. - Я был вторым после Райнаре. - Да, - выплюнула Миттельт - и Райнаре надрал зад человек. К чему ведёшь? Мужчина нахмурился. - Если хотите так, - его крылья расправились, чёрные перья проросли из плеч - то я обеспечу, чтобы вы больше не срывались с поводка дисциплины. Обе падшие скопировали его действие, и на глаза показались ещё две пары крыльев. Он вздохнул, наблюдая, как его жилая комната готова превратиться в поле боя. От всех этих споров у него начала болеть голова, а он терпеть не мог головную боль. Он позволил сполоху силы протечь через него, просочившись в его разум как вода через сломанную плотину, наполняя его сознание своим неукротимым присутствием. Умолкните. Все стёкла, все фарфоровые тарелки, все хрупкие объекты в непосредственной близости внезапно рассыпались на осколки, разлетевшиеся в стороны. Он улыбнулся. Глас Господень, воистину. Теперь все они смотрели на него, Падшие Агелы, уставившиеся широко раскрытыми глазами. И затем, дружно как один, осели обратно на свои сиденья. Хорошо. Он поднял кулак с того места, где ударил им о стол, чтобы подчеркнуть, и стол немедленно развалился надвое, рассыпавшись грудой расщеплённых досок и отвалившихся ножек. Досадно. И приобрести удалось со скидкой… Он бросил взгляд, и убедился, что Донасек и Миттельт потрясённо смотрят на него с открытыми ртами. - Не драться за столом. Они заторможенно кивнули. Все, кроме Калаварнер, которая следила за ним, залившись краской. - Ох, - похоже, женщина испытывала блаженство, и к его лёгкому дискомфорту, одна её рука опустилась и принялась соблазнительно поглаживать её бедро - Метатрон-сама меня отругал… Он содрогнулся. Падшие Ангелы. Не-е… Донасек внезапно ухмыльнулся. - Вот твой ответ, Миттельт - подмигнул он. Девочка надулась и уставилась на ноги. Повернувшись, бородач внимательно изучил его. - Кто ты? Он поднял бровь. Прямолинейно… - Кто ты, чтобы взывать к силе Небес? - продолжил Донасек, обшаривая его взглядом, словно одно это могло принести искомые ответы. - Кто ты, что командуешь Архангелу? Столь широкий вопрос заслуживал равно широкий ответ. - Я Минато Арисато - ответил он, и наклонился, чтобы поднять половинку чайной кружки. Серьёзно, печально. Это была его любимая, между прочим. - Я не об этом! - прорычал мужчина. - Что ты за сущность, что делаешь то, что делаешь? Он предпочёл не отвечать, и вместо этого наклонил голову в сторону фигуры, всё это время неподвижно лежавшей на его диване. - Что с ней такое? Донасек повернулся, на миг растерявшись. Его лицо омрачилось, когда он увидел объект вопроса. - Хочешь сказать, ты не знаешь? Ты же сам подверг её суду! Он пожал плечами. - Просвети меня. - Метатрон оторвал её крылья. Ранг Падшего Ангела определяется количеством крыльев, которыми он или она обладает. У неё их нет. Лишив её крыльев, Метатрон, по сути, лишил её статуса. - И что это значит? - Это значит, что я просто бесполезный кусок хлама - наконец подняла взгляд обладательница голоса, чьё когда-то красивое лицо устилала горечь. Донасек напрягся. - Я этого не говорил, Райнаре. - О, избавь меня от своей жалости. Я не могу летать. Я едва могу бросить копьё света. Я сейчас не сильнее смертных. - Хмм - произнесла Миттельт. - Такая Райнаре мне нравится. Она гораздо менее нахальная, чем раньше. - Заткнись, Миттельт. Мгновенно лицо мелкой зажглось злобой. - О? Хочешь заставить меня, Райнаре? Что ты можешь мне сделать сейчас, когда не обладаешь своей силой? Ты хлам. Напоминаю, это твои слова, не мои. Бывшая Падшая с ненавистью зыркнула на притеснительницу, но сделать ничего не могла, так что в итоге просто отвернулась. - Видите? - уверенно произнесла Миттельт. - Эта Райнаре мне нравится. Она знает своё место. - Она была нашим товарищем - рявкнул на неё Донасек. - Ты могла бы по крайней мере вести себя мягче. - И что? - фыркнула девочка. - Она потеряла полезность, когда её крылья были оторваны. Нам нужно было просто бросить её в той грёбаной церкви гнить. - Для кого-то, отмеченого Светом для покаяния - вмешался он, прежде чем ссора началась снова - ты определённо начала не с той ноги. Это заставило её заткнуться. Он повернулся к Донасеку, который всё ещё сверлил взглядом младшую Падшую. - Если она так слаба, почему вы не забрали её куда-то, чтобы оправиться? - Ну, - внезапно мужчине явно стало некомфортно - мы надеялись, что с этим ты поможешь. Уголки его рта поднялись в неприятной улыбке. Это становится интересно. - Падшая, потерявшая свои крылья, уязвима. Ангелы всегда ненавидели нас. То же относится к дьяволам. Если любая сторона выяснит, что с ней случилось, они не задумываясь воспользуются её состоянием и ликвидируют её. Мы надеялись, что ты выделишь ей место, где можно остановиться, на какое-то время. Он на секунду задумался, в своём ли уме этот парень. - С чего бы мне это делать? - Ты - аватар Метатрона. Ты его Глас, как он - Глас Господень. Если ты не сможешь её защитить, то для неё нет на Земле безопасного места. Они так считают? - Она пыталась меня убить. Донасек неловко почесал затылок. - Мы надеялись, что ты это опустишь. - Она пыталась убить моего друга. Мужчина скривился. - Мы надеялись, что это ты тоже опустишь. Он бесстрастно взглянул на него. - Вы надеетесь слишком на многое. Сухой, горький звук заставил их обоих обернуться. Райнаре смеялась, хотя по выражению её лица она с тем же успехом могла бы плакать. - Кокабиэль обещал мне мир - проскрипела она. - Он обещал мне многое. Он искушал меня запретным знанием, оружием, которое окутает мир огнём, тем, чего желают даже ангелы. И я отвергла всё. И тогда он искусил меня любовью, и я пала по своей воле. Женщина похлопала себе по животу, где её пронзил клинок Метатрона. - Взгляните на меня сейчас. Отброшенная. Сломленная. Покалеченная. И вынужденная полагаться на жалость человека. - И ты жалеешь об этом? Она зыркнула на него, и к её чести, не вздрогнула, когда он встретил её взгляд холодной улыбкой. - Я не сожалею, что любила, - прошипела она - но жалею обо всём остальном. Я сожалею, что стала Падшей. Я сожалею обо всех этих тёмных деяниях. Я сожалею, что не плюнула ему в лицо, как следовало, когда он впервые приблизился ко мне. Но что толку? В чём смысл сожалений, когда дело уже сделано? - Ты удивишься - заметил он. - В конце концов, это сожаление спасло ваши жизни. Они уставились на него. - Я просил его убить вас - произнёс он, ничуть не смущаясь, ибо это была правда. - Он попросил меня пощадить вас. Я согласился, и вот все вы здесь. - Но мои крылья… - пробормотала Райнаре. - …это был мой приговор… - Это должна была быть твоя жизнь - возразил он, и она умолкла. - Кто ты? - вновь спросил Донасек, но в этот раз его голос дрожал. - Кто ты, чтобы судить нас? Кто ты, чтобы Архангел выпрашивал наши жизни? Кто ты? Это было неверной оценкой событий. Он не судил. Он лишь принимал. И Метатрон не выпрашивал; он попросил, и он согласился. В повисшей тишине глаза мужчины расширялись, пока не озарились пониманием. - Нефилим - наконец, прошептал тот. Он нахмурился. - Нефилим? - Миттельт рассмеялась, хотя её тон был далёк от уверенности. - Вот к чему мы обратимся за объяснением? К легендам и старым сказкам? Она повернулась, увидела выражение его лица, и всё её нахальство как ветром сдуло. Нефилим. Это был титул, и не больше того. Сандальфон назвал его так, когда он вышел из высшего слияния Арканы Луна. Рафаэль вонзил свой меч с алмазным эфесом в землю и преклонился, произнеся ему это слово. Габриэль улыбнулся ему, когда он призвал его из Арканы Императрица, и пропел этот титул мягким, мелодичным голосом. И Метатрон. Метатрон, которого он создал из слияния величайших Архангелов, чей ранг у Небесного Престола не уступал никому, кроме самого Бога. Метатрон, чья гордость как Гласа Небес была известна почти так же, как его ненависть к демонам. Метатрон, демонстрировавший безразличие к тем, кто был ниже его, пристально взглянул на него из-за своей мерцающей маски, когда впервые явился в Бархатной Комнате, призванный существом, кое должно было с любой стороны уступать ему. - Нефилим - произнёс он, и почтительно склонил свою серебряную голову. Он всё ещё помнил кривую улыбку Игоря, когда оба они взглянули на небесное существо, парившее перед ними. - Я был Мастером Бархатной Комнаты много ваших лет, - произнёс старик, как обычно, держа пальцы под подбородком - и я видел безграничный потенциал человечества. И это - Игорь махнул рукой в сторону ангела серебра и стали - сравнимо с высшими вершинами. Улыбка превратилась в хищный взгляд. - Вы, мой друг, были весьма интересным гостем. Тогда он не имел понятия, что это значило. Даже сейчас были лишь намёки. Нефилим. Лишь титул, и ничего больше. Они уставились на него, Падшие Ангелы. Даже Райнаре, больше не выглядящая исполненной горечи, потерявшая своё злобное, хмурое выражение. Он кивнул ей. - Она может остаться. Ему самому было неприятно, что в его голос прополз железный тон власти.