Всегда

       Через неделю Питу разрешили выходить из палаты, и всю эту неделю мы провели вместе, заново узнавая друг друга. Нередко к нам заходили мама, Прим и Хэймитч, и тогда казалось, что всё так же, как и было. Мы веселились, Утёнок, Пит и наш ментор не упускали возможности подшутить надо мной. Всё было как прежде, и я была рада этому.        И вот сейчас я вновь стою перед входом в палату Пита. Постучавшись, я захожу внутрь. Пит стоит около зеркала, поправляя волосы.        — Эй, это просто завтрак, а ты прихорашиваешься так, словно у тебя свидание, — я подхожу к Мелларку и взъерошиваю его волосы.        — А может я на свидание и иду?        — С кем? С Финником? — спрашиваю я, на что Пит усмехается.        — Тебе вот скажи… — он протягивает мне руку. — Идём?        Я киваю и вкладываю свою руку в его. Охрана Пита присоединяется к нам, как только мы выходим из комнаты. Болтая о чём-то несущественном, мы с Питом доходим до столовой и, взяв еду, идём к столику, за которым я обычно сижу.        Когда мы подходим к нашему столику, Делли уже во всю что-то обсуждает с Финником, Джоанна крутит вилку в руках и втыкает в кашу, а Энни сидит, вплотную прижавшись к Финнику, который во время разговора всё время гладит её по голове. Стоит нам только занять пустующие места, как за столом воцаряется тишина.        — Знакомьтесь, это мой новый друг — Пит, — говорю я, глядя на умолкших победителей.        — Привет, Пит, — улыбнувшись, приветствует Мелларка Энни.        — Привет, Энни, — Пит улыбается ей. — Рада, что ты идёшь на поправку.        — Я тоже, — отвечает Пит. — Думаю, вас с Финником можно поздравить. Жаль, что я не смог прийти на вашу свадьбу.        — Брось, — отмахивается Финник. — Кстати, спасибо за торт. Он был весьма вкусным, верно, Китнисс? — спрашивает Финник, подмигивая мне.        — Финник, ты женатый человек… — говорю я, закатывая глаза. — С твоей стороны весьма неразумно подмигивать мне.        — А что? Мне ещё одна жена не помешает, — улыбаясь, отвечает Финник, отчего у него проступают ямочки на щеках.        — Я что-то пропустил? — осведомляется подошедший Гейл. Взгляд его останавливается на Пите, и он, садясь рядом со мной, холодно продолжает. — Рад, что тебе лучше, Мелларк.        Они ещё что-то обсуждают, в основном, все разговоры о самочувствии Пита, и о нём самом, но я не особо вникаю в их смысл. Гейл пальцем пишет на моей руке: «Надо поговорить». Чувствую подступающую дурноту и, еле заметно кивнув, выхожу из-за стола, ссылаясь на плохое самочувствие, и ухожу из столовой. Гейл вызывается меня проводить. Отходим на некоторое расстояние от столовой, и Хоторн прижимает меня к стене.        — Что ЭТО делало за нашим столом?        — Во-первых, его зовут Пит, а во-вторых — он имеет такое же право сидеть за этим столом, как и Финник, Энни, Джоанна и я. Думаю, мой ответ понятен?        — Ты любишь его?        — Какое это имеет значение? — спрашиваю я, обдумывая план побега от Гейла.        — Я видел, как ты на него смотрела.        — Ты параноик, Гейл. Тебе лечиться надо. Пит для меня такой же друг, как и вы с Финником.        — Я не хочу быть просто другом, — шепчет Гейл и целует меня. Я отстраняюсь и отвешиваю парню пощёчину.        — Не смей так делать! Никогда больше! — говорю я, глядя ему в глаза.        — И что ты сделаешь? Пожалуешься своему пекарю, и он сделает из меня пирог?        — По-моему, Китнисс ясно дала понять, что тебе лучше уйти, — говорит Пит, оттаскивая от меня Гейла.        — Не трогай меня, булочник, — выплёвывает Хоторн и смотрит на меня. — А с тобой мы позже поговорим.        — Надеюсь, что нет. Потому как разговаривать с тобой я не намерена.        — Стерва… — бросает он, уходя. Пит хочет кинуться вслед, но моя рука на его запястье удерживает его на месте.        — Я хочу ему врезать, — заявляет Пит. — Пусти.        — Пит, остынь и посмотри на меня, — шепчу я, кладя руку на его щёку. — Не надо, хорошо?        — Он оскорбил тебя…        — Уверена, ты хотел сделать то же, когда решился на встречу со мной.        — Ты в порядке? Хочешь, я… провожу тебя до твоего отсека?        — Если тебе так будет спокойней — пожалуйста, — говорю я, глядя ему в глаза.        — Ты права, так мне будет спокойней, — Пит берёт мою руку в свою, переплетая наши пальцы.        Мы доходим до моего отсека молча и потом ещё долго просто стоим и смотрим друг на друга. Его руки лежат на моих руках, и я смотрю то на них, то на него. Наконец, я решаю прервать это долгое молчание.        — Пит, я думаю, тебе уже пора. За тебя будут волноваться. Ещё решат, что свинтил от врачей.        — Китнисс, можно мне побыть плохим другом? — я смотрю на него, не до конца понимая, о чём идёт речь, и, всё-таки, неуверенно киваю. Он наклоняется ко мне и целует. Робко, несмело, словно в первый раз. Моя рука ложится на шею парня, и я отвечаю на его поцелуй. Он отстраняется и смотрит мне в глаза. — У меня не получается быть хорошим другом, когда ты рядом. Я люблю тебя, Китнисс Эвердин.        — Я знаю, — отвечаю я и понимаю, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Я открываю дверь своего отсека и пячусь в него. — Я зайду за тобой перед обедом. Будь готов. Я… до обеда.        И закрываю за собой дверь.