25 декабрьских дней

1945. Канун Рождества. Берлин, Германия. Алиса наблюдала из окна уцелевшей гостиницы за людьми, которые бегали по заснеженным улицам в поиске еще открытых магазинов. Они словно маленькие муравьи, которые, неся на спинах рождественские ели, коробки с подарками, тащили все в дом. Их не останавливали ни километровые очереди, ни заоблачные цены на товары. Всем хотелось праздника и отдыха. Ее меланхолические мысли не остались незамеченными Францем Леопольдом, который уже давно проснулся от дневного оцепенения. — Мир изменился, — с восхищеньем произнесла девушка, отойдя от окна. Она принялась приводить волосы в порядок. — Но люди все также поражают меня своим рвением создать настоящие Рождество. Как бы это не было сложно. — Мы постарели, — ответил Лео, застегивая рубашку. — И не смотри так на меня. Мы родились в 1864, а на дворе — конец 1945. Это нормально: чувствовать ностальгию за прошлым, Алиса. Но, знаешь, я не вижу абсолютно никакого смысла в этой рождественской истерии. Каждый год покупать живую елку, наряжать ее всякими украшениями, мучится с выбором подарков для всех знакомых, готовить уйму еды, которая на третий день всем надоест. Иногда я чертовски рад, что родился вампиром. — Насколько я помню, Рождество — это один из главных христианских праздников, и, вообще, с каких пор ты интересуешься человеческой жизнью? — шутливо спросила блондинка, пропустив мимо ушей половину его тирады. — С тех пор, как мы вместе, — демонстративно хмыкнув, констатировал факт Лео. Он ничуть не смутился. Алиса отложила расческу в сторону и удивленно посмотрела на мужчину. На ее лице заиграла мягкая улыбка. Она все также любила его. Франц взял ее за руку, и они вышли из отеля на вечернюю морозную берлинскую улицу. Некоторые фонари уже были включены, поэтому они пытались находиться в их тени, чтобы не привлекать внимание прохожих, хотя те больше переживали из-за громадных очередей. Их путь проходил через рождественский ярмарок, который сверкал как звезда на верхушке нарядной ели. На секунду Алиса забыла обо всем, вдыхая пряный аромат праздничной выпечки. Корица, имбирь, мускатный орех, кориандр, высушенная гвоздика, анис. Она восторженно смотрела по сторонам, не понимая, как такое вообще возможно. К людям снова вернулась их повседневная жизнь. Война закончилась. Лео крепче сжал ее руку, когда они пробирались сквозь толпу людей. В конце ярмарки они увидели кучу елок, разложенных на снегу, и человека в огромной бесформенной куртке-фуфайке. Он пытался согреется, растирая озябшие руки и переминаясь с ноги на ногу. — Добрый вечер, молодые люди! Я гляжу, Вам елочка нужна, да? — несмотря на позднее время, он был в прекрасном расположении духа и сразу же решил помочь такой красивой паре. — Да, Вы правы, — приветливо ответила Алиса. — Что можете предложить? — Я попытаюсь Вам угодить, господа. Высокая или низкая? Пушистая или не очень? — продавец засыпал их вопросами. Он принялся показывать им весь припасенный арсенал хвойных красавиц. — Я даже не знаю. Лично нам елка ни к чему, но мы бы хотели порадовать детишек из приюта, который находится в нескольких кварталах отсюда, поэтому нужна, одним словом, красивая ель, — ответила Алиса, рассматривая все предложенные варианты. Она мельком взглянула на Лео, который тоже немного растерялся, хоть его лицо и выражало спокойствие. — Благое дело делаете. В таком случае я знаю, что Вам надо, — воскликнул мужчина и подошел к самой крайней. — Эту ель я берегу для особого случая, и поэтому я хочу отдать вам ее. — Отлично! — воодушевленно произнесла девушка, рассматривая предложенный вариант. — Просто замечательно. Лео, как думаешь? — Сойдет, — ответил мужчина и достал из кармана пальто сверток с рейхсмарками. — А вы не знаете, где в такое позднее время можно нанять машину, чтобы отвезти ель в приют? — спросила Алиса, очаровательно улыбнувшись мужчине. Хоть она никогда не считала себя равной по красоте с Анной Кристиной, но надеялась, что ей или Францу не придется обращаться к принуждению. Продавец елей был и без того покорен элегантностью и учтивостью пары, поэтому с радостью предложил свои услуги, так как он владел небольшим старым грузовичком. Тем временем, как мужчины занялись погрузкой елки в машину, Алиса быстренько прошлась между палатками со всевозможными сладостями и елочными игрушками. Она не знала, что именно покупать, так что доверилась своим чувствам. Девушка никогда не задумывалась, хотела ли она быть самым обыкновенным человеком. В скором времени блондинка вернулась с большими пакетами, которые были до треска заполненными всякими безделушками. Лео галантно забрал покупки и положил рядом с елкой. — Готовы ехать? — радостно спросил мужчина, заводя машину. — Извините, что в кабине так холодно: весь день на морозе простояла. — Да-да, поехали. Не переживайте за нас, — мягко ответила Фамалия, усаживаясь возле Лео. Доехали они буквально за каких-то десять минут. Грузовик заехал во двор приюта. Вампирша заметила, что в некоторых окнах еще горел свет, так что была надежда, что еще не все спят. На улицу вышла худощавая женщина лет пятидесяти. Несмотря на поздний час, ее волосы были туго зачесаны в пучок. Она потуже закуталась в старое потертое пальто и подошла к Францу Леопольду, который первым вышел из машины. — Добрый вечер, молодые люди. Что это все значит? — она, будучи истинной немкой, пыталась держать свой нарастающий гнев при себе. — Мы решили помочь приюту. Сегодня же канун Рождества, — спокойно ответил Лео, натягивая кожаные перчатки на руки. — Мы привезли праздник детям, — радостно сказала Алиса, разведя руками. — А на что это еще похоже? Да, мы просим прощение за столь поздний визит, но другого времени у нас не было. Воспитательница приюта, потеряв дар речи, ошеломленно наблюдала за выгрузкой коробок с елочными шарами, снежинками и пакетов с имбирными пряниками. Часть детей проснулась от шума грузовика, поэтому они с интересом, отодвинув оконные занавески, наблюдали за происходящим. Некоторые, самые смелые, повыскакивали на улицу в одних пижамах и носках. Они не могли насмотреться на самую красивую в их мире ель. Для них незнакомая молодая пара превратилась в посланников Рождества, в эльфов Санта Клауса, который, конечно же, помнил обо всех детях на Земле. Франц Леопольд со стороны наблюдал, как Алиса воодушевленно разговаривала с растроганной воспитательницей и детьми, которые буквально засыпали ее вопросами. Мужчина знал, что у вампиров нет ни души, ни бьющегося сердца. Но он верил, что Фамалия была исключением.