Не грусти

Он снова один. Сбежал ненадолго от матери. Ну, как сбежал... Раздал все листовки и забрёл в один из узких переулков, чтобы собраться с мыслями и успокоиться вдали от людей. Всего несколько минут. Без толпы. Без боли. Без ненависти. На душе было до жути тоскливо и тяжко. Грусть и одиночество разливались по уголкам его души как густое масло, оставаясь тонким слоем на каждой поверхности и забивая каждый уголок. Но внезапно какая-то мысль, которую он даже не заметил, всколыхнула в нем островок невыносимой печали и душевной боли. На глазах навернулись слезы и потекли горячие по щекам, а в горле застрял ком, не оставляющий возможностей для вдоха. Криденс положил голову на сложённые руки и позволил себе глухие всхлипы и дрожащие плечи. Его переполняла какая-то безысходность, которая выливалась из его глаз, чтобы он смог дышать дальше, мог жить ещё несколько дней, пока его не переполнит всем этим душевным грузом снова. Непроизвольно в пальцах он сжимал кулон, подаренный мистером Грейвсом. Да, парень надеялся на него, на его помощь, хотя где-то в глубине души понимал, что ничего из обещанного не будет исполнено. Что его не полюбят в ответ так, как любит он. Внезапно Криденс услышал какое-то шлепание и цокание по брусчатке. Открыв глаза, он увидел нечто черненькое, с длинной мордочкой, забавным взглядом и перепончатыми когтистыми лапками. Существо быстро обнюхало Криденса и, найдя кулон Грейвса, попыталось его стащить, не слишком беспокоясь о том, что за ним наблюдают. - Нет! – яростно крикнул Криденс, грубо выхватив кулон. Существо кубарём прокатилось с колена юноши на брусчатку. Криденса не особо волновало, что это за существо, как здесь очутилось и зачем ему кулон. Да, зверёк был необычный, но он хотел отобрать связь с его единственной надеждой! Позволить такое? Нет. Тем временем существо село прямо перед парнем и издало забавный звук, привлекая к себе внимание. Криденс оторвал взгляд от кулона. Зверёк залез лапкой в карманчик на своём брюшке и выудил оттуда золотое тяжелое колье с алмазами и самоцветами. Оно оказалось у ног Криденса на брусчатке. Потом слиток золота, крупный рубин, диадема... Юноша уткнулся в собственные руки снова и попытался забыться под это бессмысленное звяканье дорогих безделушек. Он просто хотел исчезнуть. Так было бы проще. Всем. Прежде всего, конечно, ему; никаких метаний, мучений, боли, боли и боли. Ежедневной, выматывающей, истязающей, заставляющей желать объятий смерти. Забавный звук повторился. Криденс поднял глаза в третий раз. Зверёк сидел так же смешно, растопырив лапки. Но сейчас он держал какой-то затертый, хотя и достаточно массивный медальон, кажется, из серебра. Он стукнулся об него мордочкой, прося открыть. Крышка легко поддалась ногтю; в медальоне был приклеен вкладыш с фотографией какой-то очень милой светловолосой девочки, которая смеялась. Криденс улыбнулся. Неуспел он подумать, у кого зверёк украл столь памятную вещицу, перед ним появилась ограненная ярко-розовая стекляшка с выцарапанным на его широкой части сердечком. Существо мило заурчало, когда Криденс начал разглядывать то, что ему дали. Следующей вывалилась маленькая золочёная музыкальная шкатулочка с какой-то глупой, но веселой песенкой. Криденс улыбнулся сквозь ещё не высохшие слезы. Зверёк обнял его запястье, неожиданно замер, будто к чему-то прислушиваясь, быстро, но бережно уложил то, что дал разглядеть юноше, в свой животик-кармашек, запихнул драгоценности и торопливо побежал на оживленную улицу, свернув за угол. Криденс проводил взглядом зверька, вытер глаза и встал. Стало как-то легче. Он даже на мгновение забыл про Мери Лу, Грейвса, про весь этот мир. Но пора было идти домой. Он вернётся сюда. Возможно, не так скоро как обычно.