Колонизация - первая часть.

      Включились обзорные экраны рубки. Красота. Все-таки в работе пилота есть много хорошего. Вот и сейчас я могу наблюдать, как подо мной разворачивается многоцветный диск планеты.       Примерно до двадцати километров все шло штатно. Я даже заскучал и стал думать, что искин корабля посадит нас в полностью автоматическом режиме и мягко как перышко. Но моим мечтам похоже не суждено было сбыться. Сначала траектория полета слегка поменялась. Я завороженно смотрел на экране как корабль отклонился от заданной линии, а через несколько секунд скорректировал свой полет. А потом индикатор сообщил о выходе из строя блока антигравов. А вот это уже было плохо. Нет рухнуть мы не должны. Аэродинамические плоскости модуля достаточно развиты, чтобы посадить нас на твердую поверхность и при более обширной неисправности. Или на воду при полном отказе антигравитационных двигателей. А тут пока вырубился только один блок. Автоматика уравновесила работу оставшихся блоков и стала пользоваться аэродинамическими плоскостями для маневра. И пока у нее это получалось. Однако я сидел и внимательно наблюдал, готовясь перехватить управление. Подобная ситуация отрабатывалась несколько раз на тренажерах. Да и при испытании кораблей учитывалась возможность полета при частично неисправных двигателях.       До высоты километров пять я сидел, вцепившись в подлокотники кресла и внимательно наблюдая за параметрами снижения. А вот потом параметры показались мне не оптимальными. Нет в целом маневр был правильным. Однако можно сделать и лучше.       Я решительно нажал кнопку активации ручного режима управления. Теперь посадочный модуль подчинялся моим командам. Я несколько уменьшил угол разворота. В конце посадки можно сделать не одинарную, а двойную восьмерку. Это позволило мне снизить мощность антигравитационных двигателей и садиться практически только на аэродинамике. Я не знаю, что там с этим неисправным блоком и в каком состоянии находятся остальные. Поэтому лучше не рисковать. И вот до поверхности остается несколько десятков метров. И я делаю последний разворот и усиливаю мощность двигателей. Сейчас мне надо максимально погасить скорость. И вот многотонный модуль, проскользив несколько метров по траве, полностью останавливается.       Выдохнув, обращаю внимание на то, что творится в пассажирском салоне. А там творится какое-то непотребство. Один человек, кажется из научного персонала лежит на полу, а над ним склонились двое. — Так что там происходит? Почему член команды лежит на полу? — Капитан тут двое во время посадки устроили спор. В результате один выпал из кресла и кажется сломал руку. — Твою дивизию. Ну было же сказано. — лейтенант, а как он ухитрился выпасть из кресла, когда был пристегнут ремнями. Ладно не отвечайте. Пусть кто-то один окажет первую помощь. Двоих пошлите в грузовой отсек. Надо выходить на поверхность.       Отстегнувшись, встаю и выхожу из рубки. Ну так и есть закрытый перелом руки. Плюс похоже небольшое сотрясение. Виталий совместно с доктором уже занимались пострадавшим. Насколько я знаю оба были людьми опытными и в помощи остальных не нуждались — Мужики, что толпимся. Парни справятся. Остальные идем в грузовой отсек и готовимся к первому выходу — Ловлю взгляд Виталия. Он спокойно кивает — Прежде всего нужно вывести вездеход. Это освободит место в грузовом отсеке. — Виталий, будучи старшими из трех бойцов, ловит взгляд одного из своих и буквально парой слов и скупых жестов отдает команды. Двое уходят. — Доктор что с ним. — решаю поинтересоваться, что с пострадавшим. Хотя, судя по накладываемой шине и отсутствию кровотечения, закрытый перелом. — В середине полета устроил спор с почвоведом. Отстегнул ремни безопасности, и при последнем резком маневре потерял равновесие. Сильно ударился об подлокотник кресла. Есть подозрение на закрытый перелом. Ренгена у нас к сожалению, нет, поэтому точно сказать нельзя. На всякий случай наложил шину. Кстати капитан чем был обусловлен последний маневр. Да и сама посадка по ощущениям была не сказать, чтобы идеальной. — Небольшие неполадки, которые были скомпенсированы автоматикой. К сожалению, она подразумевает, что все члены экипажа пристегнуты во время полета. А вам Тимофей рекомендую вспомнить, что до ближайшей больницы порядка тридцати световых лет. И в следующий раз будьте осторожнее. — Лицо парня стало каким-то плаксивым. Ну или мне так показалось. Этот случай по каким-то причинам очень разозлил меня, хотя я это и скрывал в глубине души. — Капитан. Думаю, доктор сам справится. Судя по всему, у Тимофея ничего кроме руки не пострадало. А нам нужно тоже подготовиться к первому выходу. — боец похоже почувствовал мое настроение и стремится вывести меня из ситуации. В принципе не вижу причин с ним спорить. — Ты прав. Пошли.       Спустившись в грузовой отсек, я увидел, что народ уже начал переодеваться в полевые комбинезоны. Контролировал все это Степан. В отличие от своего командира, Степан был человеком вспыльчивым и шумноватым. Вот и сейчас подгоняя некоторых членов экипажа, он позволял себе крепкое словцо. Впрочем, пока это явно шло на пользу процессу. Третий боец в это время освобождал вездеход от креплений.       Но вот грузовой пандус начал открываться. Степан сразу прыгнул в открытый кузов грузовика. За рулем оказался Земляков. И вот шестиколесная машина с легким стрекотом электродвигателей скатилась на траву. Оглядев окрестности, Степан дал знак, что можно выходить. Однако это не помещало Виталию выйти по всем правилам и пока остальные вдыхали воздух и смотрели на траву, ствол его винтовки метнулся по сторонам и вверх. Только потом он несколько расслабился и обратил внимание на местную растительность.       Местный аналог травы был высотой где-то по лодыжку взрослому мужчине и по виду чем-то напоминал земные хвощи. На ощупь она была сухой. На небе было пару маленьких облаков, а местное светило было близко к горизонту. — Красота. Интересно сейчас утро или вечер? — один из рабочих решил вслух прокомментировать ситуацию. — Сложно сказать? Нужно связаться с орбитой и запросить астрономические наблюдения. — ответ вырвался у меня на автомате. И кстати действительно нужно связаться с орбитой. В том числе и по вышеназванной причине. Второй причиной было то, что надо дать команду выпустить спутники связи. Три мини спутника обеспечат нам устойчивую связь в радиусе примерно сотни километров и хоть какую-то навигацию.  — В любом случае нужно прежде всего поставить жилой купол и набрать воды. Жрать сублиматы в сухомятку не самая удачная идея. Виталий обеспечьте безопасный периметр, а я в рубку управления. Пока будем считать, что солнце клонится к закату и у нас мало времени до темноты.       Ответом мне был легкий кивок. А вот то, что я увидел в рубке управления заставило меня выругаться. Индикатор на панели показывал недоступность связи с орбитой. Успокоившись я решил посоветоваться с инженером. Вполне возможно это какой-то программный или легко устраняемый сбой. Думать о том, что связи с орбитой не будет мне почему-то ни хотелось.       Одного из инженеров я поймал в грузовом отсеке. Филлип как раз обсуждал с зоологом экспедиции какие-то подробности настройки оптического микроскопа. Отойдя в сторонку, я объяснил ему суть дела. Он предложил задействовать пока дополнительный канал. Связь будет неустойчивой, но передать пару команд спутникам можно. Да и разрешить вопрос вечер сейчас или утро в принципе тоже. А основной канал, он проверит.