First Kiss

— Все еще поверить не могу, что ты встречаешься с ним, — сказал Джефф. «Конечно же, не можешь», — подумал Рори. — «Ты был уверен, что она станет встречаться с тобой». Смена в больнице затянулась, так что Рори опоздал на встречу с Эми, Джеффом и его подружкой Люси. Троица уже приступила к еде и вовсю болтала, так что его отсутствие, определенно, никого не беспокоило. Он скользнул в кресло рядом с Эми. — Мне жаль, мне очень жаль. Ты знаешь, как бывает. Эми пробормотала что-то нечленораздельное, соглашаясь, и потянулась к нему за поцелуем. Рори предпочел бы ограничиться легким касанием губ — в конце концов, они были на людях — но Эми и «легкое касание губ» не знали друг о друге. Если Эми Понд кого-то целовала, то делала это со всем чувством. Она чуть не пересела ему на колени, обвила руками шею, и с каждой секундой поцелуй становился все более и более пылким. Рори не нравилось демонстрировать чувства на публике, но отказать Эми он просто не мог. У него просто каждый раз сносило крышу. Кроме того, Джефф вынужден был смотреть, и это довольно-таки забавно. Эми, наконец, вернулась в свое кресло, и Рори устроился поудобнее на своем месте. Люси по-девчоночьи хихикнула: — Вы двое — вы такие милашки! — Я бы не сказал «милашки», — сухо ответил Джефф. — Ой, не будь букой, — сказала Люси. — Они очень милые. Самая любимая стадия под названием «не могу прекратить трогать тебя». Как долго вы уже вместе? — Около месяца, — ответила Эми. Занятно: Рори полагал, что два. Он задумался о том, что именно Эми считает началом их отношений. — Как вы познакомились? — с жадным любопытством спросила Люси. Эми рассказала их историю и, к счастью, не выставила Рори совсем уж жалким. Она разве что потратила некоторое время на рассказ о том, что была уверена: Рори — гей. И лишь коротко упомянула о том, как сильно это разочаровывало ее — ведь ни один другой парень из тех, с которыми она встречалась («И уж поверьте— их было предостаточно!») не был таким добрым и славным, как Рори. Добрый, славный и гей. Пожалуй, могло бы быть и хуже. — Так как ты в итоге выяснила, что он не только не гей, но и влюблен в тебя? Он сделал первый шаг? — Люси не отступала. Эми с Джеффом одновременно фыркнули. — Рори был уверен в том, что может быть для Эми только лучшим другом, — сказал Джефф. — Он бы никогда на такое не осмелился. Ну, это так и было. — Так что случилось? — спросила Люси. — Однозначно, что-то же было! — Случилась наша подруга Мелс, — сказала Эми. — Она сообщила нам о чувствах друг к другу с деликатностью автобуса на полном ходу. «Это, и правда, смахивало на столкновение с автобусом», — согласился мысленно Рори. Он все еще чувствовал отголоски того ужаса и унижения, которые охватили его, как только глаза Эми широко распахнулись. Он был совершенно не геем. Он просто любил Эми Понд так давно, что другие девушки для него просто не существовали. Он был эмисексуален. — И на что был похож ваш первый поцелуй? — продолжала расспрашивать Люси. «На стихийное бедствие», — подумал Рори. Он еще помнил, как отчаянно пытался набраться смелости и прижаться к ее губам своими в первый раз на вечеринке. Она с силой оттолкнула его — он аж отлетел к двери — и закричала: «Фу, мерзость!» На фоне играла «Макарена». А затем в типичной для Эми манере тут же схватила его в охапку и утащила играть в Доктора-в-лохмотьях: игры на вечеринке были для нее слишком скучны. В типичной для него манере, Рори послушно последовал за ней. Тогда он поклялся никогда больше не целовать девочек, пусть ему и было всего лишь восемь. И он до сих пор ненавидел «Макарену»: к счастью, как только шумиха поутихла, песня исчезла из эфира. Ему и без того хватало воспоминаний о безнадежном провале в области романтических чувств. Но Эми, наверное, даже не помнила об этом. Она не хотела целоваться с ним, и она не плакала после этого в подушку две недели кряду. Она рассказывала Люси совершенно другую историю о первом поцелуе: когда Рори в панике выбежал из комнаты Мелс после ее термоядерного откровения, а Эми бросилась за ним. Когда она догнала его снаружи и чуть не сбила с ног. Когда она бросилась ему на шею, а он едва мог осмелиться поймать ее, не говоря уже о том, чтобы поцеловать в ответ. Она улыбалась, Джефф смеялся, а Люси умиленно прижимала к груди ладони. Так было даже лучше.   ####  Рори упал на кровать и подумал, что Апалапучия — это, однозначно, худший момент его жизни. Он даже не думал, что сможет когда-нибудь простить Доктора… Или самого себя. Последние слова постаревшей Эми, ее обращение к нему из-за закрытой двери ТАРДИС будут преследовать его до конца дней. Он оставил ее там. Она — Эми, и он просто оставил ее там. Почему-то ни то, что она сама умоляла его сделать это, ни то, что ее вообще никогда не будет существовать, не помогало. Она была настоящей. Он говорил с ней, смеялся с ней, целовал ее. Она была Эми, и он предал ее. Сон не шел, так что Рори просто смотрел в стену, а в его голове проносился поток разрозненных мыслей. Его Эми, ее слезы и страх пополам с непоколебимой уверенностью в том, что он не оставит ее там. Постаревшая Эми с ее желчностью и цинизмом, назвавшая ее единственного компаньона Рори. Она стала ненавидеть Доктора (надо же, какая неожиданность!), но почему-то продолжала любить Рори — любить настолько, что ради него разорвала само время. Рори бывал с Доктором в тех местах, о существовании которых никогда даже не подозревал, видел такие вещи, совершал такие поступки, о которых никогда не мог бы даже мечтать. Но до глубины души его поражало только то, что имело отношение к некоей Амелии Джессике Понд. Он любил ее дольше, чем мог даже вспомнить. Как вообще могло получиться так, что ему повезло настолько, что она полюбила его в ответ? Но почему-то она любила. Он слышал сегодня их разговор — его Эми и другой Эми. «Кто бы ни добивался меня, для меня всегда существовал только Рори». Только он. Так же, как для него существовала только она. И когда Доктор сказал им, что они должны подумать — подумать о чем-то насколько важном, что это может пробиться сквозь ткань времени… о самом важном для них моменте, обе женщины выбрали Макарену. Их первый поцелуй… Первый настоящий поцелуй. Оказывается, она вовсе не забыла его. Оказывается, он даже имел для нее особое значение. Самый важный момент в ее жизни. Всегда существовал только Рори. Эми вошла в комнату, только что после душа. Она забралась к нему в кровать — или, вернее, обвилась вокруг него. Не то чтобы он был против. Он обнял ее, как никогда радуясь тому, что она была здесь, и что принадлежала ему. — Ты в порядке? — спросила она. — Ага. Нет, пожалуй. Нет. Пока что нет. Но все будет в порядке. Всегда существовал только Рори. Впервые в жизни он начинал в это верить.