Однажды в Риффдинорге

октябрь 1998 года

Гермиона Грейнджер привыкла, что в этой жизни она не такая как другие. Ей никогда не было легко. Пожалуй проста для нее была только учеба. В самом детстве она не считала нужным находить себе друзей, к тому же в виду скверного характера никто и не горел желанием с ней водиться; в школе ее прозвали заучкой и часто сторонились, но ей было достаточно компании верных товарищей — книг. А дальше так вообще череда необъяснимых странных событий, в которые она была вовлечена лет так с десяти; то разобьется мамин хрусталь, когда она злится на что-то, то вдруг замолчит ее очередной обидчик, словно рот ему заклеили скотчем. В общем, какая-то несуразица. Углубившись в учебу с головой, она порой забывала обо всем другом, но к счастью, в школе у нее появилась подруга, которая порой вынимала ее из этой бездны. Благодаря своему уму она получила место в университете на год раньше, чем все одноклассники; родители гордились ей необычайно, но от подруги она отчего-то отдалилась. Зато приблизилась к заветной мечте стать врачом, работать с людьми, помогать им. Но и в университете дела пошли не так, как хотелось бы. Все вокруг предпочитали уделять больше внимания веселью, а Гермионе приятней было проводить вечера за книгами и приятными разговорами, поэтому вскоре она немного отдалилась и от новых знакомых. Этот год начался ничуть не лучше. Гермионе Грейнджер подвернулся необычайный шанс поработать в клинике ее тети, чего она добилась немалым трудом, зато вот ее сверстники обвинили ее в том, что она купила себе место связями. Что ж это было обидно, и Гермиона раз и навсегда разорвала с ними контакт. Но был в этом во всем положительный аспект. Например, девушка влюбилась в свою новую работу. Да, она была немного необычной, но все же очень ей нравилась. Ее тетя была главным врачом в больнице Риффдинорг, где лечили людей с некими отклонениями в психике и мышлении, попросту ее называли психбольницей, но Гермиона не очень любила это название. Оно ассоциировалось у нее с мягкими стенами, вечными стонами и темнотой. Больница Риффдинорг была абсолютно не таким местом; она была уютно-персикового цвета и создавала атмосферу дома. Здесь не содержались социально опасные персоны, сюда скорее попадали по жалобам знакомых, близких или даже соседей. Странное необоснованное поведение, которое вызывает подозрение у окружающих, было их специализацией. Люди здесь попадались абсолютно разные.От загнанных в угол депрессией до буйственно красочных, выдумавших себе собственный мирок. Гермионе всегда интересно было осознавать, что кто-то видит этот мир иначе, совсем в других красках. Ей нравилось помогать людям, которые страдают от меланхолии и стресса. Ей нравилось изучать чужие жизни. Она считала, что в этом было ее призвание. Сегодня здание встретило ее тишиной, хотя обычно здесь всегда играла тихая музыка и слышались разговоры. Девушка двинулась к кабинету своей тети, чтобы поздороваться, но наткнулась на нее еще в коридоре. — Привет, — Гермиона помахала рукой, и женщина тут же улыбнулась, приветствуя молодую работницу. — Привет, Гермиона. Как твои дела? Ты сегодня что-то рано. Миранда была красивой ухоженной женщиной сорока семи лет. Но возраст на ней сказывался не так сильно, как на той же матери Гермионы. Миранда Уилкинс имела длинные каштановые волосы чуть тронутые сединой на висках, кожа ее была всегда загорелая с еле заметной паутинкой морщин, красивые наряды закрывал больничный белоснежный халат, зеленые глаза с коричневыми крапинками всегда задорно искрились. Женщине нравилось то, что она делала, поэтому в отличие от многих ее сверстников она святилась счастьем и гордо носила себя с расправленными плечами и чуть приподнятым подбородком. — Сегодня почти не было занятий, — Гермиона расстроено выдохнула, но тут же улыбнулась, — Зато я больше времени смогу провести сегодня здесь, — женщина задорно покачала головой, показывая, что удивлена ее рвению, но все же поманила ее за собой. — Как раз собиралась перекусить в нашей столовой, пойдем со мной, — Гермиона тут же согласно кивнула и бок обок с тетей отправилась в самое освященное помещение в больнице. Столовая была громадная и идеально белоснежная. Выкрашенные в белый стены были украшены сотнями картин в ярких или пастельных тонах с минимальным количеством черного и отсутствием какого-либо намека на депрессивные мотивы. Были тут всегда чуть приоткрытые два окна, обрамленные мягкой кремовой тканью штор. Десятки столов и стульев, разбросанных по комнате, они никогда еще не были полностью заняты, пациентов всегда было не так уж много. Здесь все словно сверкало чистотой, хотя это конечно не давалось легко, приходилось постоянно следить за пациентами, чтобы они не пачкали стены или даже потолки. Но больница пыталась делать все, чтобы людям в ней было комфортно. Хороший вид портили лишь черные решетки за стеклом. — Добрый день, мисс Уилкинс, — пожилая женщина, сидящая недалеко от входа, подняла голову от книги и тут же заприметила главного врача, — И вам мисс Грейнджер, — Гермиона повторила жест тети, кивнув со сдержанной улыбкой, хотя ей бы хотелось остановиться и поговорить с пациенткой. Если бы она была не в компании, то обязательно этим и занялась бы, но тетя, не останавливаясь, двигалась вперед, в ту часть, в которой сидели некоторые врачи, и Гермионе пришлось двигаться следом. — Мистер Лонберк, — почтительно обратилась женщина к одному из старших врачей, тот задумчиво перебирал листы на своем столе и лишь на секунду отвлекся, чтобы кивнуть женщинам. — Сегодня у нас крайне странный пациент, — задумчиво заговорил мужчина, поправляя очки, — Никаких показателей болезни, но несет абсолютный бред, — Гермиона заинтересованно навострила уши и подалась вперед. Интересные случаи завлекали ее больше всего, поэтому она не выдержала первой. — Что же он такого говорит? — аккуратно спросила она, привлекая внимание говорящих. Тетя кивнула, видимо тоже собиралась задать этот вопрос, и развернулась назад к Мистеру Лонберку. — Говорит, что мы все лишь жалкие маглы и не видим дальше своего носа, — мужчина хмыкнул, Миранда тоже еле заметно ухмыльнулась. Такого на их практике еще не было, хотя как только их не называли. — Да, действительно, редкий кадр, — Миранда вскинула брови и указала на Гермиону, — Не хочешь с ним поговорить? — Грейнджер даже на месте чуть подпрыгнула от такой возможности. — Конечно, хочу! — без промедления отозвалась та, вызывая у обоих врачей улыбку. — Ну, вот и славно. Отведи ее к этому пациенту, как только доешь, Малькольм, — добавила она врачу и наконец, села за стол, вытаскивая свой контейнер с едой. Дальше разговор шел неспешно, но Гермиона в нем не участвовала, она сидела в ожидании момента, когда снова сможет оказаться один на один с пациентом. Через двадцать минут с делом в руках, она уже стояла возле двери одной из палат. Мистер Лонберк одарил ее ободряющей улыбкой, потрепал по плечу и уже хотел уйти, но Гермиона поняла, что забыла задать очень важный вопрос, поэтому остановила его. — А кто такие маглы? — мужчина повернулся на нее и доли секунды молчал, а потом тихо сказал. — Если бы мы знали, мисс Грейнджер. Если бы мы знали. За столом возле окна сидел молодой человек, на вид ничуть не старше самой Гермионы, и просматривал страницы книги, хмуря светлые брови. Гермиона не встречала таких странно-идеальных парней раньше. Платиновые волосы были прилизаны назад, на нем был его костюм, который он отказался снимать и заменять на «магловскую одежку» как писалось в протоколе, черты лица были угловаты, но до чертовского правильные. Серые холодные глаза, светлая даже аристократически бледная кожа, тонкие ухоженные пальцы. Все в нем выдавало человека «высшего сорта». — Добрый день, — с улыбкой начала Гермиона, пытаясь показать, что пришла с добрыми намереньями. Парень не спешил отрываться от своего дела, а все так же недоверчиво рассматривал книжные строки. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, — продолжила девушка, на самом деле она привыкла, что порой пациенты не особо обращают на нее внимание, поэтому уже без проблем оставалась вежливой и спокойной в таких случаях. Парень шумно выдохнул, аккуратно заложил книгу пальцем и поднял на нее стальные глаза. Надо сказать, что взгляд у него был не из приятных. Он словно с отвращением проскользил по ее фигуре глазами, потом наморщил нос, словно учуял мерзкий запах, и тут же отвел взгляд, не произнеся не слова. — Вы Драко Малфой? — уточнила девушка, пытаясь наладить контакт. Молодой человек, наконец, отложил книгу в сторону, сложил руки в замок и выдал манерным голосом неприятные фразы. — Должно быть, ваши докторишки уже собрали на меня досье, стоит ли спрашивать у меня снова все те же вопросы? Давайте. теперь я задам свои! Когда меня, наконец, выпустят от сюда? — он неоднозначно обвел рукой комнату с явным отвращением. — Не думаю, что скоро, мистер Малфой, — Гермиона шагнула ближе и указала рукой на другой стул, ожидая разрешения сесть. Но его не последовало, поэтому ей пришлось присоединиться к нему без разрешения. — Я хочу отсюда выйти, — молодой человек наклонился, словно пытался испугать ее, но на Гермиону такое не действовало. — Если вы поможете нам разобраться, почему ваши соседи неоднократно жаловались на ваше странное поведение, то вы выйдите намного быстрее, — девушка прокрутила листы дела, которое завели на нового пациента, и спустя секунды отложила его в сторону. — Мне казалось, я четко дал понять, что не хочу ничего говорить, — он отклонился назад к спинке и отвернул голову в сторону, всеми силами показывая, что разговор ему больше не интересен. — Тогда позвольте мне полюбопытствовать, мистер Малфой, — Гермиона вгляделась в его профиль, — Кто такие маглы? — губы парня дрогнули и растянулись в неприятной усмешке. — Это вы, мисс, — хмыкнул тот и покосился на нее, словно ни во что не ставил. Даже, казалось бы, обычное «мисс» из его уст звучало, словно грязнейшее обзывательство. — Может оттуда, откуда вы прибыли это слово понятно всем, но нам и вправду стало интересно, — Малфой кажется, находил ее слова смешными, потому что еще больше кривил губы. — Да, вы правды оттуда, откуда я прибыл это слово у всех на слуху, — он издал смешок, но дальше говорить ничего не стал. Повисло вязкое молчание, которое не прерывалось абсолютно ничем, вскоре Гермионе стало неуютно сидеть здесь, поэтому она поерзала на стуле и снова начала разговор. — Ну, так кто же такие маглы? — собеседник до этого рассматривающий обложку книги, поднял глаза. Сначала казалось, что он что-то обдумывает, а потом он вдруг ехидно усмехнулся и вопреки своим же словам заговорил. — Не маги, конечно же, Грейнджер, — он даже упустил положенное слово мисс, толи высказывая неуважение, толи просто раздраженный ее глупостью. Гермиона замерла немного оторопело, вглядываясь в черты лица парня, на самом деле казалось, что он просто шутил. — То есть вы маг? — тут то Малфой точно начал терять терпение. — Да, маг или волшебник, — Гермиона выждав чуток, все же кивнула, соблюдая первое правило - не спорить с пациентами; ни к чему хорошему это не приведет. — Хорошо, волшебник, — Драко внимательно наблюдал за ее смятением и наслаждался им сполна. — Но как вы определяете, кто маг, а кто нет? Почему ты так уверен, что я так называемый магл? — Гермиона и вправду не могла поверить, что такой нормальный с виду парень мог верить во что-то подобное. Все пациенты, с которыми она встречалась раньше, были видны со стороны: бегающий взгляд, путающаяся или же слишком тихая речь, испуг. Но этот парень был слишком нормальный для его речей. Тем временем Малфой закатил глаза. — Ну, хотя бы по палочке! У вас есть палочка? — с издевкой спросил он, но Гермиона не поняла о чем шла речь. — Какая палочка, Драко? — она решила перейти с пациентом на новый уровень доверия, назвав его по имени, тогда он более вероятно выдаст все тайны, но все же девушка решила уточнить. — Могу я называть вас по имени? — Мне все равно, зовите, как вам вздумается. А палочка волшебная, — он сделал движение рукой, словно взмахивал чем-то. Тон его был такой, словно он говорил с ребенком, говорил что-то настолько логичное, что просто грех было этого не знать. — А у вас есть палочка? — Гермиона положила руки на стол и вгляделась в глаза пациента. Ее слова вызвали не совсем свойственную ему реакцию; он притих и в первый раз не выдержал ее взгляда, впрочем, все быстро сменилось недовольством. — Нет, мою забрали в Министерстве Магии, но я, конечно же, приобрел нелегальную, которая принесла мне одни лишь проблемы. Гермиона стала подозревать, что парень так завуалировано, говорит о каком-то оружие, и может вообще все это лишь разыгранный фарс. — Должно быть, надо было натворить что-то очень нехорошее, чтобы лишиться своей волшебной палочки, — прямого вопроса она не задала, лишь высказала перположение, но надеялась на четкий ответ. Молодой человек слишком долго смотрел на нее, и во взгляде его серых глаз больше нельзя было ничего прочитать. — Вы, мисс Грейнджер, слишком многое хотите знать. Я итак рассказал вам столько, что в итоге придется стереть вам память, когда я, наконец, выберусь из вашего сомнительного заведения, — звучало как угроза. Девушка впервые почувствовала себя в опасности рядом с пациентом этой клиники. Он казался высокомерным язвительным мошенником, который говорил шифрами. Нелегально купленная «волшебная палочка» могла быть совсем не палочка, а некое «стирание памяти» могло быть вообще угрозой убийства. Девушка поднялась на ноги и ловко схватила со стола папку с делом и, приняв серьезный вид, произнесла. — Ну, тогда я оставлю вас одного, для первого раза вполне достаточно. Завтра к вам придет врач и разберется со всем, — она зашагала к двери под пристальным взглядом бесцветных глаз. — Я хочу выйти отсюда, мисс Грейнджер, — как-то слишком грубо сказал молодой человек, когда она открыла дверь. На секунду Гермионе показалось, что он стоит сзади, готовый убрать ее с дороге и сбежать, но тот все еще сидел за столом. — Я вас поняла, мистер Малфой, — Гермиона сдержанно кивнула и вышла за дверь, захлопнув ею и закрыв на замок.