Вспомни меня, Оливия.

Безмолвная синева неба уже подернулась чёрными разводами приближающейся ночи. Опечаленная тишина бесшумно присела около окровавленной лужайки. Трава, смешавшаяся с густой кровью, неторопливо колыхалась из стороны в сторону. Птички начали свою заунывную мертвецкую мелодию, ознаменовавшую затухание сердечного огня юной волшебницы. Гораций и Хью осторожно, будто боясь потревожить вечный сон, положили Оливию на диван в гостиной. Фиона нежно дотронулась до лица волшебницы и убрала рыжий локон с красивого бледного лица. -Как же она прекрасна...- прошептала малышка Клэр. Девочка, всматриваясь в спокойные безразличные черты, нависла над Олив. Слёзы отчаяния беспорядочно падали на лицо рыжеволосой. -Это сделали мы...- с остановившимся взглядом сказала Эмма.- Джейк, это же мы её убили. Если бы она только не забыла, если бы только чувствовала эту боль внутри... Оливия не вышла бы на эту проклятую лужайку и не стала бы добычей для этих зверей. Это всё наша вина, Джейк... Парень обнял обезумевшую блондинку и прижал к груди. Он не мог успокоить её или отрицать свою вину. Он не мог списать всё на обстоятельства или судьбу, потому что лично поменял ход жизни Оливии Элефанты. Лучше бы она навсегда похоронила себя в собственной комнате, чем стала виновницей настоящих похорон. *** Мисс Перегрин бешено металась по своему кабинету не в силах остановиться. Она хваталась за голову, кидалась к шифоньеру, крушила всё на своём пути, но в следующую минуту обессилено падала в кресло. Никогда сильная женщина, хранительница жизней стольких детей, не была настолько разбита и уничтожена. Первой мыслью директрисы было сожжение местной деревушки. Но нет, так просто они не откупятся, слишком большой грех они совершили, слишком много боли принесли обитателям детского дома. -Мисс Перегрин,- Джейк робко постучал в дверь,- я думаю, что пришло время поговорить. Дети подавлены. Они выглядят так, будто больше не имеют желания жить. Что вы планируете делать? Нам нужно найти выход, отчаяние очень заразно. Птица медленно встала, каблук отстукивал заунывный ритм. Женщина начала медленно приближаться к мальчику. По телу укротителя пустот пробежала колючая дрожь. -Прежде чем превратите меня в мусорный бак, выслушайте. Да, это моя вина, что Оливия стала жертвой ситуации, но всё же , мы хотели как...- Джейк не успел закончить свою речь, заготовленную ещё до того, как войти в кабинет. Директриса с жадностью обняла мальчика. Птица уткнулась носом в его плечо. Портман мог бы поклясться, что Альма плачет, но такого, господа, за ней не замечалось, поэтому парень списал всё на внезапную простуду. Перегрин была похожа на маленького птенца, тоскующего по матери и ищущего заботы. Джейк обнял женщину в ответ, ласково гладя по голове. -Хорошо, мистер Портман,- через некоторое время сказала Альма, отталкивая парня от себя,- я расскажу вам всё. Не могу я больше контролировать ситуацию, я не справляюсь. Вы ведь уже знаете каким было мое детство, не так ли? Укротитель пустот утвердительно кивнул. -На самом деле, вырвавшись из этого места, этот ад не хотел меня отпускать... *** Имбирны забрали маленькую Альму из детского дома и поручили ей воспитанников в петле Кренфурд. Девушка не была уверена в какое время она попала. Может быть это было средневековье или что-нибудь более близкое к её времени, но особого интереса для неё это не представляло, главным было вырваться из своего интерната. Дети были милы и добры к юной имбрине, не доставляли ей хлопот и бесприкасловно слушались. Альме, несмотря на прекрасную атмосферу, было тяжело. Нездоровый интерес со стороны местных жителей и власти заставил девушку понервничать. Ежедневно люди пытались испортить жизнь воспитанникам и директрисе. Они вторгались в дом и крушили вещи, отбирали деньги, пару раз избиению подвергалась и Альма. Именно в это время вера в человеческое в имбрине пропала окончательно. Но так или иначе жили в детском доме хорошо. Дети, окружённые любовью и заботой, помогали Альме справляться с трудностями. Так бы и продолжал держаться на плаву детский дом- не без происшествий, но прочно, если бы к власти не пришёл король Эдвард. Беспощадный и жестокий правитель вовсе не собирался помогать стране процветать. Он вершил расправу над каждым, кто не готов был принять его правила. По его приказу людей грабили и убивали, повешения были развлечением для Эдварда, он упивался своей безграничной силой. Своей безобразной рукой коснулся он и детского дома. Альма запомнила тот день навсегда. Безжалостные люди короля выбивают дверь и заходят в опустевший дом. Директриса с детьми прячестя в самой дальней комнате. Собаки, подступившие к той самой двери, учуяли страх и предательски выдали несчастных. Все были схвачены. Хлипкая повозка доставила пленников во дворец. Альма прижимала к себе побледневших детей и уже готовилась к неизбежному. Им никто не поможет. Даже имбрины не поборются за их истерзанные души. Резкий голос прерывает гулкую тишину: -Его Величсетво король Эдвард Кренфурдский прибыл, всем склонить головы!- грубые руки толчком заставили Альму поклониться. Высокий темноволосый мужчина с цепким взглядом медленно вплыл в помещение. Он был хорошо сложен, чёрная борода старила его, но не лишала благородных черт, большие руки угрожающе свисала по разные стороны от его туловища, густые брови предавали суровости. Альма дрожала всем своим существом. Девушка начала читать известную ей молитву, готовясь к неминуемой смерти. Эдвард бесшумно, как дикий зверь, приблизился к имбрине и схватил её за подбородок. Резко подняв её голову, он заглянул ей прямо в глаза. Альма в страхе зажмурила их , губы девушки предательски задрожали. На мгновение Эдвард смутился и не мог вымолвить ни слова. Он вглядывался в прекрасные юные черты девушки, что-то в нём затрепетало. Король испуганно отступил назад, обретённые им чувства испугали его. -Отпустите её,- приказал он страже,- вы делаете ей больно. Как тебя зовут? -Альма,- удивленно прошептала девушка, уже распрощавшаяся с жизнью. -Эдвард, очень рад встрече.- мужчина протянул ей руку. Имбирная робко подала руку ладонью к верху, но король перевернул её и поцеловал нежную молодую кожу. Румянец тронул лицо Альмы.- Знаете, вы довольно прелестны, может мы бы могли познакомиться поближе?- король дотронулся до кудрявых волос имбрины. Девушка отпрянула назад, в её глазах сверкнул недобрый огонёк. -Я не настолько низко пала, чтобы любезничать с кровожадным убийцей и варваром! Стража подставила мечи к горлу Альмы, тоненькая струйка крови потекла по её ещё. Эдвард приблизился к ней, до её лица оставалось несколько сантиметров. -Юная леди, вы должны быть вежливы со мной. В этом королевстве с вами может случиться всё, что я пожелаю. Вот сейчас, к примеру, я могу приказать своей страже перерезать горло вашим воспитанникам. Начинайте, Господа! Мужчины схватили беззащитных детей за шеи, через несколько секунд все рухнули замертво, утопая в липкой вязкой крови. Дикий крик отчаяния вырвался из груди Альмы. Она кинулась к своим детям, но стража оттолкнула её. Имбирная упала на холодный пол, по щекам потекли слёзы. -Я ведь предупреждал вас, здесь всё моё, даже человеческие жизни.- усмехнулся Эдвард, присаживаясь рядом с несчатсной девушкой.- Лучше не открывай рот, когда не следует. Теперь, ты моя, и будешь моей, пока мне не надоест. Стражник, отнеси её в покои и приведи в божеский вид, а тела скиньте с обрыва, не люблю запах крови! Альма почувствовала, что начинает терять сознание. Она не видела, как выносили её воспитанников, не помнила, как оказалась в роскошной комнате, как её переодевали в невероятные платья. Но Альма знала одно- пока она не отомстит этому чудовищу за убийство своих воспитанников, ей на тот свет торопиться рано. Он пожалеет, что когда-то принял участие в коронации!