Принцы не опаздывают

В чужих руках она напомнила Леону статуэтку маленькой танцовщицы, которую он видел, еще будучи ребенком. Только фарфоровую красавицу можно было украдкой стащить со столика матери, повертеть в руках, рассмотреть, не упустив ни одной детали, но керамика все равно оставалась керамикой. В Вилу отмечалась та же грация. Та же красота. Ей так же шло белое платье без рукавов. Но она не была статуэткой, лишенной перемен в эмоциях. Виолетта сделала изящное фуэте. Поддерживаемая партнером, живая танцовщица выполняла движения, передававшие боль и нежность, чувственность и королевское достоинство, несущие вдохновение. Она позволяла какому-то темноволосому незнакомцу вовлекать себя в историю, которую рассказывал их танец. Леон помнил, как Вилу раскрывалась, танцуя с ним, человеком, который любил её. И ему, зеленоглазому мексиканцу, скрытому ветвистыми деревьями от лунного света и примечательной пары, совсем не нравилось то, что он видел сейчас на лице и в движениях своей девушки. Да, она по-прежнему оставалась его девушкой, даже если все вокруг, включая саму Виолетту, считали, что это не так. Леон был готов на всё, чтобы доказать ей непреложную истину: в нём ничего не изменилось. Они не виделись долгое время. Оба уставали. Идиотская выходка Мелани подлила масла в огонь. Леону хотелось забыть о своем неизменном мужском правиле: не поднимать руку на женщину. Он едва удержался от этого, узнав, что партнёрша по клипу выложила в твиттер фото их сценического поцелуя. Она сопроводила пост недвусмысленным смайликом, популярным у влюблённых. Потом во всеуслышание заявила заинтересовавшимся любителям желтизны, что эффектная брюнетка и молодой певец не просто друзья и партнёры в работе. Пресса подхватила выкинутый ей кусок, не задумываясь о его качестве. Последовали многочисленные статьи и сообщения. Фанаты яростно обсуждали в пабликах новости о якобы распавшейся звёздной паре и о брошенной Виолетте, которая решила завязать с шоу-бизнесом. Сплетни росли, как снежный ком. Вилу превратилась в недоступного абонента, и в личной жизни талантливого мексиканца надвигалась катастрофа. Но Леон Варгас перестал бы быть тем, кем являлся, если бы позволил себе опять потерять ту, которая стала дороже всего. Правдами и неправдами он добился от продюсера недельного отпуска и, узнав от Людмилы, где находится Виолетта, отправился за ней в Италию. И вот теперь оставалось лишь одно: решить, как лучше убедить свою любовь в том, что ничего не изменилось, что они, хоть и банально звучит, созданы друг для друга. Она должна понять, что никакие итальянские брюнеты и модели-американки этого никогда не изменят. Ему хотелось отшвырнуть от Вилу высокого парня, который теперь уже не танцевал, а просто держал девушку в своих объятиях и наклонялся к её лицу, чтобы поцеловать. — Не надо, Кайо! — разрушило напряженную тишину, остановив и Леона. — Это не приведет ни к чему хорошему и всё только запутает. Поверь мне. Подобно всплеску морской волны, чужое имя сорвалось с её губ и обожгло Леона. Незнакомец, которого Виолетта несомненно знала, отстранился и отпустил её. — Ты права. Извини. Леон видел, как Виолетта молча подошла к массивному музыкальному инструменту, который он, Варгас, заметил только теперь. В другой момент скорее всего удивился бы и, возможно, посмеялся над неизвестным чудаком, притащившим пианино на залитую лунным светом поляну. Но в этот поздний час Леона интересовала только хозяйка каштановых волос, девушка, чьи карие глаза и улыбка так часто снились в последнее время. Он смотрел лишь на Виолетту. — Спасибо за всё, что сделала для меня, — сказал ей Кайо. — И, надеюсь, я тоже смог помочь тебе, если не забыть прошлое, то хотя бы поверить в своё будущее так, как веришь в моё. — У нас всё получится, — улыбнулась Виолетта. — Мы оба помогли друг другу. — Но ты ещё любишь своего бывшего парня? Вопрос заставил Леона задержать дыхание. От ответа на него зависело многое. — Да. Я пока не могу его отпустить. Это сильнее, чем кажется. — И не надо! — заверил Варгас, выходя из своего укрытия. — Я тоже не хочу тебя отпускать. Не хочу и не могу. Изумление, недоверие, боль, радость — оттенки разных эмоций смешались на лице Виолетты. Она не находила подходящих слов. Зато их без труда отыскал помрачневший Кайо: — Ты останешься здесь или вернешься в дом Изабеллы? Уже поздно. — Выслушай меня, Вилу! — попросил Леон, не обращая внимания на итальянца. — Пожалуйста. Нам надо поговорить. Пришедшая в себя после столь неожиданной встречи, Виолетта ощутила, что обстановка всё больше накаляется. Два молодых мужчины ждали её решения. Как же это знакомо! Но она в своё время хорошо усвоила урок: ошибки повторять не стоит. — Извини, Кайо. Раз Леон здесь, то я должна узнать, зачем он приехал. Итальянец понимающе кивнул. — Прощай, Тини! То, что он назвал Виолетту другим именем, Леона не столько удивило, сколько разозлило. Как много всякого разного случилось за то время, пока они не виделись? Что ещё, помимо боли от предательства и прессинга прессы, ей пришлось пережить? — Прощай, капитан Кайо! — отозвалась Вилу. Знакомый Леону гул заведённого байка означал, что наступила та самая минута, решающая и важная. Третий ушел. Остались двое. Он и она остались одни в тишине итальянской ночи, в маленьком уголке парка, прилегающего к загородной вилле. — Прости. То, что было сказано и написано обо мне, — неправда. И Мелани, и тот поцелуй, и её болтовня в прессе — всё было сценическим и подставным. Я всегда любил и люблю только тебя, Вилу. По-настоящему. — Тини, — поправила она его. — Вилу осталась в прошлом. Теперь я Тини. На сцене и в жизни. — Но ведь наши чувства не изменились? Ты по-прежнему любишь меня, и я сделаю всё, чтобы исправить ошибки. Мы должны быть вместе. Понимаешь? Всегда вместе. — И мы сможем? Гастроли, жёлтая пресса, частые разлуки — всё это оставалось в их жизни. Но могло стать преодолимым при единственном условии. — Мы сможем, если, наконец-то, начнём доверять друг другу. Пора это сделать, родная. Ни он, ни она потом уже не помнили, кто первым сделал тогда шаг, чтобы обнять любимого человека, прижаться к нему, ощутить запах, по которому скучал, раствориться в нежности поцелуев. — Ты станешь моей? Выйдешь за меня? Слова Леона ошеломили её больше, чем внезапное появление их автора, и вызвали растерянность в вопросе: — Это предложение? Он улыбнулся. Отстранившись, Леон, словно рыцарь из средневековья, опустился на колено перед дамой. Взяв её за руки, тот самый человек, который однажды назвал себя горячим мексиканцем, почтительно поцеловал маленькую ладонь.  — Так романтичнее? Знаю, любимая, не та обстановка и для тебя это всё неожиданно, но я больше не хочу быть вычеркнутым из твоей жизни. Мы слишком часто рвали нить, которая нас однажды соединила. Хватит на ней вязать узлы. Давай уже станем частью друг друга. Ты согласна? Тини… Быть может, это было совсем не так, как юная мечтательница когда-то рисовала в своих грезах, но ведь реальность тоже порой приятно удивляет. Бывшая Виолеттой и превратившаяся в Тини, она ответила: — Да. Лунный свет, в сиянии которого купались в ту ночь деревья и цветы, стал немым свидетелем картины, подтверждающей, что Людмила всё-таки оказалась права. Принцы, действительно, никогда не опаздывают к тем, кто их любит.