Я начал убивать людей

      Ночь в Готэме для большинства населения города была самым активным временем суток. Темные улицы никогда не были полны народу, по дорогам не сновали десятки машин. Жизнь кипела там, куда в здравом уме не сунется любопытный горожанин. Пабы и переулки, ночные клубы и бордели — вот, где протекала ночная жизнь города.       Поиск приключений на свою задницу при свете луны никогда особо не интересовал Эдварда Нигму — ночью судебный эксперт полицейского департамента Готэма предпочитал спать. Для Эда сон не был долгожданным отдыхом после трудового дня, Нигма скорее воспринимал его как вынужденную передышку. Работа требует чистый рассудок, для чистого рассудка требуется отдохнувший разум, единственный отдых для которого — сон. Но только не в эту ночь. Прошло уже несколько часов после того, как Эдвард забрал тело из полицейского участка, но он все еще чувствовал прикосновение тонких холодных пальцев к своей руке. Порывистое, постепенно утихающее дыхание Кристен. Взгляд, полный ужаса и отвращения, что несколько минут назад испускал лишь искреннюю любовь…       — Так и будем сидеть тут всю ночь?       — Ради всего святого, может хватит?! — Нигма дернулся и ударил по рулю старенькой машины, в салоне которой провел последние полчаса. Он трясущейся рукой снял очки и обернулся. На заднем сиденье, закинув ноги на спинку водительского кресла, сидел Загадочник.       — Нет, серьезно. Пока сидим тут и ничего не делаем, шансы быть разоблаченными растут в геометрической прогрессии… Хех, а мы, оказывается, тот еще зануда.       — Знаешь, что, хватит уже говорить «мы»! Нет… Нет никаких «нас»! Ты… Ты — плод моего воображения! Черт возьми, я сейчас разговариваю с призраком, — он нервно рассмеялся и опустил голову на руль, — Надо… Надо сходить к врачу…       — К врачу?.. Хочешь избавиться от меня? — На лице ненавистного спутника появилась загадочная улыбка, — Зачем убивать в себе того, кем ты и являешься, а? Тем более, что ты ведь уже убил мисс Крингл…       — Прекрати!!! — Нигма рванул ручку дверцы машины и выбрался на воздух. Накрапывал дождь. Домой возвращаться не хотелось. Эд засунул руки в карманы пиджака и, втянув голову в плечи, торопливо зашагал в ближайший переулок.       — От себя не убежишь, Эд, — весело протянул Загадочник, все еще не отставая от несчастного, — Пора бы уже понять.       Нигма ускорил шаг. Он уже практически бежал, устремив взгляд в мокрый асфальт. Голос сзади не утихал.       — Меня нелегко получить и легко потерять. Меня желают и боятся. Я могу поднять восстание и закончить войну. Что я?       — Свобода. Это свобода. — Эд остановился.       — Сейчас у нас ее нет. Мы лишь жалкие рабы. Ясно? Но, слушай, пусти меня за руль, и я покажу, что такое свобода. Брось, ты же так этого хочешь!       — Нет, это… Это неправильно. Мы в безопасности.       — Пока.       — Я избавлюсь от тела. Все будет как раньше…       — Ничего уже не будет как раньше! Себя не переломаешь! Ты же убийца. Убийца. Убийца…       Слово крутилось в голове, не давая собраться с мыслями. Оно звучало на разные лады, тише, громче, отдаляясь и приближаясь. Нигма зажмурился и прижал пальцы к вискам. «Ну так что, Эдди? Что делать-то будем?» Он опустился на колени и, запрокинув голову, издал пронизывающий вопль. Он кричал, пытаясь отогнать от себя его, но тот не уходил, кричал и кричал, пока сам не перестал слышать свой голос.       — Эй, ты! — Устроившийся неподалеку между водосточных труб старик грубо окликнул странного прохожего. Оборванец обвел Эдварда взглядом, полным злобы и отчаяния, — Ты че, бухой? Иди орать в другое место! — Нигма не шевелился, — Проваливай, кретин!       Поняв, наконец, смысл сказанного, Эд медленно поднялся с земли и подошел к бездомному.       — Че лыбишься, очкарик? Сказано же — убирайся! — Тот толкнул его ногой. Не обращая внимания, Нигма нагнулся и уставился на старика.       — Вы… Любите загадки? — Дрожащим голосом поинтересовался судэксперт.       — Чего?..       — Вы полюбите. — Эд подмигнул и, сжав в потной ладони рукоять ножа, резко подался вперед. В глазах незнакомца промелькнул ужас. Он схватил Нигму за воротник и открыл рот, пытаясь что-то сказать. От губы старика до изорванной куртки протянулась тоненькая струйка крови.       — Я прихожу, когда меня меньше всего ожидают. И никогда не ухожу одна. Что я?.. — Он улыбнулся. На другой стороне улицы Загадочник беззвучно хлопал в ладоши.