Любовь к кошкам

— Так ты говоришь, в энгвитанские руины вообще никто не должен заходить? — задумчиво переспросила богоподобная природы, поглаживая разомлевшего осеннего штальгера. Хиравиас — а это был именно он — негромко рыкнул, подтверждая её слова. — Отличные, должно быть, места… — протянула Хранитель. «Можно прокрасться туда тайком, — задумалась она. — Или договориться с каким-нибудь племенем и поселиться у входа, чтобы нести стражу. Раз в две недели отчитываться проходящему мимо патрулю, что всё в порядке, растирать в кровавую пыль нарушителей… И не видеть всех этих ужасных приставучих людишек и эльфов годами». — Когда мы со всем разберемся, то могли бы построить домик возле таких руин и защищать их от, как ты нас называешь, эстрамор, — вслух произнесла Хранитель, переворачивая звероформу друида, чтобы почесать тому живот. И добавила: — Вместе. Там никто не станет сторониться нас или тыкать пальцем из-за глупых суеверий. Хиравиас распахнул глаз, поднял уцелевшее ухо и неверяще уставился на богоподобную. Та, не моргая, смотрела на солнце, а цветы на её щеках, шее и в волосах расцветали, дождавшись весны, которая, еще недавно казалось, никогда не наступит...

* * *

— Это Мими, это Дохляк, это Рыбка и Пушок, это Черная Дженни, а это — Рыжая Дженни, — перечислял Эдер растерянному наемнику. Меховые комки, услышав свои имена, дергали ушами или открывали глаза, но кормежки не предвиделось. — А сейчас я покажу тебе тех, которые живут в библиотеке, в Главном зале и возле стрельбищ. Мимо мужчин, сотрясая землю при каждом прыжке, промчался штальгер-питомец Хранителя. Сама хозяйка крепости сидела под деревом в дальнем углу двора, расчесывая гриву Хиравиаса и выписывая в блокнот примечания к старинной книге с кучей щупалец и единственным глазом на обложке. В ту сторону новичок старался даже не смотреть. Наслаждающаяся мизантропией богоподобная ненавидела Свинцовый Ключ, религиозных фанатиков, политиков, пьяниц, рыдающих женщин, воров, да и вообще повальное большинство людей, эльфов, аумауа, гномов и орланов. Она любила своих кошек. И только Хиравиас минуту назад узнал, что не их одних.