Яблочный сок и вальс на кухне

Говорят, что после брака корабль любви разбивается о скалы быта. И, в целом, это правда. Спустя какое-то время люди слегка охладевают к друг другу, жизнь теряет атмосферу романтики. Однако, если постараться, то всё это можно сохранить. — Какие красивые! — Маая восхищённо смотрела на гладиолусы, стоявшие в вазе. — Не ожидала от тебя такого, если честно. — Это был сарказм или ты действительно мне комплимент сделала? — усмехнулся Кеничи и обнял супругу со спины. Видеть её улыбку на лице было лучшей наградой. Собранные в низкий хвост волосы слегка пахли ванилью, домашняя майка в красно-белую полоску была с маленькими дырочками у швов. — У тебя майка опять порвалась. — Потом зашью. — Зашей сейчас. Ты без этой майки ещё лучше выглядишь. — Дурак, — засмеялась Маая, повернувшись к Сузумуре лицом. О выборе спутника жизни женщина нисколько не жалеет. Вот совсем. Ей комфортно рядом с этим мужчиной. Милым, улыбчивым, чуточку безумным, если говорить об их быте и семейной атмосфере. Кеничи улыбнулся в ответ и, звонко чмокнув Мааю в лоб, спросил: — Сок будешь? — Яблочный? — Именно. Не разрывая объятий, Кеничи медленно пошёл на кухню, уводя за собой жену. Для него Сакамото Маая — самая красивая женщина из всех. Нежная, со своими тараканами и чудесным голосом. Ещё когда он слушал её песни, сделанные вместе с Канно Ёко, просто наслаждался голосом женщины, даже будучи неизвестным ей. А потом они столкнулись на озвучке одного аниме. Потом второго, третьего… Потом дружба, неловкие ухаживания. Словно влюблённые школьники, которым за тридцать уже давно перевалило. А потом он как-то невзначай признался ей в любви, когда провожал её на поезд в другой город. Просто взял, собрал всю свою смелость в кучу и признался. А она, не придумав ничего лучше, порывисто чмокнула мужчину в губы и зашла в вагон поезда. — Пошли погуляем? — Не хочу. Тем более, если мы с тобой выйдем за пределы дома, тут же обрушится лавина звонков с просьбами срочно приехать и перезаписать какую-нибудь серию или ещё что-то. Сам знаешь, как это бывает. — Закон подлости, не спорю. С ней легко. Маая покладистая, временами пылкая, а ещё забавно морщит нос, когда над чем-то усиленно думает. С ним просто. Да, порой кажется, что Кеничи не в себе, но это только с ней. И это просто дурачества, не более. — А давай потанцуем? — Это приглашение? — Хватит вопросом на вопрос отвечать. Не откажите ли вы, леди, потанцевать с вашим покорным слугой? — Ха-ха! Разве я могу вам отказать? Взявшись за руки, супруги стали неторопливо кружиться в ритме вальса. Из динамика телефона, предварительно включённого на музыкальном плеере, тихо играла композиция Ёко-сан совместно с собранным ею коллективом «Seatbelts». Кухня была небольшой для того, чтобы на ней танцевали. Но ни Мааю, ни Кеничи это нисколько не волновало. Всё внимание сосредоточилось на одном единственном человеке. Глаза в глаза, без лишних слов и действий. Обычный вальс на кухне. Была в этом всём своя романтика. Весь этот кухонный быт, нетронутый яблочный сок в стакане, тихая музыка, утренний свет в окнах. Спокойно, непринуждённо, с толикой изящества. Неожиданно Сузумура остановился и притянул супругу к себе за подбородок, целуя. От такого женщина буквально таяла в объятиях и зарывалась пальцами в тёмные волосы мужа, чуть сжимая их на затылке. Мужчина прижал любимую к стене, мягко перебираясь ладонями под майку. Кроткий вздох. Атмосфера располагает к более интимным действиям. Однако закон подлости действует, как и всегда, по всем канонам жанра. И в этот раз он позвонил на домашний телефон. Нехотя оторвавшись от Сакамото, Сузумура ответил на звонок и ушёл в другую комнату. Маая с долей разочарования вздохнула и ушла в спальню, где плюхнулась на кровать. «Чёртов закон подлости». — Кто звонил? — Хироки. Позвал в бар. — Иди. Вы уже давно не виделись друг с другом. — Уверена? — Более чем. Маая всё понимает. И Кеничи ценит это. Потянувшись, мужчина лёг рядом и прижал супругу к себе, бурча что-то о том, что всё это будет только вечером, а пока что он тут, рядом с любимой женщиной. Про сок благополучно забыли. А из динамика телефона по-прежнему играла композиция авторства Канно Ёко.