Тонкая грань между прекрасным

      Перед глазами вновь и вновь пробегали моменты вчерашнего дня: счастливая новость и огорчение со стороны родителей. Как же мне хочется думать, что все это — лишь сон. Однако, самовнушение никаким образом не способствовало установлению душевного равновесия. В груди трепеталось ранее неизведанное чувство чрезмерной тревоги, справиться с которым я не могла найти сил.       Тобиас настоятельно попросил остаться сегодня дома. На самом же деле, я вовсе не собиралась туда идти в ближайшие дни. И дело не только в моем состоянии здоровья. Будет лучше, если со стороны сотрудников не будет особой заинтересованности. Мой статус в этой компании ничем не подкреплён. Слухи разносятся со скоростью звука. Неудивительно, что все особи женского пола компании считают меня охотницей за деньгами. Несмотря на ошибочность данного суждения, у всех сложилось именно такое впечатление. Тобиас всего лишь привёл меня в один день и представил своим заместителем. Каким образом я попала на эту должность известно многим. Однако, никто не учёл мои профессиональные навыки. На данный момент мне придётся отказаться от должности юриста. После родов я обязательно вернусь к ней.       От продолжительных размышлений меня отвлёк телефонный звонок. Номер оказался записанным в контактах телефона, поэтому я без особого опасения приняла вызов.       — Алло? — ответила я.       — Трис, доброе утро! Надеюсь, я тебя не разбудила, — прозвучал голос Эвелин. — Как ты себя чувствуешь?       — Спасибо, Эвелин, все в порядке, — отозвалась я. — Что-то случилось?       — Я подумала, тебе сейчас одиноко одной в таком огромном доме. Может, составить компанию?       — Было бы прекрасно! — с энтузиазмом ответила. — Буду ждать. До встречи!       Женщина сбросила вызов, а на моем лице впервые за день заиграла лучезарная улыбка. К сожалению, Тобиас её не увидит. Удивительно, как у невесток бывают плохие отношения со своими свекровями. Для меня Эвелин на данный момент является единственным человеком, разделившим мои эмоции и чувства. Думаю, это была бы самой серьёзной ошибкой в моей жизни — отказаться от вступления в брак с Тобиасом. Меня вдохновляет он и его семья. Мы очень близки духовно с его матерью. Наверное, о лучшем и мечтать нельзя.       Спустя полтора часа Эвелин порадовала меня своим приходом. Захватив с собой фирменный шоколадный торт, она засела вместе со мной на кухне. Я вскипятила чайник и разлила его по стаканам. За чаепитием мы обсуждали повседневные, бытовые темы.       — Трис, я переживаю за тебя, — искренне проговорила Эвелин. — Ты выглядишь вымученной.       Да уж, если раньше мое обессиленное состояние было отражением бурной ночи, проведённой с любимым женихом, сейчас же это показывает беспрестанные переживания. Это не может не волновать.       — Эвелин, мне так больно, — со слезами на глазах проговорила я. — Это ужасно, когда твои родные отворачиваются от тебя, потому что в моей семье появится новый человечек.       — Боже, как вы вообще могли пропустить такой важный момент? — задалась вопросом Итон.       Ухмыльнувшись своим мыслям о той самой ночи, я выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Хотелось разрядить обстановку, однако, это нисколько не помогло.       — У нас закончились презервативы, — откровенно сообщила я. — Тобиас должен был вовремя остановиться, но, поддавшись эмоциям, совсем забыл про это. Я почти сразу приняла таблетку, чтобы предотвратить зачатие. Но оказалось, что мне это противопоказано.       — У тебя отрицательная группа крови? — воскликнула женщина.       — По крайней мере, так сказал мой врач. В итоге, нам удалось сохранить беременность. Единственное, чего я опасалась — невозможность иметь больше детей. Какому мужчине нужна такая жена, которая не сможет продолжить его род?       Эвелин смотрела на меня, не моргая. Её ладони накрыли мою лежащую на столе руку. Второй же я утирала струящиеся из глаз мокрые дорожки. Не было желания выворачивать душу наизнанку. Однако, уважая твою свекровь и её чувства, я рассказывала нашу с Тобиасом историю. Это был день откровений. Иначе назвать нельзя.       — Как сказал гинеколог, женщины с отрицательным резус-фактором могут иметь две беременности. Вторая с осложнениями, а третья — мертвый плод. Моя мечта — три малыша. Но, видимо, не судьба…       Слезы абсолютно не знали границ. Я выдавала все, не утаивая ни единого слова. Все, кроме самого процесса соития, было выложено свекрови по полочкам. Не знаю, одобрил бы такие откровения Тобиас, но мне сейчас, действительно, требовалась поддержка, которая могла проявиться только при полном объёме изложенных событий.       — Позже ты должна проконсультироваться с одним специалистом. Я дам тебе номер. Возможно, вы сможете иметь более двух детей.       — Спасибо! Не представляете, насколько мне важно ваше мнение в данной ситуации. Возможно, это, действительно, поможет.       — До появления Тобиаса у нас с Маркусом, скажу по секрету, были проблемы. Я никак не могла забеременеть на протяжении нескольких месяцев, — начала она расстроенно. — У Итона тогда вообще крыша поехала. Именно в то время я поняла, что теряю любимого. Он отдалился, стал грубым и раздражительным.       Я невольно вскрикнула, прокручивая в голове моменты возможного заключения нашего с Тобиасом рандеву. В это мгновение даже у Эвелин сдали нервы: из глаз струились солёные капли.       — Ты не представляешь, какого это было видеть, что любовь всей твоей жизни разваливается на глазах, — женщина шмыгнула носом. — После все же я принесла ему заветную новость. Но вернуть Маркуса полностью мне удалось только после появления на свет сына.       Возникшие в голове образы не давали мне покоя. Сердце сжималось, грудная клетка вздымалась чаще обычного. Я была недалёко от истерики. Слезы не прекращали свой путь. Поток беспрестанно вызывал внутренние содрогания.       — Боже, я не выдержу равнодушия Тобиаса. Все, что угодно, только не это… — прошептала я и залилась в истерическом плаче.       Эвелин притянула меня к себе, и мы, обнявшись, плакали, зарывшись, в волосы друг друга. За этим занятием мы даже не заметили, как отворилась входная дверь, и внутрь влетел запыхавшийся Тобиас.       — Почему две мои самые любимые женщины разводят сырость? — удивлённо проговорил любимый.       Он подошёл к нам вплотную и прижал к себе. Поочерёдно поцеловав в лоб, Тобиас заставил нас утереть слезы и успокоиться. Однако, даже после полного успокоения, я чувствовала себя подавленно.       — Малыш, ты в порядке? — спросил жених, целуя в опухшие после рыданий губы. Я кивнула в ответ. — Я записал нас завтра на приём к врачу. Надеюсь, ты не планировала завтра идти на работу.       — Спасибо, но я как раз собиралась звонить в клинику. Ты как всегда на шаг вперёд, — вымучила улыбку.       Прижавшись сзади к моему расслабленному телу, Тобиас положил ладони на мой живот, целуя в висок. Его действия были нежными и ласковыми, от чего хотелось замурлыкать. Я чувствовала себя любимой и нужной. На душе полегчало. На лице невольно появилась улыбка.       — Как поживает наш малыш? — поинтересовался Тобиас.       — Сегодня ещё не подавал знаков, — указывая на отсутствие беспрестанных рвотных позывов, проговорила я.       — Как же я вас люблю, — прошептал жених.       Признание Тобиаса растрогало мою чересчур сентиментальную натуру. Можно было списать эмоции на разыгравшиеся гормоны, но я не могла отрицать очевидного: мой любимый мужчина искренне говорит слова любви. И мне это кажется мне таким бесценным…       В очередной раз из глаз текут слезы, но на данный момент они излучают счастье и радость.       — Милая, перестань постоянно плакать, иначе мне придётся разговаривать с доктором Коллинзом, — все таким же нежным тоном проговорил он. — Или ты мне не рада? Я зря приехал обедать домой?       — Что ты такое говоришь?! Прости, это все гормоны, — мысленно ухмыльнулась. — Сейчас разогрею тебе обед. Как ты вообще мог такое подумать? Я люблю тебя.       — Малышка, — пропел он ласково, обнимая обмякшее тельце, — ты такая милая. — я улыбнулась в ответ.       Переговариваясь между собой, мы вовсе забыли о том, что рядом сидит Эвелин. Женщина беззвучно расположилась за барной стойкой, изредка поглядывая на нас со стороны. Ей наши милования пришлись по душе, поэтому она не стала стеснять своим присутствием.       Поставив разогревать обед для будущего мужа и свекрови, я разложила столовые приборы, после чего решила проверить свою электронную почту. Отсутствие сообщений заставило меня врасплох, ведь обычно хотя бы приходит рассылка с интернет-магазинов. Что-ж, это даже, наверное, к лучшему. Открыв женское приложение с определением наступления нового менструального цикла, я увидела то, что меня нисколько не удивило. Экран показывал задержку в несколько дней. От души отлегло: истинность показателей тестов подтвердилась.       Решив сообщить об этом своему жениху, я подошла к нему из-за спины, обвила его шею и, поцеловав в макушку, показала экран телефона.       — Это ведь хорошо, правда? — задал Тобиас вопрос.       — Ну, конечно, хорошо! Теперь я уверена на девяносто девять процентов, — гордо сообщила я.       Тобиас не выдержал и впился своими губами в мои, вовлекая в поцелуй. И если бы не присутствие его матери, возможно, это бы закончилось спальной.       Пылкие страсти прервал телефонный звонок, раздавшийся из кармана брюк Итона. Кому он понадобился в обеденный перерыв? Мысленно я убивала его собеседника. Эвелин, почувствовав мое волнение, успокоила нежными поглаживаниями. Наверно, мне не хватало в последнее время такой чистой материнской любви и заботы. Натали много времени уделяла отцу и его капризам. Не выдержав нахлынувших воспоминаний, я прижалась к матери Тобиаса. Боже, насколько сентиментальной я стала. Казалось, мне никто не уделяет внимания. Хочется разреветься, поддавшись собственным накрученным мыслям.       — Трис, подойди, пожалуйста! — прокричал любимый, стоя на лестничном пролёте.       — Да, дорогой? Что-то случилось? — задала я сразу же вопрос, опасаясь резкого ответа.       — Мои люди смогли найти Беатрис. Не думаю, что тебе понравится информация, но она одна живет с детьми в неблагополучном районе.       — Что? Как это возможно? Неужели, родители не сочли нужным помочь своей дочери? Это же бесчеловечно! — вспылила я.       Тобиас пожал плечами, не понимая действий моих родителей. В такие моменты мы кажется, что я совершенно не знаю этих людей. В голове не укладывается: как я могла бы оставить своего ребёнка одного без какой-либо поддержки? Это моя обязанность — заботиться о своём чаде.       — Сейчас Беатрис в Новом Орлеане. Билеты на самолёт я уже заказал. Думаю, ты хочешь её навестить, — предположил он.       — Спасибо тебе. Да, нам нужно слетать к ней. Надеюсь, у меня достаточно времени собраться? — растерянно пробормотала я.       — Конечно, детка, — улыбнулся Тобиас. — Билеты на шесть вечера. У тебя предостаточно времени. Без нас не улетят!       Поцеловав любимого в щёчку, я побежала сообщить Эвелин о вынужденном сборе. Она любезно согласилась все же подождать меня. Принимая душ, я думала об этой женщине. Она чувствовала, что внутри мне становится одиноко. Даже несмотря на то, что теперь нас двое, одиночество, порой, беспричинно накрывает мое сознание. Эвелин принимает всевозможные меры, чтобы избавить меня от подобных мыслей. Я невероятно благодарная этой женщине за бескорыстное благородство.       Приведя себя в порядок и собрав небольшой чемодан с одеждой, я спустилась на первый этаж, ожидая уже готового Тобиаса. Он разговаривал с мамой, переодически разражаясь в смехе. От такой картины на душе потеплело. Ведь счастлив он — счастлива я.       — Милый, я готова! — проговорила я, прижимая к себе его голову, находящуюся на уровне моей груди.       — Хорошо, что у нас несколько ванных комнат, иначе мы бы точно опоздали, — ответил он, обвивая мою талию.       — А мне кажется, я была недолго, — удивилась.       — Ну, если два с половиной часа для тебя не так много, то я отказываюсь понимать, что ты подразумеваешь под понятием «долго», — сообщил Тобиас, после чего мы с Эвелин рассмеялись.       После непродолжительных посиделок за чашечкой чая, мы попрощались с Эвелин, которая, собственно говоря, не понимала нашего рвения отправиться в другой штат. Я пообещала женщине, что обязательно посвящу её во все подробности по возвращению. Никто кроме Тобиаса не был в курсе о судьбе моей сестры. Я никогда не находила важным посвящать в это своих друзей. Это казалось слишком личными, поэтому обсуждать подобные вещи мне, собственно, не с кем. А Эвелин с радостью выслушает и даже поможет советом. Мать же не поймёт моих порывов. Или же вовсе запретит встречаться с Беатрис. Но это моя игра. И я в ней диктую правила.       Дорога до аэропорта заняла какие-то тридцать минут. К счастью, до рейса оставалось примерно три часа, так что мы успеем пройти регистрацию вовремя. Мне и в самом деле было очень неспокойно. Помимо вновь появившейся периодической тошноты, я переживала о долгожданной встрече с дорогой сестрой. Мне была неизвестна её реакция на мое внезапное появление. Но моя судьба сложилась гораздо более приятно. Меня интересовала её жизнь на протяжении этих лет. Что она делала, чего добилась, с кем познакомилась. Интересно взглянуть на её маленьких детишек, понянчиться с ними. И что произошло с возлюбленным? Кажется, серьезность их отношений нельзя было ставить даже под сомнение. Ради него Беатрис бросила свою семью. Кто знает, может, она ошиблась в данном предпочтении.       Весь полет я спала, стараясь тем самым отогнать ненужные мысли. Они ворошили мой разум, заставляя чувствовать себя в какой-то степени виноватой в сложившейся ситуации, однако, что я могла сделать? Я была всего лишь ребёнком, не имеющим, на то время, как такового права голоса.       Проезжая по улочкам города, я удивилась, насколько люди здесь счастливы. Несмотря на отсутствие материальных благ, они улыбались, радовались и веселились, общаясь между собой. Это наивысшая, по моему мнению, степень удовольствия, которая только может быть на свете. Несомненно, они друг друга уважают, поддерживают и утешают. В жизнях людей, населяющих этот район, расставлены совершенно иные приоритеты нежели у нас: любовь, забота, внимание и ласка. В противовес этому, мы с Тобиасом относимся к той группе людей, которых учили, что деньги, а именно материальное благополучие, — наивысшая ценность. И это вовсе не правильно. Подрастая, мы начинаем понимать это.       Мои пальцы прикоснулись к дверному звонку, после чего раздался оглушающий даже нас звук.       — Кто? — проговорил запуганный женский голос.       — Беатрис, это я… — ответила, преодолевая накопившиеся слезы.       Резкий звук замочной скважины оповестил нас об отворении двери. Перед нами предстала миловидная девушка, сдерживающая нестерпимые потоки слез. Она дала волю эмоциям и накинулась ко мне с объятиями. Я поддержала её в данном проявлении чувств. Тобиас стоял рядом, стараясь избавить от неудобного положения. Однако, детский смех перебил наши истязания.       — Мамуля, кто к нам пришёл? — пропел детский голосок. — Вау! Вы такие красивые! — восхитилась девочка пяти лет.       — Знакомьтесь, это моя младшая дочь — Энн. А это, малыш, твои тетя и дядя. Я тебе про них рассказывала.       Вау! Откуда она могла знать про Тобиаса? Хотя, что говорить, новости кишат информацией про нашу чету. Теперь я даже и не удивляюсь тому, что Беатрис так быстро узнала меня. Хотя, мне потребовалось бы разглядеть её уже едва видимый шрам на руке от неудачного старта на велосипеде.       Следом за маленькой Энн подбежали ещё двое сорванцев. Старшему из них было лет десять, а среднему около семи.       — Старший — Кевин, а средний Дерек, — оповестила сестра. — Чего вы стоите на пороге? Проходите.       Малышка Энн сразу же примкнула ко мне, стараясь обратить на себя особое внимание. И это мне, в какой-то степени, очень даже нравилось. Такая связь с маленьким ребёнком была для меня бесценна, как для будущей матери. Парнишки же облепили Тобиаса, разглядывая его гаджеты. Что-ж, мальчишки!       — А мама говорила, что ты ещё совсем ребёнок. Даже несмотря на то, что у тебя есть свой принц, и ты такая большая, — пролепетала Энн.       — Твоя мама абсолютно права! До совершения взрослых поступков мне ещё далеко. Про какого принца ты говоришь? — не понимая, спросила я.       — Как же! Тобиас настоящий принц! — гордо вскинула голову малышка. — Мама сказала, что вы очень любите друг друга, поэтому принц решил сделать тебя своей принцессой. Ты покажешь мне ваш замок?       Да уж, Тобиас, на самом деле, невероятной красоты принц. Этого не отнимешь. Его выдержанности, порой, может позавидовать сам принц Уильям. Боже, неужели, этот мужчина мой?       — Энни, не доставай тетю вопросами. Она устала с дороги и хочет отдохнуть, — осадила Беатрис.       — Да, что ты… мне наоборот в радость понянчиться с твоими замечательными детишками, — вдохновлённо проговорила я. — Конечно, зайчик, ты можешь посмотреть наш замок.       — Ура! — прокричала малышка и запрыгнула ко мне на коленки. — Ты самая лучшая тётя на всей планете!!! — принялась меня расцеловывать.       От таких нежных действий я невольно расплакалась. Ребенок излучал такую доброту и ласку по отношению ко мне, что мне не хватило сил сдерживать свои эмоции… уже в который раз…       Тобиас отдал мальчишкам поиграть в гаджеты, после чего сразу же подошёл ко мне в попытках успокоить зарождающуюся истерику. Вместе с Энни они обнимали меня, а Тобиас шептал на ушко успокаивающие слова.       — Детка, тебе нельзя так переживать постоянно. Прошу, будь немного сдержанна, — вымолил Итон.       — А почему, Трис, тебе нельзя плакать? У тебя что ли аллергия на слёзы? — удивлённо проговорила Энн.       От такого заявления я рассмеялась, совершенно забыв о недавно струящихся без остановки слезах. Тобиас был ошарашен резкой сменой настроения. Казалось, это не поддаётся никаким законам.       — Просто у нас скоро появится такая же маленькая девочка как ты, — ответила я.       — Или мальчик, — улыбнулся Итон.       Я поцеловала их в щёчки и дожидалась реакции Беатрис. Однако, она стояла с выпученными глазами и бубнила что-то себе под нос. О чем она говорит, никому не было понятно.       — Боже, что же теперь будет?! — воскликнула Беатрис, приложив ко рту ладонь в удивленном жесте.       Проводив детей в одну из комнат, она посадила нас на крохотной кухоньке, угощая чаем с мёдом. Её взволнованное состояние не осталось незамеченным. Я примерно понимала, о чем думает моя сестра. И до самого последнего момента я про себя молилась, чтобы это никак не касалось родителей. Хотя обсудить это, несомненно, придётся.       — Трис, это очень серьезно, — начала сестра. — Ты, наверняка, помнишь, что произошло, когда я сообщила о своей любви родителям? Так вот, они были твёрдо настроены против браков на тот момент. Они хотели, чтобы я реализовалась как специалист, тем самым принося известности фамилии Прайор. Отец твёрдо настаивал на необходимости в этом. Однако, несмотря на юный возраст, я собралась силами и отправилась к возлюбленному. Сейчас это звучит смешно, потому что я бросила все, к чему когда-либо стремилась. И вот, в чем я теперь оказалась, — она развела в стороны руки. — После я пыталась связаться хотя бы с Натали. Думала, она поможет пережить мне расставание с этим козлом. Однако, она и слушать ничего не хотела. Не сказать, что мы расстались с Питером быстро, но он успел заделать троих, как видишь, а после сказал, что он на мели и не может обеспечивать семью. Я осталась ни с чем.       — Боже, но ведь меня они, можно сказать, насильно выдали замуж! — встрепенулась я. — Как такое возможно? Неужели, они смогли бросить своего ребёнка на произвол судьбы?       — Так и случилось, Трис. Им было глубоко все равно, ведь я отреклась от семьи и своей фамилии. С тобой же совсем другая ситуация. Но, уверена, на твою беременность они отреагирую чересчур остро, — сочувственно проговорила она и погладила меня по лежащей на столе руке.       — Это уже случилось… Единственный, кто поддержал меня — мать Тобиаса и, конечно же, он сам. Я так хочу этого ребёнка, ты не представляешь! — прохныкала я.       — Представляю, очень даже… Когда я была беременна Кевином, это было самое счастливое для меня время: любящий мужчина и зарождающаяся во мне жизнь. Я желаю вам только одного: чтобы ваша любовь никогда не угасла. А с остальным вы справитесь.       Вот как оно значит… Теперь я вовсе запуталась. Каковы были мотивы Эндрю, побуждающие оставить старшую дочь без семьи. В попытках создать собственное счастье, Беатрис потеряла своих близких. И это меня гнетёт. Неужели, это возможно? Чтобы родители вот так, демонстративно, отказались от своего чада? Это ещё предстоит выяснить, ведь Натали так и не пояснила своих вспыльчивых действий по отношению ко мне и моему ребёнку. Это несправедливо. Каждый имеет право по-своему распоряжаться жизнью. И на этот раз мой мир вновь перевернулся с ног на голову. Натали и Эндрю, вечно убеждающие меня в важности бракосочетания, полностью противоречат своим словам. И это следует все выяснить у них самих. Так продолжаться не может. Беатрис должна вернуться в семью, а я спокойно родить Тобиасу первенца.       — Дядя Тобиас, а правда, что если его уронить в воду, то ничего не случится? — интересовался любознательный Кевин.       — Правда, солнышко, — ответила я за будущего мужа. — Хочешь, у тебя тоже будет такой же планшет?       — Эх, если бы это было правдой, то я был бы самым счастливым человеком на свете! — мечтательно пролепетал Кевин.       — Тогда мы подарим тебе точно такой же, только новый. Можешь сам выбрать себе цвет. Мы приглашаем вас к себе в гости, — предложил Тобиас.       — Боже, это слишком дорого, ребят, — вскочила Беатрис. — И нам не хватит денег на полет в Нью-Йорк, простите.       — У нашей компании есть личный самолёт, так что мы без проблем долетим до дома за счёт фирмы, — проговорил Тобиас.       Я мысленно была горда своим будущим мужем. Он настольно благороден в этот момент. Возможно, на него воздействовали чары маленьких детишек, а, возможно, разыгрался отцовский инстинкт. Это выглядело невероятно: Тобиас, на коленках которого сидит маленький Дерек, а напротив заинтересованный Кевин, с которым они обсуждали оружия или машины. Откуда маленький мальчик может столько знать?       — Ох, придётся вас от школы отпрашивать, — вздохнула Беатрис. — Надеюсь, мой работодатель не особо обидится, узнав, что он останется без личного секретаря на пару дней.       — Подожди, я вижу эту глупую улыбку на твоём лице, — воскликнула я. — Вы что, спите вместе?       — Что ты такое говоришь?! — рассмеялась она. — Он просто горячий начальник, а я лишь его подчиненная.       — Боже, знаем мы таких горячих начальников, — указывая в сторону Тобиаса, проговорила я.       Энни, стоявшая в дверном проёме, громко воскликнула, выражая удивление. Возможно, она расслышала последнюю сказанную фразу. Девочка закричала, побежав в сторону Тобиаса. Она обняла его крепко, а затем взяла в руку стакан с водой, стоявший на тумбочке.       — Дядя Тобиас, ты что, горишь? Я тебя потушу, не беспокойся! — успокоила она и дала ему попить стакан с водой.       — С чего ты решила, что я горю, Энни? — удивлённо проговорил будущий муж.       Мы с Беатрис наблюдали за происходящим со стороны. Боже, не хочу, чтобы это все раскрылось. Тем более то, что касается начальника моей сестры. Мало ли что они успела услышать…       — Тётя Трис сказала, что ты горячий. А, может у тебя температура? — испуганно проговорила она, неся аптечку с лекарствами. — Хочешь, я её смерю?       Тобиас бросил на меня озорной взгляд. Не выдержав комичности всей ситуации, я громко рассмеялась, остальные члены семьи поддержали меня. Энни была невероятно смешной девочкой. Вместе с ней было интересно разговаривать, ведь, она, вставив свои пять копеек, может заставить всех упасть на пол со смеху.       Как оказалось, собранный чемодан с вещами вовсе не пригодился, зато мы смогли уговорить Беатрис отправиться с нами в Нью-Йорк. А это значит, что завтрашний поход к врачу не отменяется. Доктор Коллинз будет рад узнать, что ему все же удалось сохранить мою беременность. И теперь я точно на седьмом небе от счастья. Наш малыш, несмотря на то, что сначала очень напугал нас, теперь уже является членом нашей семьи. А моменты беременности будут самыми светлыми и ценными воспоминаниями.       Нам удалось избежать преследований папарацци, поэтому мы бесследно попали в самолёт. Нельзя было светить Беатрис и её детей. Родители пока что не должны ни о чем знать. Поэтому стоит действовать как можно более аккуратно. Журналисты продолжат копать и, возможно, получат свежую сенсацию о первой дочери Прайоров, отправившейся на учебу в закрытый пансион и так и не вернувшейся на Родину.       — Ух ты, тут так круто! Боюсь представить, как выглядит ваш дом, — воскликнул Кевин, восхищаясь самолётом.       — Ты когда-нибудь летал на самолёте? — поинтересовалась я.       — Нет, но очень хотел. Когда вырасту, я обязательно стану пилотом! — гордо сообщил он.       — Хорошая мечта. Думаю, я смогу тебе помочь, — задумчиво произнёс Тобиас.       Я улыбнулась его энтузиазму и поцеловала в лоб, после чего он подарил мне свою лучезарную улыбку во все тридцать два зуба.       — Ты будешь самым лучшим на свете отцом, — прошептала я на ушко. — Наши дети будут самыми счастливыми, — заверила.       Тобиас был растроган моим заявлением. Стараясь сдерживать эмоции, он заиграл скулами и попятился на свою обувь. Это выглядело очень мило: мужчину очень сложно вывести на слёзы, а особенно Тобиаса, человека, который всегда скрывает свои искренние эмоции.       Убедившись в его особой чувствительности, я встала с кресла, подняла подлокотник и, оперевшись одной согнутой ногой на сиденье, а второй стоя на полу, притянула к груди голову Тобиаса как маленького мальчика. Иногда он напоминает мне именно ребёнка. Несмотря на его мужественность и чрезмерную сексуальность, порой, он становится беззащитным как малыш. Я, как невеста Тобиаса, должна показать свою ласку, любовь и заботу по отношению к нему, что, собственно, постоянно демонстрирую, стараясь дать ему почувствовать себя счастливым.       — Малыш, — прошептала я, зацеловывая его лицо, — я тебя так люблю. Мы тебя любим, — уточнила.       — А я-то как вас люблю, — прошептал он, покрывая на этот раз мое лицо поцелуями. — Ты самое лучше, что случилось в моей жизни. Я горжусь тем, что могу назвать тебя своей женой. А тебя, — указывая на мой живот, — своим ребёнком.       — Боже, ты же знаешь мое эмоционально скачущее настроение… — взмолилась я, вытирая слезы счастья.       — Ты чересчур много плачешь. Нельзя, детка, — заверил Тобиас.       По прибытию в Нью-Йорк мы, наконец, смогли расслабиться. Ни одного назойливого журналиста не было найдено. А значит, дорога до дома была свободна.       Возвращение домой было таким скорым, что я даже не успела соскучиться по родным стенам. Учитывая, что недостаток свободных комнат был явно не нашей проблемой, то для каждого члена семьи полагалась своя комната. Естественно, только мы с Тобиасом спали вдвоём. Малышка Энни захотела расположиться одна в розовой комнате, о создании которой я, собственно, никогда не задумывалась. Кевин и Дерек решили поместиться в синей. Там им места было вполне достаточно, даже больше положенного. Беатрис же заняла белую комнату, расположенную через комнату от нас.       — Тётя Трис, у вас с дядей Тобиасом самый лучший дворец! — заявила Энни, бегая по первому этажу.       Несмотря на уже довольно позднее время, дети до сих пор не собирались, по видимому, ложиться спать.       — Скоро и ты станешь принцессой, вот увидишь! — заверила я, подняв малышку на руки и медленно расхаживая с ней вокруг гостей.       Через несколько минут я почувствовала, что Энни притихла, а на плече увеличилась тяжесть. Оказалось, девочка уснула, посапывая и причмокивая во сне.       — Я уложу её, — шёпотом проговорила и отправилась в розовую комнату.       Я расстелила заранее приготовленную собою постель, а затем опустила на мягкие подушки Энн. Укрыв её одеялом, поцеловала в щёчку и выключила свет на выходе из комнаты. Тобиас поймал меня в склоненном над малышкой положением. Пристроившись сзади, он обвил мою талию и зарылся в волосы.       — Ну, не здесь же! — воскликнула я шёпотом.       Потянув будущего мужа за собой, я закрыла дверь в гостевой комнате и захлопнула за нами в спальне. Тобиас заверил меня, что все разошлись по комнатам, так как сильно устали за день. Любимый прижал меня к стене, покрывая кожу горячими поцелуями. Его руки скользили вдоль покрытой мурашками от прикосновений кожи. Внутри зародилось неописуемое возбуждение. Казалось, доныне мне не доставляли такого удовольствия поцелуи. Беременность ещё больше разожгла во мне желание, которое было идентично с вожделением.       — Тобиас, я хочу тебя очень сильно, — прохныкала я.       — Как и я тебя, малышка, — прошептал он на ухо, вызывая приятное тепло.       Внизу живота тянуло. Тело было в состоянии ожидания ласки. Чтобы обозначить, насколько желание заполнило мой разум, я взяла ситуацию под свой контроль. Оттолкнув от себя тело любимого, я схватила его за край футболки, взвалив на кровать, а затем устроилась на его бёдрах верхом. Поцелуи, прикосновения, неровное дыхание вызывали распаляли огонь между нами, потушить который не под силу даже льду.       В мгновенье избавив обоих от одежды, я надела презерватив, а затем насадила себя на разгоряченную плоть Тобиаса, громко издав стон. Боже, если бы я не была уверена в отличной изоляции помещений, ни за что бы не позволила себе так себя вести. Однако, сил сдерживаться вовсе не было.       Тобиас направлял меня своими руками, а я продолжала прыгать на нем, чувствуя приближение долгожданного экстаза. Любимый оттягивал удовольствие, лаская грудь. Я стонала во всю громкость, не стесняясь своих эмоций. Тобиас периодически издавал рычание, изредка постанывая и шепча ласковые слова.       Мы вместе пришли к концу, издав последние звуки. На этот раз я чувствовала себя хозяйкой ситуации. Иногда такое тоже нужно, скажу вам…       — Ну что, Тобиас Итон, обычно трахаете вы меня, а сегодня я вас, — кокетливо проговорила я, сняла с Тобиаса презерватив и выкинула его в мусорку.       — Ты сумасшедшая, — выдохнул Итон. — Не хотел осаждать твоё желание командовать, милая. Это было волшебно.       — Спасибо, милый, — чмокнула его в щёчку и опустилась на подушку.       Насыщенный день, наконец-то, подошёл к концу. Хотелось благодарить Бога за находку сестры. Предстоит ещё многое выяснить, понять и анализировать. Такова жизнь: без препятствий не может быть счастья. Преодолев всевозможные помехи, а я уверяю, приложу к этому все усилия, мы будем как никогда счастливы. Наша семья, наконец, объединится. Все будут любить и уважать друг друга. Но пока это кажется только сладким сном. Возможно, так и есть… Но кто знает, к чему приведёт завтрашний день…