Совесть, заткнись!

Орхидна уперлась взглядом в противоположный конец зала. И изо всех сил старалась игнорировать Раскаяние. Имя Совесть ему видите ли не понравилось. И Шизофрения или просто Шиза тоже. — Что же ты за мать такая? Оставила несмышленых детей в большом мире. Детей с великой силой. Полюбуйся, что они натворили. Тысячи невинных погублено их жестокими играми. И так по-новому кругу. Причем с чувством и пафосом. — Ты выпустила их на прогулку и позволила демону воспользоваться ими. Да, да. А еще не научила их тому, что разговаривать с незнакомыми личностями нельзя и тому подобное. Купились не то, что на конфетку, а на бездарные провокационные речи, сказанные не самым приятным голосом. Невольно вырвался зевок, несмотря на то, что она пыталась его подавить. Три, два… — Неужели тебе совсем нет до них дела? Как ты можешь быть такой бесчувственной, Орхидна? Уже который год повелительница демонов не знает сна. И каждый раз, когда она пытается уснуть и прикрывает глаза, её Совесть начинает вещать с еще большим воодушевлением. Наглядный пример: почему нельзя лезть в менталистику полукровкам. Особенно, когда имеет место быть сильный контраст между сущностями. А началось все с того, что сидя у врат на другом троне она двести лет занималась самокопанием, пытаясь контролировать инстинкты нагшаса в угоду человеческой сути. Нет, можно было, конечно, обратиться к Анталлону. Но Орхидна ещё не настолько сошла с ума. Кто же виноват, что некромант — единственный на весь Нагашар мозгоправ? Только мозги он вправляет исключительно в свою выгоду. Проверенно Джином, ныне Кириосом. В общем, в итоге она получила прогрессирующую шизофрению от человеческой ипостаси, она же — Раскаяние или Совесть. — Да заткнись ты уже! — устало, злобно, без прежнего гнева. Как всегда безрезультатно. А потом произошло нечто из ряда вон. В довесок Совести взвыли еще десять голосов битворожденных. Эта в прямом смысле прогрессирующая Шиза нашла способ проникнуть в чужие умы. И теперь эти избранные нашкодившие детишки выли отнюдь не мелодичными голосами. — Прости нас, Мать! И так ежедневно с перерывами. Очевидно на еду и сон. И голосов становилось все больше. Она бы их простила, только ради того, чтобы они все замолкли, но постоянная и непрерывная бессонница мешала думать о чем-либо кроме сна. А спать ей не давали. И голосов становилось все больше. Вот бы отрезать от себя Совесть. А почему бы не попробовать? На волне сильных желаний у неё часто получался совсем неожиданный эффект. «Хочу сделать так, чтобы оно не могло более клевать мой мозг!» И выпустить колоссальное количество силы и накопившуюся злость. Что-то похоже получилось. Впрочем, не важно. «Наконец-то я высплюсь!» — была последняя мысль богини перед тем, как провалиться в глубокий сон, охраняемый магической паутиной.