От «А» до «Я»

Иногда ей казалось, что мужчина знает о ней всё. Или, по крайней мере, уж точно больше, чем она о себе говорила. В конце концов, ничем иным, как знанием, некоторые моменты в общении и действиях объяснить было нельзя. - Понедельник – день тяжёлый. – провозглашает Циско, довольно улыбаясь и открывая очередной бургер. Девушка на это только качает головой, усаживаясь на выделенное ей место. Такой странной любви к Биг Белли Бургерам она совершенно не понимала. Нет, это, конечно вкусно, но вовсе не тогда, когда ешь их каждый день. Скорее, это приедается и начинает вызывать если не отвращение, то неприязнь точно. Но вот, буквально перед ней, сидят люди, готовые едва ли не всю жизнь напролёт питаться одними бургерами. Она поворачивается за стол, собираясь заняться своими делами, когда замечает то, чего на столе быть уж точно не должно. На краю стоит маленькая плошка с конфетами в ней. Причём, это были не просто какие-то конфеты, а её любимые ириски, которые приходилось заказывать из России и подолгу ждать их приезда в город. Потому что, не смотря на все возможные сладости в Централ-сити, эти ириски она любила особенно. Они для неё были, так сказать, родом из детства. И их наличие всегда было чем-то необходимым и неотъемлемым. Приятной маленькой слабостью, которую она – пусть и не часто – позволяла себе. Это был своеобразный способ хотя бы на чуть-чуть, на пару мгновений вернуться в детство, когда всё было простым и понятным, когда самой большой проблемой была манная каша на завтрак и вечно-зелёные разбитые коленки, не успевающие даже толком зажить. Девушка отрывается от размышлений и гипнотизирования сладостей, хмурится и оглядывается, надеясь понять, кто именно мог сделать такой дорогой подарок. Циско с самого утра полностью погружен в просмотр какого-то нового сериала, о котором ещё вчера вечером прожужжал ей все уши. Кейтлин занята какой-то работой связанной с её профилем, что полностью отталкивает Ари от желания за ней наблюдать. Барри вновь собирается бежать на свидание к очередной девушке, которой пытается заменить свою обожаемую, но совершенно слепую к нему Айрис. А вот доктор Уэллс смотрит в её сторону с насмешливой ухмылкой на губах. Небрежно растрёпанные волосы, приподнятая в немом – но по виду явно, что едком – вопросе бровь, нахальная ухмылка на тонких губах сегодня совершенно выбивают почву из-под ног, заставляя недоумевать на счёт таких перемен. Она хмурится, пытаясь представить возможные последствия таких странных перемен, и усаживается в кресло. И не замечает, как доктор Уэллс, до этого внимательно наблюдавший за ней, расслабленно откидывается в кресло, задумчиво прикрывая глаза. Она не знает, как у мужчины получилось узнать о её маленькой любви к ирискам, которой так любила потакать при возможности. Она не афишировала это, потому как не видела смысла. И на работу с собой конфеты, вроде бы, не приносила. Разве что пару раз, да и то, в малом количестве, чтобы было чего пожевать по пути с работы. Как об этом узнал Харрисон Уэллс, оставалось неясным, по той простой причине, что девушка была уверена – он явно за ней не следил. - Прошу. – шутливо произносит доктор Уэллс, усаживая девушку в машину. – Если что, ириски в бардачке. – добавляет мужчина, усаживаясь за руль. Она смотрит на него во все глаза, не представляя, что ответить, сказать, спросить. В голове одна за другой пролетают мысли, но сформулировать свой вопрос она не может, как не пытается. Ну не следит же он за ней на самом-то деле? Это никак не могло быть правдой хотя бы потому, что у мужчины определённо достаточно других дел, которые гораздо важнее, чем такая глупая вещь, как слежка. Да и к тому же, зачем бы ему вообще следить? Да и за кем? За ней? В голове никак не желала укладываться данная мысль, потому как сама возможность такого была до ужаса абсурдна и не имела даже малейшего шанса на реальное существование. Слова, сами слетающие с губ, кажутся ей глупыми и странными. Но от того не теряют своей важности для неё, ведь не мог же он – и в правду – следить за ней. - Откуда вы узнали? Он тихо смеётся, не отрывая внимательного взгляда от дороги. Лишь мельком бросая взгляд на соседнее сидение, даже не пытаясь скрыть лукавую улыбку, что сама собой расползлась на обветренных губах. Харрисон успевает подметить, как девушка совершенно не представляя сколь провоцирующим выглядит с её стороны жест, в задумчивости прикусывает нижнюю губу. - Во-первых, мы уже не на работе, так что ты вполне можешь обращаться ко мне без всего этого официоза. – мужчина слегка усмехнулся, представляя, каким шоком может стать такое предложение для девушки, привыкшей к собственноручно установленным рамкам. - Во-вторых, а что если я не скажу? Скажем, это мой маленький секрет. – он свернул на повороте и продолжил движение. Девушка озадаченно моргнула, развернувшись лицом к мужчине и силясь понять, не шутит ли тот. Смысл сказанного почему-то доходил до неё довольно медленно. - Так не честно. – и опять фраза слетает с языка раньше, чем Ари успевает всё обдумать. Доктор Уэллс вновь тихо смеётся, паркуется возле её дома и выходит из машины, помогая выйти ей. Мужчина жестом просит её подойти поближе, осторожно отводит мешающую прядь, и тихо, проникновенно шепчет на ушко замершей рядом с ним девушке. - Я просто очень добрый волшебник, который умеет читать мысли и притворять в жизнь маленькие девичьи капризы. Харрисон Уэллс медленно отстраняется и с улыбкой наблюдает за тем, как меняется выражение лица девушки, медленно осознающей, что узнать секрет Уэллса ей сегодня не удастся. Она щурится и хитро глядит на мужчину, от чего, по его мнению, становится похожа на лису, готовящуюся к прыжку. Доктор Уэллс ощущает, что сейчас обязательно что-то произойдёт. - И о чём же я сейчас думаю? – лукаво интересуется она, явно намереваясь поставить мужчину в тупик своим вопросом. Он усмехается и целует девушку в щёку, после чего молча достаёт из бардачка пару ирисок, вкладывая их в руки оторопевшей Ари. - Завтра я заеду за тобой с утра. – предупреждает мужчина и заводит машину. И почему-то, сжимая в руках любимые ириски, Марии верится, что Харрисон действительно читает её мысли. Как иначе он мог узнать, о чём именно она подумала?