I
После томного обеденного дежурства на кухне, Эдди отправился в спортивный комплекс, так как со всей этой заварухой у него просто не было времени и желания заниматься боксом. Когда-то медсестра Виктория втирала ему про самоконтроль, который для данного вида спорта просто необходим. Однако сейчас он собирался сделать все в точности наоборот, и дать выход своим эмоциям. Ему не нравилось, что вопросы так и остаются вопросами. Ему не нравилось ревновать, его это бесило. И постоянно в голове возникал один и тот же вопрос: почему именно на него взвалилось это бремя? Если бы не этот чертов дом с его бесконечными загадками и тайнами жизнь парня сложилась бы намного проще. Нормальные ребята его возраста выбирают куда поступить, а он вместе с Сибуной пытается существовать среди психопатов, помешанных на идее бессмертия. Эдди не заметил, как злость овладела его разумом. Он даже перчатки забыл надеть. И когда боль разбитых казанков уже не позволяла наносить последующие удары, Миллер остановился. Ему стало легче, но теперь он чувствовал опустошение, что намного хуже, чем злость или обида. Дома он ненадолго отвлекся, когда дело дошло до обработки ран на руках. Парень опустил руки под струю холодной воды и зашипел. Вода сливалась с кровью, и кривыми дорожками стекала по ослепительно белому фаянсу. Эдди завороженно смотрел на этот процесс, пока кто-то не постучал в дверь. Чтобы избежать лишних вопросов, парень закрыл свои руки полотенцем и открыл дверь. – Миллер, только не говори, что ты все это время мыл руки, – проворчал Джером, и вытеснил своего одноклассника в коридор. Осталось только найти аптечку, и обработать раны. Труди хранила ее в шкафу на кухне. Когда руки после промывания стали остывать, появилась и жгучая боль. Ему с трудом удалось достать нужную ему коробку с мазями. Тем временем в кухню вошла Патрисия, и Эдди не успел сообразить, куда спрятать последствия своего эмоционального выброса. Но девушка его не заметила, так как разговаривала по телефону. Эдди ловко спрятался за стеной, чтобы подслушать ее беседу. – Я не знаю, Пайпер, все и так сложно, – Уильямсон села на диван, и свободным кулачком начала стучать по подлокотнику. Судя по всему, нервничала, – мама до сих пор не разговаривает со мной, а отец недавно написал, что будет рад забрать меня в Италию. Он даже предложил мне несколько колледжей для поступления. Я не представляю, что мне делать, ведь выпускной через два месяца. Эдди затаил дыхание, чувствуя, как усилилось внутреннее волнение, ведь Италия это не соседний район. Что, если она действительно уедет именно туда? – Иногда я завидую тебе. Ты не зависима от родителей, ведь у тебя получилось поступить в консерваторию. А у меня не такой большой выбор: либо уехать с отцом в Италию и предать маму, либо переехать с мамой в Лондон, и разорвать все связи с отцом. Я ненавижу их за это! – Патрисия еще что-то пробурчала сестре по телефону и положила трубку. По ее лицу было ясно, что ей тяжело. Парень понимал ее чувства, ведь он тоже испытал развод родителей. В глубине души ему хотелось подойти к ней, поговорить и попытаться успокоить. Но какой-то невидимый непреодолимый барьер мешал сделать это. Он понимал, что теряет ее из-за своей неопределенности, но сделать ничего не мог.II
Жан-Жак Руссо однажды сказал, что почти во всех делах самое трудное начало. Поэтому госпожа Раттер, которая приходилась матерью Фабиана, не оставляла попыток наладить отношения с родным сыном. А так как был выходной день, парень не смог найти отмазку, чтобы увильнуть от очередной неловкой встречи с родственницей. На этот раз миссис Раттер пришла не одна. Она вела за ручку маленькую девочку, которая являлась Фабиану младшей сестрой. Отличный ход, привести маленького ребенка, чтобы не раздувать при ней семейный конфликт. Парень пристально смотрел на лицо девочки, от чего та смущенно спряталась за маму. – Почему ты назвала ее Евой? – заинтересованно спросил Фабиан, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – В честь твоей прабабушки. Я всегда знала, что если у меня родится дочь, то я назову ее именно Евой, – дите, что до этого активно скрывалось от пристального взгляда брата, выглянуло из-за мамы. Парень вытащил из кармана маленькую плитку шоколада в яркой обертке и протянул ее сестре. Та недоверчиво посмотрела на него, но забрала презент, – расскажи что-нибудь о себе. Чем увлекаешься, есть ли у тебя друзья, девушка? – Я наказан, поэтому мое увлечение – это ядерная физика, – в растерянности ответил Раттер. Он не любил подобные вопросы, особенно когда сам не знаешь ответ на них, – друзья у меня есть, а девушка…девушки у меня нет. – Я видела твои фотографии в интернете. Кажется, у тебя была подруга. – Мы расстались, но мы друзья. – В любом случае, я бы хотела ее увидеть. – Я бы тоже. Женщина вопросительно посмотрела на него, но он ничего не стал отвечать. Очередное упоминание о Нине его огорчило. Фабиану иногда казалось, что он больше никогда не увидит ее. Забавно, но каждый раз, когда парень признавал свои чувства к ней – она исчезала. Все оставшееся время он беседовал с матерью о ее жизни. Она рассказывала о своем новом муже, который преподаёт астрономию в колледже, и с уверенностью заверила, что Раттеру он понравится. Так же женщина рассказывала о Еве и ее детских шалостях. К концу дня девочка даже позволила взять ее на руки, и в некоторые моменты широко улыбалась, показывая свои маленькие зубки. В эти мгновения он почувствовал, как между ним и матерью исчезли все эти года, разделявшие их. Оказывается, нет чувства приятнее, чем знать, что твоя жизнь кому-то интересна.III
Многие люди готовы руку на отсечение отдать, лишь бы вычеркнуть некоторые моменты из своей жизни. Воспоминания принято делить на хорошие и плохие. Хорошие, как правило, забываются, а плохие крутятся перед глазами чуть ли не до самой смерти. И, тем не менее, ни одна фотография в мире не способна вызвать столько эмоций, как отпечатки событий в памяти человека. Но все же большинство людей мечтает вскрыть тот отдел мозга, который отвечает за воспоминания, и вытащить из него все, что мешает существовать спокойно. Так было бы проще. Но человек существо сложное, поэтому ему суждено мучиться среди картинок из прошлого, которые напоминают ему о некогда прожитой счастливой жизни, или же постоянно указывают на ошибки, исправить которые сложно или невозможно. Многие мечтают «забыть». По случайности ей удалось сорвать куш. Последние моменты были не самыми приятными в ее жизни, но какая теперь разница, когда в памяти остался только белый лист? Джейсон Уинклер ехал по трассе, ведущей в школу, иногда посматривая на свою пассажирку. Она вся съежилась то ли от страха, то ли от холода. Ее хрупкие костяшки пальцев побелели, сжимая края одеяла, которое учитель нашел в своей машине. – Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросил он. Девушка, что сидела рядом, с опаской посмотрела на мужчину, и ничего не ответила. Джейсон был растерян. Он не знал, что сделать, чтобы хоть немного разговорить ее, – ты помнишь меня? – Конечно помню, мистер Уинклер, – наконец ответила она. Ее глаза задумчиво устремились куда-то далеко за горизонт. Юная особа нахмурилась, пытаясь восстановить в своей голове цепь событий, предшествующих этому моменту, – только я не помню, как я здесь оказалась, и куда вы меня везете. – Мы едем в школу.