Истории

Дима стянул с головы покрывало и нехотя открыл глаза. Темно на улице. Серое все: обои на стенах, шторы, паркет. Сумрак в комнате — тоже серо. Как и его жизнь. Мужчина поморщился. Он ужасно не любил хандрить. Но в последние дни ощущения и правда отвратительные. Страшно… Ему ведь уже 29. Ну, сегодня исполнятся. А в итоге получается, что ничего он и не успел. Он будущий — размыт. Он прошлый — страшен. А он настоящий? Видео на канале, фото и слова при жизни уже ставшие крылатыми. Только вот сам Уткин так и не взлетел. Как оказалось, утки не летают. Вот и получается, что это его цифры и цвета и тысячи цитат… 29 С ума можно сойти. Парень прикрыл глаза в один момент перед глазами пролетела вся его жизнь. Самой первой почему-то пришла в голову книжка. Рваная такая, пыльная, старая. Он нашёл её года в четыре на чердаке. Дюма, кажется «Три мушкетёра». Абсурд, но мальчик сам научился читать. И кажется, проблема с одиночеством была решена — книги лучшие собеседники. Его даже как-то не особо волновало отсутствие друзей и школа коррекции. Но как это аукнулось в школе! Так, что до 4 класса Дима искренне ненавидел учёбу. Гадкий утёнок, как в жизни, как в институте, как везде… Сколько раз он оказывался на дне? А был ли когда-нибудь на высоте? Сложно… Все в жизни сложно. Маленький Дима понял это впервые, при игре в прятки, когда его все время делали водой. Ирония, но умение прятаться спасло жизнь, кода «коллеги» отца спалили во дворе девятку. Да и от армии откосил,  тоже неплохо. Отец был в восторге. До трещины в ребре… Но это все лирика. В 14 первая депрессия. Приём у маминой знакомой. ей-богу, чуть в психушку не попал. И опять же папенька всю дурь тюремной дубинкой выбил. Что потом? 11 класс. Морджера со своей астмой. Бумажные самолётики в домике на дереве. Гордое одиночество. Шумный уход из дома. Трижды поступление в институт, но так и не подъем наверх. Ларин фыркнул. Все, что было дальше уже с участим Ады. Может, это она вытащила его со дна? Или он её туда затащил? Весело… А вот интересно, в те пять лет, что они не общались, сколько мужиков у неё было? Дима поморщился и даже, как ему показалось, слегка зарычал. Отчего сам ошалел. Неужто ревность? Парень укрылся с головою. Словно боясь, что его мыли просочатся сквозь эту серость. За них так стыдно. Так, что неясно даже перед кем. Ему срочно нужно было отвлечься. 22. Она улетела. А он? Закрутилось все так быстро. Безудержное веселье. Такое, что до сих пор выть хочется… Пять лет пил. Четыре курил. Около полсотни раз ввязывался в драки. На пять шрамов стало больше. Пару раз выпадал из окна. От последнего до сих пор глючит. Из все бывших баб портфолио можно составлять. Стыдно. Было. Когда она канал решила посмотреть. И ведь ничего не сказала. Честное слово, лучше бы скандал устроила. Так ведь нет… А его совесть мучает. 29. Кто он? Где он? Все ещё на дне? Быть может. Но в его постели она. Здесь нет места пастельным тонам… С кухни послышался визг и практически спящий до этого момента Дима одним движением соскочил с кровати и уже хотел бежать хоть куда-то, но тут дверь распахнулась и он увидел на пороге слегка взъерошенную и напуганную Аду. — Почему у нас в холодильнике мозг? — возмущённо спросила она. Ларин несколько раз моргнул и сообразив что все в порядке рухнул обратно на постель. — Тебя возмущает, что не ты его принесла? — усмехнулся Дима и поняв, что шутка не удалась, пояснил. -Это мой подарок на день рождения от подписчиков. — просто ответил он и отвернулся к стене желая ещё немного поспать. — Извини, забыл сказать. Но вообще, это лучше, чем комок шерсти, который ты приволокла. Ада фыркнула. Дебаты из-за мопса продолжались уже второй день. Ощущение складывалось такое, что Дима видит в собачонке какую-то личную угрозу. — Я ведь говорила, что не могла отказаться от подарка. Человек искренне хотел поблагодарить. — Кормить его будешь сама, — ревниво заявил Ларин, понимая, что выселить маленького засранца со своей территории уже не удастся. — Зато у тебя будет компания, когда меня не будет, — оптимистично заявила Воронцова. Однако, на этот раз Дима не ответил. Меланхолия. Да и вообще, это все начинало походить на нормальную жизнь. Даже шавка завелась. Ада задумчиво посмотрела на худую фигуру под простыню и немного подумав, легла рядом с Лариным, который даже отделил подруге немного одеяла. — Может, всё же расскажешь, почему ты запретил мне тебя поздравлять. Ведь сам-то в день рождения сделал подарок и довольно недешёвый. — девушка вздохнула, крепче обнимая парня холодными руками, отчего от слегка вздрогнул. — Для тебя это праздник, — пожал плечами Дима. — На праздники положено делать подарки. Ада поморщилась. Вот так всегда. Из Уткина всё приходилось чуть ли не скальпелем выковыривать. Но к этому девушка уже привыкла, поэтому, продолжала стоять на своём.   — Но если ты расскажешь в чём дело, возможно я смогу лучше понять, — задумчиво произнесла она глядя в выбеленный потолок. Главное не показать особого интереса. Иначе не скажет вообще ничего. — По ему мы и без душеизлияния неплохо трахаемся, — хохотнул Ларин и легонько шлёпнул подругу по попе. Девушка поморщилась, но ничего не ответила. Понимая, что подобное проведение парня вероятнее всего -защитный рефлекс, дабы уйти от нежелательной темы. — И всё же, — настояла Воронцова, переворачиваясь на живот и пытливо заглядывая в глаза блогера. Дима отвёл взгляд, будто нашкодивший ребёнок. Повисла тишина. Ада терпеливо выжидала, не пытаясь давить на парня. — Я убийца, — наконец выдал он. Дима будто бы кинул гранату и теперь, едва ли не свернувшись в клубок, ждал реакции. Это заявление слегка удивило Аду, но она не стала этого показывать, потому что знала, как неоднозначно иногда может изъясняться Ларин. — Поясни, — аккуратно продолжила она. — Я убил свою сестру, — пожал плечами Дима и наткнувшись на непонимающий взгляд Ады с нежеланием пояснил. — Не Дашу. У меня была двойняшка. Воронцова поморщилась, жалея о том что вообще начала этот разговор. Однако, как говорится, сказал «А» говори и «Б». В этом плане Дима жутко не любил недосказанности. — Юля, как я и я, была очень болезненным ребёнком. Но если мне досталась аллергия не очень тяжёлая, то её непереносимость лактозы вплоть до судорог. — Дима сглотнул и прикрыл глаза, его уже откровенно трясло. — Однажды, на свой день рождения, пока все суетились бабушка соседка, не знающая о нашем недуге, подарила мне какую-то молочную шоколадку. Ну я и отнёс её сестре. — руки парня слегка подрагивали. Ладони взмокли, стали видны неестественно яркие синие вены. Ада уже, кажется, в сотый раз пожалела, что завела этот разговор. Она ответила руками острые скулы и повела по волосам. — В больнице оказались оба. Но меня откачали… — Дима завершил свой рассказ. Казалось, последнему как раз он был не особо рад. — Кстати, — после некоторой наиграно весело добавил блогер, будто убегая от дурных мыслей — Спасибо за штатив. Мне очень приятно. — он глянул на замотанный лентой подарок, что уже давно стоял в углу. Ада ничего не ответила, хотя долго пыталась придумать, что можно сказать, но потом поняла, что единственное, чем можно было помочь — дать выговориться. Она медленно встала с кровати. Поочерёдно включила телефоны, в коридоре выдернула кабель домофона, закрыла дверь в комнату, задёрнула плотные шторы. После медленно легла рядом с Димой, и прижалась к бледной коже. Хорошо, что в интернете парень перевал свою дату на пару дней. Да и материалы в качестве фото были готовы ещё вчера. Никто их не тронет. Ларин обнял Аду в ответ и с головой накрыл одеялом.