Незаметность и коварство

Годвилль — мир богов и героев, мир случайностей и бесконечных странностей. И обычно, стоит назвать имя этого мира, ты сразу вспоминаешь нерадивых героев, но, может, стоит хотя бы на этот раз поднять глаза выше? Боги в этом мире далеко не так всемогущи, как может показаться. Возникающие так быстро, как звезды на небе, они пытаются контролировать всё на свете, но с горестью обнаруживают, что даже собственный подопечный их слышит через раз. После такого разочарования, многие покидают небеса в поисках более радостной жизни, где можно по щелчку пальцев заставить мир погрузиться во тьму или воспылать от очень яркого солнца. Куроки, как и многие боги в самом начале своего пути, проходят короткий курс божественного дела, после чего получают капсулу размером с арбуз и пульт. Естественно, каждый из богов, получает ключики от своего облака, дабы Мудрейшие и Всевышние не толпились на небесных улицах, в поисках свободного угла, дабы зашвырнуть в кого-нибудь молнию и поругаться на недальновидность демиургов. Благо последние очень предусмотрительны и поэтому даже таверну поставили, где поговаривают, лучше доходят гласы до их многострадальных тупае. Так какова комната среднестатистического бога Годвилля? Большая для одного, но крохотная уже для пятерых. Всё вокруг такое белое, пушистое, с вкраплениями голубого, что по первости, тебя злит. Но потом как-то и смеряешься. Ведь комната соответствует твоим деяниям. Будешь добрым, будут пушистые стены и пахнущая утренней росой кровать, а будешь злым, то запах серы и гари, в темном, как ночь, помещении не будет отставать от тебя даже на небесных улицах. Впрочем, наполнение самой комнаты всё-таки может меняться. Хоть где-то пригодится пресловутый щелчок пальцев. Но до этого момента, у тебя кровать, коврик с символикой Годвилля, окошко для работы, кувшин с синими испарениями, весящий в воздухе свиток, для посыла гласов, да пультик с двумя кнопочками, для остальных действий есть менюшка, что выскакивает по первому зову. Собственно это всё. Минимализм во всём своем великолепии. И некоторым этого может показаться мало, но как же вы ошибаетесь. Куроки, что шаркала в тунике по своим апартаментам, ломала голову над одной вещью. Как назвать своего подопечного. Он же герой. Её герой, что будет восхвалять её имя и творить подвиги в её честь. Тут нельзя ошибиться, ведь потом ему с этим жить. Крутя в руках практически невесомую капсулу, девушка махнула рукой и ей по носу щелкнула менюшка, уже сотая за этот день. Отступив немного, богиня оглядела уже заполненные трясущейся рукой строчки. Мужчина, светловолосый, сероглазый, высокий, с прекрасным басистым голосом и… Это собственно всё. Какой будет у него характер или привычки, Куроки и предположить не могла. Как ей объяснили старшие боги, всё будет меняться в течение его жизни, надо будет только направить его в нужное русло. Вот только с этим и проблема. Как направить-то! Он же всё равно безымянный. Как листок. Вот что о нем можно сказать? Да ничего, пока что. Рука как-то сама дрогнула и вывела имя: «Тиаши Мито». Впоследствии это сочетание букв вылились в яркие письмена на самой капсуле. Радостно тылинькнув, окошко с шорохом свернулось, а в лицо прыгнуло новое сообщение: «Выкиньте заготовку героя в окно». Куроки смутилась, недопонимая немного, зачем бы ей это делать. Он же не погибнет? Нет? Но ведь не просили бы, если бы погиб. Так ведь? Наверное. Девушка в последний раз тепло прижала к себе капсулку с ещё не родившимся героем и тяжко вздохнув, подошла к окошку и с силой зашвырнула героя куда подальше, вслед за этим выскочило новое окно: «Отличный бросок! Желаете проследить за падением?». Найт согласилась и, убирая прядку русых волос за ухо, села в пушистое кресло, что выросло прямо под ней. Окошко в тот момент покрылось рябью и приблизило изображение к раскаленной добела капсуле. Уже даже сейчас было видно, что этот объект скорее расплавиться, нежели достигнет земли. Вот и как потом объяснять Администрации, что она в первый же день погубила вверенного ей человечка? Видимо у демиургов было другое мнение, потому что камера сместила свой объектив в сторону земли, где что-то светилось. Точнее сказать кто-то. Отряд под сто подконтрольных единиц состоящих из одних солнечных зайчиков в касках, разворачивали пушистое облако, а вокруг места расклеивали ленту с надписью: «это место преступления приземления, линию не пересекать». Именно в подготовленную для посадки местность и угодил снаряд. Вместо предполагаемого богиней взрыва вообще что-то непонятное произошло. Мягкая перина разлетелась блеющими барашками, которых сносил ветер, а зайчики распрыгались кто куда, с обрывками желтой полицейской ленты. В эпицентре всего сидел герой. Точнее валялся кверху пятой точкой. На этой же попе, сверху лежала книжка, ручка и мешочек на десять предметов. — Мать моя, Администратор, он же не одет. — смущенно пробурчала богиня, закрывая лицо такой же книжкой, что появилась у неё на коленях секунду назад. — Какой кошмар. Они сказали, что ничего страшного, но это же ужас. Его же съедят при первой же встрече с монстром! Чтобы отвлечься, Куроки призвала меню героя, где по всем параметрам брони значилось его полное отсутствие. Кроме того, отображались полоски здоровья, опыта, прогресса задания. Имя, возраст и характер, помеченный, как нейтральный, вообще не были удивительным явлением, разве что акт того, что герой не проявлял признаков жизни, её всё же беспокоил. Богиня уже хотела попробовать приласкать существо молнией, но тут оно неожиданно фыркнуло, растянулось во весь рост, после чего нащупало дневник и ручку, подтянув это к лицу и открыв на первой странице, начало что-то спешно записывать с закрытыми глазами. — Обнаружил себя на земле, в голове крутится мысль, что я герой и служу богине Куроки Найт. — слова возникали так быстро, что богиня, которую даже признали, удивилась сообразительности только что рожденного героя. — Пора отправиться на подвиги. И одеться. Куроки подняла взгляд на окно и заприметила такую картину, что как только герой закончил писать, он подскочил, повесил на плечо мешок и в преддверии новых приключений, подпрыгивая, поплясал в неизвестную богине сторону, выкрикивая новые слова, что только придут ему в голову.