Нити

      Их пути постоянно пересекались, но они даже не подозревали об этом. Судьба словно намерено пыталась переплести нити этих двоих, но каждый раз что-то им мешало сделать последний шаг навстречу друг к другу.       В первый раз это случилось, когда им было по пять лет. Июньской ночью в срочном порядке Маринетт доставили в центральную детскую больницу с подозрением на пневмонию. В том же отделении в соседней палате лежал маленький Адриан Агрест — сын подающего большие надежды молодого модельера. Неделю назад ему сделали операцию по удалению аппендикса и вот-вот собирались выписывать. Утром за ним пришла мама, навещавшая его каждый день, и сказала, что он наконец-то поедет домой.       Идя по коридору, радостный от возвращения домой Адриан бросил короткий взгляд в приоткрытую дверь палаты, которая находилась рядом с его: все, что он там увидел, это широкая спина темноволосого мужчины, склонившегося над больничной койкой и держащего в своей огромной руке крохотную детскую ручку. Но этот взгляд был таким мимолетным, что маленький Агрест, только выйдя на улицу, сразу же забыл об увиденной картине.       Спустя три года Маринетт отдали в хор. Ей нравилось петь, поэтому она старалась не пропускать занятия. Но в тот раз был ее день рождения, и родители сделали дочке незабываемый подарок — поездку в Диснейленд. Девочка была вне себя от счастья и даже забыла предупредить преподавательницу по вокалу Анну Агрест, что не придет.       Накануне вечером репетитор и по совместительству няня юного Адриана Натали сообщила миссис Агрест, что приболела, и дабы не заразить мальчика, попросилась один день отлежаться дома, поэтому Анна взяла сына с собой на занятия хора. Это был единственный раз, когда Адриан слушал пение детских голосов, и единственный раз, когда среди них не было голоса Маринетт.       В третий раз Судьбе не хватило всего мгновения. В городском парке открыли новое колесо обозрения — самое высокое в столице. В первый месяц после открытия творился настоящий ажиотаж — казалось, каждый житель Парижа считал своей обязанностью посетить колесо и посмотреть на родной город с высоты птичьего полета. Дети не были исключением: все как один просили родителей пойти с ними в парк и покататься на новом аттракционе. Десятилетний Адриан Агрест мало чем отличался от других детей, поэтому также, как и все, потащил маму и папу на колесо.       Анна жутко боялась высоты. Она хоть и пошла в парк с мужем и с сыном, но никакие уговоры не заставили ее вместе с ними залезть в четырехместную кабинку аттракциона. Так как колесо медленно, но вращалось, работник парка крикнул в толпу, что есть два свободных места в кабине. Услышав это, Маринетт Дюпен-Чен, хватая за руку своего папу, помчалась туда. Ее мама Сабина стояла немного в стороне, также как и Анна Агрест боясь подобного рода развлечений.       Юной Мари, буквально тащившей за собой Тома, оставался всего шаг до заветной кабинки, когда прямо перед ней промелькнула светловолосая девочка с высокой женщиной. Не успел папа Маринетт возмутиться такой наглости, как вниз подъехала следующая кабина, и работник парка запустил отца с дочкой в нее.       Секундой ранее любопытный Адриан из своей кабинки посмотрел вниз и успел заметить иссиня-черную макушку с двумя хвостиками, скрывшуюся где-то под ним и исчезнувшую из поля его зрения.       До следующего раза Судьба ждала долгих пять лет, видимо отыскивая самый действенный вариант встречи. И им должен был стать концерт новой звезды поп-рок музыки Джаггеда Стоуна, творчество которого одинаково нравилось как и Адриану, так и Маринетт. Казалось бы, как в толпе нескольких тысяч разношерстных подростков столкнуть именно этих двоих? Но Судьба направила все свои силы на то, чтобы они оказались буквально в двух метрах друг от друга — Агрест стоял впереди, а за ним, огражденная от парня всего лишь одной-единственной девушкой с зелеными волосами, находилась Мари.       Она постоянно подпрыгивала на месте, так как из-за своего невысокого роста с такого расстояния не могла нормально смотреть на певца. И если зеленоволосая девчонка тоже не была великаншей, то стоящий перед ней высокий блондин загораживал весь обзор. Маринетт уже хотела протиснуться вперед и встать перед светловолосым парнем, когда справа от нее люди расступились, образовав небольшой коридор. Девушка незамедлительно прошла вперед по этому импровизированному коридору, тем самым становясь немного ближе к сцене. Спустя несколько секунд Адриан, который даже не подозревал, что мешает кому-то смотреть на Джаггеда, обернулся назад и, увидев там только дергающуюся под музыку зеленоволосую девушку, вернулся к созерцанию скачущего по сцене с гитарой на перевес певца.       Еще через два года Судьба направила Маринетт и Адриана в книжный магазин на бульваре Сен-Мишель. И если Мари была частой гостьей в этом книжном, то Агреста завела туда случайность — он искал редкое издание романа Бернара Вербера, любимого писателя Натали — женщины, заменившей ему мать, после того, как Анна умерла от рака около пяти лет назад.       Бродя между высокими полками, сверху донизу заставленными разными книгами, Адриан смотрел на цветастые корешки и читал названия, написанные на них. В какой-то момент в промежутках между томами, по ту сторону полки, стало мелькать что-то голубое. Парню хватило несколько мгновений, чтобы понять, что это была голубая блузка, надетая на девушку, лицо которой так старательно скрывалось за книгами. Она шагала наравне с ним, будто намерено следуя за парнем. Хотя Адриан почти сразу отмел эту мысль — не было никаких признаков того, что девушка его вообще заметила.       Агрест уже хотел вернуться к рассматриванию книг, когда помимо блузки в промежутке показались иссиня-черные волосы. Замерев на месте, парень задумался: у него создалось впечатление, что он уже когда-то видел эти волосы, но он никак не мог вспомнить, когда и где. Тряхнув головой, Адриан отбросил и эту мысль — мало ли в Париже девушек с такими волосами — но невольно его взгляд потянулся обратно. Но ни волосы, ни голубая блузка больше не виднелись. В тот же миг зазвенел колокольчик над входной дверью, и кто-то покинул магазин — Маринетт так и не заметила сквозь книги светловолосого парня, поэтому, не найдя желанный роман, ушла.       Казалось, нити Судьбы этих двоих просто не могли переплестись. Каждый раз, когда уже создавалось впечатление, что они вот-вот пересекутся взглядами, находилось обстоятельство, так нагло портящее все планы. Но Судьба была настойчивой.       И в последний раз она привела Мари и Адриана в небольшое уютное кафе на набережной Бранли. Маринетт было двадцать лет, она обучалась в Парижском Университете и подрабатывала в этом кафе официанткой. Смена должна была вот-вот закончиться, когда ей позвонила Алья — девушка, сменявшая ее.       — Извини, подруга, задержись всего на час. Я навещала отца в больнице, и из-за пробок в городе точно не успею к началу смены.       — Без проблем, — ответила Мари, надевая обратно передник. Как и во все предыдущие вечера у нее не было никаких планов, поэтому задержаться лишний час на работе ей было даже в удовольствие.       Посетителей почти не было, поэтому девушка редко показывалась в зале — за ее столиками никто не сидел, а отбирать хлеб у коллег было бы нечестно.       — Мари, — крикнула Аликс — еще одна официантка — заходя на кухню, — там за твоим седьмым посетитель.       Подхватив со стола меню, девушка вышла в зал. Седьмой столик находился у окна, и за ним, смотря сквозь стекло на улицу, сидел блондин. Где она видела эту стрижку? Маринетт направилась к клиенту, когда перед ней возник Натаниэль — единственный парень в штате кафе.       — Хочешь, я обслужу твой столик? — улыбаясь, произнес Нат. — Чаевые — тебе.       Хоть соблазн был велик, Дюпен-Чен покачала головой — пусть настроение у нее было не самое лучшее, лениться ей тоже не хотелось. Обойдя парня, она подошла к столику и положила перед посетителем меню.       — Здравствуйте, меня зовут Маринетт, и сегодня я…       Блондин отвернулся от окна и пристально уставился на девушку. Та от этого взгляда резко замолкла и переступила с ноги на ноги. Почему-то юноша казался ей таким знакомым, будто она ни раз сталкивалась с ним. Но внутренне Мари понимала, что просто не могла его знать.       На языке вертелся вопрос, который, опередив ее буквально на миг, озвучил парень, так внимательно все это время изучавший ее лицо:       — Почему у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь?       Маринетт вздрогнула. В это мгновение в ней откуда-то появилась уверенность, что так оно и было.

Нити двух предназначенных друг для друга людей наконец переплелись.