Последний эндшпиль

      — Ну, к черту пары, а?       Мард повыше поднял шарф и сунул руки в карманы. Осень уже вступила в свои права, а вместе с яркими красками деревьев пришли проклятая морось и пронизывающий холодом ветер. Хотелось спать. После такой ночки — вдвойне.       — К черту, — легко согласился вышедший следом Арен, — тренировка важнее.       — Здоровый сон, блин, важнее.       Бодрый и цветущий вид духа вызывал острую зависть. Вот уж кому нет дела ни до ветра, ни до недостатка сна. Стоит рядом, как ни в чем не бывало, оглядывается по сторонам. Ветер играет в длиннющих волосах, путается в привычном кимоно — слишком легком для такой погоды. Но Арен только наслаждается. Просто преступная жизнерадостность после десятка часов игры в проклятые шахматы.       — Тренировался бы больше — сейчас бы выспался.       — Не ты ли говорил, что нам проще выполнить желание, чем провести обряд? — фыркнул Мард, еще больше кутаясь в шарф. — Тем более, тебя старикан тоже уделал.       На это Арен не нашел что возразить и вместо ответа уткнулся носом в прихваченную с собой книжку. «Шахматы для чайников» — гласили с обложки цветные буквы. Улыбки черной и белой пешек и раньше выглядели не очень, а теперь казались особо злорадной насмешкой. Мард никогда не проявлял интереса к шахматам, необходимость освоить игру на уровне профессионала не могла привидеться ему и в страшном сне. А вот случилась же… И все вроде бы шло хорошо. Они с Ареном изучили правила, сыграли несколько игр друг с другом с переменным успехом, затем, воодушевленные новым знанием и победами, отправились за компьютер — расширять горизонты и набираться опыта.       Опыт показал, что игра гораздо сложнее, чем кажется на первый, на второй и даже на третий взгляд.       После, наверное, сотого поражения бодро прозвенел будильник. Настроение испортилось окончательно. А погода позитива не добавила.       «Хочу проиграть достойному противнику!» — угрожающе потрясая клюкой, шамкал низкий сморщенный дед. Дух этот поселился в библиотеке, по его же словам, довольно давно. Когда-то там был открыт шахматный кружок, и при жизни дед числился в нем преподавателем. Мечтал отыскать и выучить гения, чтобы сыграть с ним лучшую партию своей жизни.       О духе Мард узнал от тётушки Граи. Шумная соседка вовсю жаловалась, как всё неправильно у нее на новой работе. Книжки кто-то путает, ставит шахматную доску у всех на виду — всегда с расставленными фигурами и сделанным первым ходом. Мелочи, конечно. Но Мард по опыту знал, что обделенный вниманием дух рано или поздно слетит с катушек — и тогда вся эта безобидность может обернуться чем угодно.       С молчаливого согласия Арена Мард решил проверить — и не зря. Дух оказался удивительно силен. Настолько, что ритуал изгнания провалился с треском: дед не только не подчинился, но еще и ответил, без труда уложив на лопатки как самого Марда, так и куда более опытного Арена. Но не тронул. Даже наоборот. Обрадованный, что есть в этом мире еще кто-то, кто его видит и слышит, дед потащил обоих за шахматную доску.       Игра длилась недолго.       Увы, на тот момент познания Марда о шахматах сводились к пониманию фразы «ход конём». Надежда на Арена провалилась еще быстрее: за сотню лет своего существования к этой замечательной игре он не притронулся ни разу.       По словам Арена, «смысл жизни», будучи найденным, но не достигнутым, дает духу огромную силу, с которой Марду на его нынешнем уровне второй раз лучше не встречаться. Выход остался один: исполнить желание старика и найти ему достойного противника. Только вот профессиональных шахматистов на горизонте что-то не наблюдалось. И Мард со свойственной ему горячностью предложил «уделать деда» самостоятельно.       О чем и жалел сейчас, топая по покрытым тонкой наледью лужам в ближайшую кафешку. Горячий чай непременно поднимет настроение, но домой идти нельзя — Арен затащит «тренироваться».       Мрачные мысли прервала яркая вспышка из переулка. Изумрудное сияние на мгновение отразилось в окнах многоэтажек, обдало волной теплого ветра, свежими запахами летнего леса и плавно потухло, впитавшись в невысокий мужской силуэт.       Столбом замерший Мард внутренне скривился: работа. Работа именно тогда, когда он больше всего на свете жаждет простого человеческого отдыха.       — Не спеши, — раздался рядом тихий голос Арена, но Мард уже зло двинулся к цели. — Там что-то странное.       — У нас каждый день «что-то странное»!       Однако просто отмахнуться не вышло. Мард замедлил шаг сам, стоило подойти ближе. От одетого в лучших традициях фэнтези человека веяло чем-то… не тем. Присутствие обычных духов чувствуется совсем не так. Необычных людей — тоже.       Тем временем незнакомец заметил повышенное внимание к своей персоне, посмотрел прямо в глаза Марду и улыбнулся. Тонко так. Выверенно. Аристократическая отработанная улыбочка в лучших традициях Голливуда, от искусственности которой у Марда по загривку промаршировал очередной полк мурашек. Однако угрозы пока не было, и стоило попытаться познакомиться:       — Ты кто такой?       Наверное, такая попытка заранее обречена на провал. Сзади красноречиво вздохнул Арен, только сам сказать ничего не успел: незнакомец ответил. Его слова звучали интересно, певуче, напоминая не то французский, не то японский, лишенный яркого перепада интонаций.       Повисла пауза.       С секунду оба ждали друг от друга хоть какой-то реакции, потом Мард требовательно посмотрел на друга. Но Арен лишь развел руками:       — Впервые слышу такой язык. Однако почти уверен, перед нами человек.       — Самый обычный? — чуть язвительно уточнил Мард.       — Определенно нет. И мимо мы пройти не можем.       — И что с ним делать?       Ответить Арен опять не успел: незнакомец что-то сказал, плавно поднял руки с зажатым в одной из них амулетом. По улице снова разлился зеленый свет, окатил готового защищаться Марда теплом, мягко коснулся волос, прошелестел в мыслях неясным шепотком и исчез. Больше не произошло ничего. Непонятный пришелец сунул амулет назад в карман и певуче произнес:       — Думаю, теперь мы можем понимать друг друга. Прошу меня простить, я не хотел напугать и…       — Так кто ты такой? — перебил Мард, которого внутренне передернуло от велеречивости и манеры держать себя. Незнакомец был на вид едва ли старше, зато самоуверенности в нем хватало на всех троих. — Дух? Демон? Пришелец?       В ответ раздался мягкий негромкий смех:       — Ну и догадки у вас! Увы, разочарую. Позвольте представиться: мое имя Рубен Кайгер, и я человек. Маг.       Рубен снова улыбнулся своей тщательно выверенной улыбкой и в его раскрытой ладони возник полупрозрачный язык пламени. Мард похолодел. На улице! Средь бела дня — хорошо утром народу мало! Но справа уже раздалось восторженное:       — Ва-а! Вот это косплей! Мама, ты видела? Видела? Прям настоящий фаермаг! А у второго еще волосы кра… — мальчишка лет одиннадцати получил легкую затрещину и смолк. Его мать наскоро извинилась и поспешила дальше, на ходу выговаривая сыну, что нельзя кричать и тыкать пальцем. Арен перевел дыхание, а Мард, не дожидаясь новых выкрутасов, без всяких церемоний цапнул Рубена за воротник, затолкал в переулок, откуда тот вышел. И тут же выдал, не дав красавчику возмутиться на «неподобающее» обращение:       — Магией тут светить не принято, уяснил?!       — Э…       — Телепортации в людные места тоже запрещены.       — Но я…       — И одежда у тебя сильно выделяется.       — А у этого господина, значит, нет? — смог наконец вставить слово Рубен. — Должен заметить, что одет ваш… твой друг совсем не по погоде.       Мард оглянулся на Арена. Обычно обделенный вниманием дух чуть приподнял брови и пожал плечами:       — Обычные люди меня не видят, а необычным это не так важно.       — О! Я приму к сведению. Если это имеет значение, мне не сложно создать иллюзию… Но в вашем мире магия запрещена?       — В нашем мире её нет. Во всяком случае — такой. Значит, ты все же пришелец?       — В каком-то смысле — да.       Мард вздохнул. Не было печали, называется. С попаданцами ему встречаться еще не приходилось. Но не бросать же влипшего у себя там в историю парня тут, в незнакомом мире:       — Значит, мы должны помочь тебе вернуться?       — Но я ничего не знаю о перемещениях между мирами, — задумчиво поддержал Арен. — Думаю, это сложная задача…       Рубен перевел чуть изумленный взгляд с одного на другого и пожал плечами:       — Благодарю, но не стоит волноваться. Я могу вернуться назад, когда захочу. Можно сказать, я просто… гуляю.       Снова повисла пауза. Мард посмотрел сначала на Арена, потом на Рубена, почесал затылок и махнул рукой:       — Тогда удачи! Смотри, не шуми у нас особо. Пошли, Арен!       С этими словами Мард развернулся и направился к выходу из переулка. Дух, чуть помедлив, вежливо попрощался и нагнал, спрашивая полушепотом:       — Ты уверен, что стоит оставлять его?       — Будет шуметь — как-нибудь разберемся. На захватчика миров он не тянет, знаешь ли. Да и на злобного монстра тоже.       — Минуточку! — раздалось в спину. — Может, вы сможете показать мне ваш мир?       — Не сможем, — Мард забрал у Арена книгу и демонстративно поднял повыше: — У нас работа есть, знаешь ли.       — Это… игра? — неуверенно уточнил Рубен, глядя на обложку. — Никогда не слышал про такую.       — Игра, — кивнул Арен, возвращая себе книгу и протягивая новому знакомому, — и нам надо в ней выиграть, чтобы избежать проблем.       Рубен раскрыл в случайном месте, затем пролистал в начало, вчитался, перевернул страничку. И явно увлекся. Через несколько минут Мард уже начал терять терпение. Хоть многоэтажки защищали от пронизывающего ветра, погода все равно была мерзкой, и долго торчать на улице совсем не хотелось. Тем более Марда раздражал сам Рубен. Помимо велеречивой манеры говорить он обладал смазливой внешностью, длинными волосами, напоказ небрежно заплетенными в косу, пижонской бородкой и нечитаемым взглядом. Все это вызывало острое чувство, что явившийся им путешественник по мирам не более чем избалованный сынок, который то ли от безделья, то ли назло родителям ударился в те самые путешествия. Артефакт он, может, и вовсе свистнул из какой-нибудь закрытой коллекции своего, пускай, папочки. И единственное, что сбивало с этого образа, — отсутствие излишней заносчивости и глупых требований. Даже об экскурсии этот Рубен вежливо просил, а не приказывал, топая ногами. И ни словом не возмутился, что в ответ ему как-то не представились.       Но уйти означало бросить здесь Арена. Мард видел — друг чего-то ждал, наблюдал, как Рубен знакомится с шахматами, как внимательно читает книгу, не пропуская картинок-схем, как перелистывает страницы: подхватывает новую заранее, пока еще дочитывает последние строки, и торопливо переворачивает, будто боится не успеть. Благо всю книгу Рубен читать не стал. За несколько минут познакомился с первой главой-введением и с улыбкой отдал назад Арену:       — Тут, кажется, совсем азы. Вы не умеете играть?       Мард фыркнул и демонстративно отвернулся в сторону. Признавать перед этим аристократишкой очевидное совсем не хотелось. Так что разговор он предпочел оставить Арену:       — Мы только вчера начали учиться.       — О! И как, удается? Эта игра выглядит очень интересной, я бы с удовольствием посмотрел, как в нее играют мастера.       — Увы, — чуть замялся Арен, — я бы сказал, нам она не очень дается.       — Но вы говорили о победе… Ваш противник тоже новичок?       — Если бы.       Мард нахмурился. Теперь ему казалось, что чего-то ждут оба: и Арен, и Рубен. И хотя догадаться, чего именно хочет друг, не так сложно, но смысла этого Мард не понимал. Рубен принадлежал другому миру и другим обычаям, о шахматах он узнал только что. Какой смысл втягивать его в игру с профессионалом? Только сам Рубен, похоже, считал иначе.       — Если я помогу вам выиграть, вы расскажете о вашем мире?       — Выиграть, да? — все же вмешался Мард. — Наш противник профи, чтоб ты знал. И чем ты лучше нас, если игру впервые увидел?       — Ну, я явно умнее!       — Что?!       — Я хочу сказать, мне легко даются такие игры. Я их с детства люблю! Не стоит злиться, я не хотел оскорбить. Если вы дадите мне пару дней и хорошие книги об игре, я уверен — немного практики, и ваши шансы серьезно возрастут! Я могу помочь или сыграть вместо вас. Ну так что? Мы договоримся?       — А если ты не справишься?       — Тогда я уйду в какой-нибудь другой мир, и больше не буду вам надоедать.       Мард посмотрел на довольного собой Арена, на злорадно скалящихся с обложки пешек, вспомнил прошедшую ночь…       — По рукам. С тебя победа, с нас экскурсия.       — С вами приятно иметь дело!       — Пошли. У меня дома есть еще книги. Пока будешь читать, найдем для тебя записи профессиональных игр. Может, помогут.       — Еще как! Видеть практику всегда лучше! Только должен признаться, я голоден…       — Закажем пиццу.

***

      На пороге квартиры Рубен стоял долго. В восторг дом Марда его явно не привел, но промелькнувшее было недоумение ловко спряталось за вежливой улыбкой. Наверное, выходцу из «фэнтезийного» мира простая однушка казалась тесной и неуютной. Зато обычное электричество вызвало столько интереса, вопросов и уточнений, действительно ли все это работает без магии, что Мард невольно испугался за рассудок гостя. Но в этом же нашлась и прекрасная мотивация: ради того, чтобы поскорее узнать про электричество, Рубен нырнул в книги о шахматах просто с невероятным энтузиазмом. Первые две он буквально «проглотил» за несколько часов и к вечеру уже сидел перед доской с расставленными на ней фигурами, тщательно повторяя показанные в книгах комбинации. Полностью по памяти. Сказать, что Марда с Ареном это впечатлило, — ничего не сказать. Всего лишь раз прочитав, Рубен спокойно мог повторить любое правило и объяснить любую из показанных комбинаций, да еще и сверху добавить от себя возможные варианты в игре.       И Марду теперь оставалось только признать: с Рубеном у них действительно появились шансы отпустить старика-шахматиста быстро и с миром.       — Слушай, у вас там все с такой памятью?       — А? — позволивший себе небольшой перерыв Рубен оторвался от внимательного изучения телевизора и поднял взгляд на Марда. — Ну, маги — все. Ведь магия динамична, как сама жизнь. Пусть её основы нерушимы, но множество частностей в постоянном движении. Настоящий маг должен уметь их чувствовать, предполагать, помнить и, конечно, использовать. Это чем-то похоже на ваши шахматы. Правила одни, но игра зависит от игрока напротив. И чтобы предвидеть его следующий ход, стоит помнить и понимать предыдущие. Ты так не думаешь?       — Я вообще об этом не думал, — признался Мард, вызвав у Рубена понимающую улыбку. Не натянутую и не искусственную. Стоило гостю увлечься шахматами, как он показал себя настоящего. Общаться с ним сразу стало гораздо проще. И раздражать Марда он перестал, хотя некоторые заскоки все же удивляли. Арен и вовсе общался с гостем уже так, будто они черт-те сколько лет знакомы.       — Я, к слову, все хотел спросить, — Рубен положил пульт на тумбочку и отошел от «ящика-визора», — вы сами-то чем занимаетесь? Воины?       — Охотники на привидений, — с усмешкой отшутился Мард, но гость явно воспринял его всерьез и кивнул.       — Я так и думал, что что-то такое. На ученых вы совсем не похожи, как ни крути. Одного не понимаю, как же вы влипли с шахматами?       — А, это… Это желание одного духа. Он сможет обрести покой, если проиграет достойному противнику.       — Хм-м… Хорошая цель. Ради такого стоит играть. Вы, оказывается, очень добрые.       — Ха?! Это еще с чего?       — Вот так взять и искренне пытаться освоить то, к чему душа ну совсем не лежит, ради незнакомого мертвеца не так уж и просто. Я мало знаю таких, кто стал бы. Или в этом мире так принято?       Мард смутился, не стал отвечать и ушел на кухню, оставив Рубена наедине с Ареном. Все же этим двоим находить общий язык было проще.       Так шли дни. Рубен оказался хорошим соседом, притом на удивление хозяйственным. При всем своем аристократизме он не брезговал мыть посуду или помогать с уборкой. Но Мард все не решался спросить, отчего он такой. Сделал для себя вывод, что Рубену в жизни досталось, и лезть не стал. Как, впрочем, и сам Рубен не спрашивал, к примеру, об Арене.       Вопрос с деньгами, с одеждой, едой — аппетит у гостя был неслабый — и прочим решился сам. Рубен просто вытряхнул на стол содержимое своего кошелька и, глядя на отпавшую челюсть Марда, осторожно спросил, какая валюта в ходу. Еще уточнил, что у него найдется пара рубинов «про запас». И очень удивился, узнав, что одного золотого при правильном подходе хватит с лихвой. Тяжелую монету с выбитым на ней гербом в виде волка и лилии Мард продал через знакомого антиквара, которому не так давно помог избавиться от засевшего в одной из древностей духа. Конечно, пришлось делиться, но даже на вырученную сумму Рубен вполне мог «ни в чем себе не отказывать» пусть и в определенных рамках. Он и не отказывал, с удовольствием прогулявшись по магазинам за одеждой и зайдя в пару ресторанов в перерывах между чтением и игрой. Все же экскурсию по миру гость начал авансом, но это было в общем-то неизбежно.       И вот, спустя несколько дней, когда Рубен прочитал все, что можно было, и усвоил прочитанное, он сказал, что готов «попытаться». С таким уверенным видом, будто победа уже у него в кармане. На следующее утро все трое стояли в библиотеке.       Надо сказать, дух старика сильно изменился. Ни Мард, ни Арен не подумали об этом, но дав ему надежду, а затем пропав на несколько дней, они невольно озлобили его настолько, что малейшая задержка привела бы уже к опозданию. Но стоило деду узнать своих недавних соперников, как к нему вернулся человеческий облик и даже улыбка.       — Я ждал вас, ждал, да, — негромко проговорил он, изучая Рубена. — Ну что же, посмотрим, чего вы достигли, молодой человек!       И Рубен, под изумленным взглядом тётушки Граи, впервые за долгое время сделал ход за черную сторону на вечно ожидающей игрока доске. Только тут Мард опомнился и на пару с Ареном настоял перенести игру в читальный зал, подальше от чужих глаз.       Три часа спустя черный король с легким стуком ударился о доску. А сам Рубен хмуро отвернулся, глядя теперь в окно. Несколько высокомерная улыбка стерлась с его лица еще в самом начале игры но, похоже, до самого конца Рубен Кайгер не верил даже в саму возможность своего поражения. И переживал его теперь довольно тяжело. Мард же с Ареном просто удивлялись: имея за плечами практически нулевой опыт и знакомство с игрой в несколько дней, Рубен хорошо держался против профессионала. Да, проиграл. Да, ни разу толком не перехватил инициативу. Но одержимый и искренне любящий шахматы дух играл против него всерьез, порой обдумывая ход долгими минутами.       — Шахматная доска — поле битвы, юноша, — вдруг проскрипел дед, вставая из-за стола. — А битв без потерь не бывает. Не стоит так яростно стараться их избегать — нужно использовать эту простую истину и сделать каждую из жертв еще одним оружием. Я буду ждать вас тут. В следующий раз ваша сторона белая. Договорились, юноша?       Рубен молча встал и вышел из читального зала с таким выражением лица, что оба — и Мард, и Арен, — поспешили посторониться. Со скрипом хлопнула дверь и в воздухе повисла неожиданно тяжелая тишина. Которую, чуть кашлянув, поспешил разрядить Арен:       — Мы еще придем, не сомневайтесь. Так что, прошу, не стоит так злиться и доводить себя до того, что было сегодня.       Старик скрипуче рассмеялся и покачал головой.       — Вы ведь видели лицо этого юноши? Не только умен, но еще и терпеть не может проигрывать. Это сильный и упрямый противник. Он не успокоится, пока не отберет у меня то, что считает своим по праву.       — Победу?       — Победу.       — Можно узнать ваше имя? — вдруг, неожиданно для самого себя, спросил Мард. Удивительно, как за все это время такой простой вопрос не пришел ему в голову.       — Имя? Ах, имя… Чарльз Морфи. Но я уже очень давно его не слышал и, пожалуй, слышать не хочу. Но! Не представите мне моего противника?       — Рубен Кайгер, — чуть усмехнулся Мард. — Знаком с шахматами чуть больше недели. Вы уж обучите его как следует.       Чарльз покивал скорее сам себе и растворился в воздухе.       Три месяца.       Три месяца Рубен, а вместе с ним и Мард с Ареном, ходили в библиотеку. Три месяца поражение за поражением. Три месяца разочарования, злости, упрямства. За это время Рубен освоил даже компьютер и лишний раз убедился в своих силах: его рейтинг на одном из порталов рос как на дрожжах, пока не вошел в первую сотню. Только тогда Рубен стал проигрывать кому-то, кроме Чарльза. И учился. Как сказал он сам — учился правильно жертвовать.       В этот день Рубен снова играл за черных. Но новая партия началась как-то иначе, хотя ни Мард, ни Арен не могли сказать, что точно изменилось. За прошедшее время Рубен, должно быть, полностью изучил своего противника. Время на обдумывание ходов он тратил все меньше, но это лишь означало, что игра в его голове идет уже на несколько шагов вперед и то, что происходит на доске, с ней совсем не расходится.       Фигуры исчезали одна за другой в полной тишине. Даже стук дерева о дерево слился с зависшим в воздухе ожиданием, стал чем-то естественным, необходимым и ритмичным, подобно музыке.       Но когда на доске осталось всего три фигуры, тишина показалась абсолютной.       «Трёхфигурный эндшпиль, — воспоминанием пронеслась в голове Марда строка из книги. — Мат ферзём при верной игре обоих противников достигается не позже десятого хода».       Чарльз Морфи наверняка знал, что уже проиграл. Но не сдавался до последнего хода. Он весь помолодел, играл так, будто в игре всей душой. Хотя как могло быть иначе, если тела давно не осталось? Так же играл и Рубен. До тех пор, пока ставшая уже совершенно прозрачной рука не опрокинула на доску белого короля.       — Великолепная игра, Рубен Кайгер, — прозвучало в воздухе скрипучим эхом. — Спасибо.       — Шах и мат, — с бесконечно долгим опозданием прошептал Рубен, уткнувшись лицом в доску. Головы он так и не поднял. Так и не увидел, как его самый первый настоящий противник исчез белыми искрами со счастливой улыбкой на лице. Мард считал, что в этом и только в этом друг был не прав, но не мог винить его.       Вместо этого поднял голову вверх и улыбнулся сам:       — Спи спокойно, Чарльз Морфи. Это была действительно великолепная игра.       На стол рядом с Рубеном легли два билета с яркой картинкой и надписью «Космос: рождение новой эры. Выставка работает с 10:00 до 17:30». Отчего-то Мард был уверен: если Рубен и захочет отправиться дальше в свое путешествие, то не сейчас и не скоро. А значит, стоило сделать выигранную им «экскурсию» как можно интересней.