Шесть Шелдонов

Глава 5. Безумие Шелдона Четвертого.       Я так и знал, что эта женщина не сможет удержать своих рук, управляемых её спятившими гормонами, подальше от меня! Втянуть меня в романтику с помощью поезда! Это жестоко использовать мою любовь к поездам против меня! Эта поездка должна была быть приятной для нас обоих, а она как-то вывернула всё так, чтобы завлечь меня во всякие хипповские штучки для усиления моей любви. Хорошо, что я задушил все её поползновения в зародыше.       Она сказала мне, чтобы я наслаждался отдыхом. Конечно, как же иначе, ведь разговор о поездах в поезде всегда интересен. Я не понял, почему она расстроилась так сильно, из-за того, что я не проводил всё время с ней, мы же постоянно были рядом. Я был так рад, когда кондуктор предложил поиграть на банджо. То есть, ну сами подумайте, как часто выпадает шанс послушать игру девятипальцевого банджиста? И она была так груба с моим новым другом Эриком. Никогда бы не подумал, что она так плохо воспитана, но хотя, что с неё взять, она-то из Калифорнии. Она меня и в этом провела, своими показушными манерами, под которыми скрывала личину дикой кошки.       Она хотела романтики, я дал ей романтику. Я уставился в её глаза, но она первая моргнула. Глупая идея. Я выпил её кислого библейского сока, но мне стало плохо от него. Наверное, это и был её план – напоить меня и воспользоваться мной, когда я буду недееспособен, я так ей и сказал. И я сказал, готов поспорить, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал сейчас, так? Так вот – забудь! Я не собираюсь быть твоей игрушкой, мисс!       Она развернулась и побежала к вагону со стеклянной крышей. Я был рад, что ссора окончена. Наконец-то я мог просто наслаждаться поездкой, но тут она спустила на меня своих псов. Бернадет и Говард прибежали раньше, чем я смог ускользнуть от них. Ох, вот это она разозлилась. Я-то думал, что Эми слетела с рельсов, но это именно Бернадет была бешеной… Ох… Бла-бла-бла… Слетела с путей, точно. Надо будет предупредить Эрика, когда увижу его.       Остаток поездки прошел в неловком молчании, но я был рад короткой передышке. Я пытался спросить у неё, не хочет ли она позавтракать или послушать банджо, но она только смотрела не меня безжизненно и только больше опускала плечи. Терпеть не могу, когда она так смотрит. Почему она на меня постоянно так смотрит?       Наконец, эти ужасные выходные были окончены. Леонард радостно встретил меня, когда я прибыл домой. Я рассказал ему про моего нового друга и про девятипальцевого банджиста, и думал, что его это заинтересует, но он хотел узнать про Эми. А что Эми? Эми-Эми-Эми. Он спрашивал про неё, как будто день Святого Валентина это её праздник. Когда он сказал мне, что она наверняка ещё обижена, я не поверил. Эми обычно долго не занудствует.       Когда я привел Раджа на нашу годовщину, она не обижалась долго. Ей понравилась цитата из «Спайдермена» и она отвезла меня домой, не бросила одного. Она не знала, что я смотрел «Спайдермена» как раз накануне. Она не обижалась, когда я не поехал с ней на день рождения её тёти. Старушка наверняка покинула этот бренный мир вскоре, так что скорее всего она недолго была разочарована моим отсутствием. Эми не обижалась, когда я обсмеял её статью в журнале «Нейрон», а мне потом ещё пришлось дарить ей дорогую тиару. Она даже поцеловала меня, после того как я подарил ей этот переоцененный кусок металла, и я ни слова не сказал, хотя это было нарушение Соглашения об отношениях! Ей бы лучше ценить то, что я для неё делаю! Она ценит мои поступки? НЕТ! Типичное поведение гормонально нестабильной женской особи.       И всё опять стало как было, пока она не открыла рот и не сказала, что в комнате есть место для стола. Ну она-то из всех людей должна понимать, как я ненавижу перемены! В общем, Пенни подергала своими крутыми гениталиями за веревочки, на которые подвешен Леонард, и они, конечно же, приволокли этот четров стол. Я знал, что надо включить звук хлыста на моем телефоне, когда он показался в дверях с этим проклятым монстром.       Я сказал Леонарду, что мне не нравятся перемены, но он послушал меня? НЕТ! Я постоянно иду на компромиссы ради него, а он для меня не делает ничего! Тут Пенни начал рассказывать, как сильно я изменился, и всё из-за Эми. Что я вроде как был жабой, но потом превратился в принца или ещё какую-то такую же романтическую чушь. Я предложил другую аналогию – мою жабу пытаются сварить в горшочке, но им это почему-то не понравилось.       Эта женщина меняла мою личность. Меняла то, что делает меня Шелдоном Купером. Ну, уж ни за что. Шелдон Купер слишком уникален, чтобы меняться, идя на зов этой влекущей сирены. Я не буду меняться только потому, что какая-то красотка пытается поработить меня своими чарами. Ни за что. Я стал более открытым и дружелюбным. Если так и дальше пойдет, то я буду обниматься со всеми подряд, говорить ей, что люблю её, дальше – больше: коитус, дети, брак, совместная старость. НИ ЗА ЧТО. Я остановлю это, пока не поздно.       Я прибыл к ней так быстро, как только смог добраться использую паршиво работающую систему общественного транспорта. Я задержал дыхание, когда стучал в её дверь. Она сразу открыла дверь, и мы могли сразу перейти к делу. Я пробежал в квартиру и сказал, что хочу прервать наши отношения сейчас и навсегда. Она показалась мне спокойной, даже как будто немного обрадованной, а может грустной, кто её разберёт. Она подписала соглашение о прекращении наших отношений, не задавая вопросов, и даже согласилась сразу сделать отчет, но я не хотел оставаться рядом с ней, ведь там было 75 вопросов, а я хотел успеть посмотреть «Ходячих мертвецов» вечером.       Я спросил у неё, как мы дальше будем продолжать наши отношения, и она ответила слишком саркастично, как мне показалось, «какие отношения?» - как будто она уже обо всем забыла. Это у неё получилось слишком быстро, но Эми умная, умнейшая женщина из всех, кого я знаю. Она понимает, когда что-то не получается и нет смысла продолжать. Ей надо вернуться к науке, также как и мне. Наши отношения были помехой. Они отвлекали от науки, от хобби, от друзей, от жизни.       Она на меня смотрела так, как будто я должен был сказать ещё что-то, как будто бы я не понимал, что делаю. Я просто хотел убежать от этих нефритовых глаз, осуждающих меня. Я ничего не сказал, и уставился на неё. Она улыбнулась мне, вроде как обычно, но улыбка была натянутой. Её глаза были другими, какими-то размытыми, но она была в этом глупом розовом свитере, который я ненавидел, так что было не совсем понятно, что у неё там с глазами.       Я быстро ушел из её квартиры и поспешил домой. Я быстро добрался до Лос-Роблес, надеясь успеть на «Ходячих мертвецов», но наткнулся на Пенни и Леонарда, которые уже поджидали меня около двери как тигры, ждущие жертву.       И тут началось – стоны, вопросы, типа, как я мог так поступить с Эми, у меня что, нет чувств, какой я эгоист и так далее, и тому подобное. Я даже не могу повторить слово, которым меня обозвала Пенни в тот вечер, но она сама вела себя тогда как полная «С»! В общем, я понял, что мне не дадут спокойно посмотреть телевизор, сдался и ушел в свою комнату. Вся эта ругань расстроила меня, так что я плохо спал, крутился всю ночь.       Из-за всего этого я проспал на следующий день и встал на две минуты позже, я сбился с расписания, это нарушило весь мой день и у меня было плохое настроение. Шелдон Купер никогда не опаздывает, но вот я захожу в Университет как какой-то лентяй в 8-32. Непростительно. Я сказал Леонарду, чтобы он держал своё мнение и комментарии при себе, потому что именно из-за его криков я сбился с расписания, а это «не то, с чем я готов мириться!». Он не узнал цитату Черчилля, необразованный мещанин.       В конце концов Леонард прекратил своё нытье. Остальные были не столь любезны. Эми была права, когда сказала, что скорость распространения слухов зависит от количества членов группы, распространяющих информацию. Было интересно заниматься социальными науками, хотя и непродолжительное время. Что было совершенно не интересно, так это слушать нытье Раджа и Говарда, которые завели волынку, что их усилия по нахождению для меня идеальной пары были напрасными, и я умру покинутым и несчастным в одиночестве. Что за ерунда? У меня будет Нобель и слезы радости от получения этой награды!       В этот вечер у нас про традиции была китайская еда. Все расселись за этим отвратительным столом. Я, конечно, сел один на диван. Эми не пришла на ужин в тот вечер, наверное, у неё было много работы. Все, как обычно, подшучивали друг над другом, но вечер был тихим. Я не мог поверить, что никто не подошел ко мне. Никто не защитил меня от этого постмодернистского монстра из фальшивого махагона.       Пенни и Бернадетт шептались об Эми, как будто я не мог их слышать своим вулканским слухом. Они говорили, что она больше не будет ужинать у нас, и девичники они теперь будут проводить в её квартире. Пенни выглядела расстроенной, хотя, может, из-за того, что ей придется ездить на машине к Эми и нельзя будет пить алкоголь. Поскольку я плохо спал предыдущей ночью, я попрощался со всеми и пошел спать пораньше. Опять сон избегал меня. Я решил, что виноват чертов кусок дерева в гостиной, который забирает мой сон.       Следующая неделя была такой же. Или месяц, я уже не помню. Отсутствие сна сильно влияло на мои мыслительные способности, но по крайней мере на выходных мне не надо было работать. Но понедельники наставали неотвратимо. Наверное, Гарфилд был прав, ненавидя понедельники. Никогда не понимал, почему Эми Фара Фаулер любила этот комикс, но не читала более интересные комиксы про супергероев. Хотя её понравился комикс про Тора. Я хотел бы знать, расстроилась ли она, когда сгорел магазин комиксов. Но я не узнаю об этом.       Кстати, про магазин комиксов – это ещё одно плохое событие в череде плохих событий. Во-первых, День Звездных Войн был безнадежно испорчен смертью профессора Протона – как он посмел умереть в расцвете моей жизни именно в этот день? Бернадетт приготовила Говарду очень интересный торт по случаю Дня Звездных Войн. Интересно, откуда она знает про такой торт, я знал только то, что Эми умеет готовить такие торты. Он и по вкусу был такой, как она мне готовила, когда хотела усилить мои чувства к ней.       Я пытался изменить область своих исследований, но Университет не разрешил мне! Они меня связали, заставляя делать то, чего я не хочу, прямо как Эми. Когда я захотел изменить что-то, мне не позволили. Когда я сказал, что не хочу никаких изменений, они обозвали меня незрелым! Это уже слишком. Во-вторых, следующее плохое событие, Леонард и Пенни объявили о своей помолвке. Единственное, что меня обрадовало в этой новости, это то, что они унесут этот отвратительный стол в её квартиру, поскольку нам понадобиться больше места для вещей Пенни, ведь она будет жить с нами один день месяца в течение испытательного периода. И тут Леонард проинформировал меня, что он хочет жить со своей невестой! И предложил мне переехать в её квартиру. Я должен покинуть свой дом! Я был в ярости.       Я хотел побежать к Эми, но мы не разговаривали несколько месяцев. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к новому статусу наших отношений. И это было даже к лучшему, потому что я был зол как шершень, и кто знает, чего мог бы её наговорить в таком состоянии. Я пошел в магазин комиксов, надеясь найти там убежище от своих проблем, но там меня встретил запах гари и облако пепла. Мне пришлось убежать. Мне надо было подумать и убежать подальше от теории струн, подальше от своего соседа, подальше от стола.       Леонард поймал меня на вокзале, отследив по мобильному телефону, и прибежал как курица-наседка за цыпленком. И привел с собой невесту, странно, что он смог отойти от квартиры так далеко с поводком и тяжеленным шаром, привязанным к ноге. Впрочем, у Пенни хватило ума сказать ему, чтобы он отпустил меня, и я уехал.       Я был в пути 45 дней, когда меня ограбили мошенники. Эти злодеи забрали даже мои штаны! Мне было трудно объяснить тупоголовому полицейскому, что я не сумасшедший бродяга. Никогда раньше не был так рад Леонарду. Он приехал, чтобы забрать меня. Я был удивлен, что он приехал один, но рад, что больше никто не видит меня потерпевшего неудачу. Впрочем, не было никого, кого бы мои неудачи волновали. Леонард вознес меня на пьедестал, а Пенни не поднимала голову вверх, за исключением тех случаев, когда она смотрела в горлышко бутылки со спиртным, не осталось ли там чего-нибудь. Я вернулся домой, и показал Пенни и Леонарду фото. Я проверил электронную почту, Facebook, твиттер, но там не было никаких раздражающих меня сообщений. Я облегченно вздохнул и отправился спать в свою кровать. Но по непонятной причине, я опять не смог заснуть.       У меня был такой же неровный сон и в поезде, - я тщетно пытался выспаться, мог спать в лучшем случае три часа подряд. Когда меня грабили, я спал. Если бы я был выспавшимся в тот момент, я бы услышал их своим вулканским слухом, но мне как раз снился сон про ферму и маленький домик в прерии, я стоял в одних трусах со Спайдерменом и собирался как раз принять ванну. Это был первый приятный сон в течение нескольких месяцев, и, конечно, меня тут же ограбили. Как будто судьба надо мной смеялась.       Когда я лег в свою удобную кровать, в своём безопасном доме, я думал, теперь-то всё будет как раньше, но сон по-прежнему только искушал меня. Я засыпал, но тут же снова просыпался, в ужасе. Я не помнил мои дни, только раздражение. Я знал причину отсутствия сна. Проклятый стол. Как только Леонард притащил эту деревяшку в наш дом, мой мир был разрушен. Леонард отказался избавляться от стола, сказав, что всем нравилось обедать за ним, пока меня не было. Даже Эми приходила и её стол понравился. Я так и знал, что она меня не поддержит. Но, по крайней мере, она снова вернулась в группу, и всё теперь будет, как и было. Я ошибся.       Каждый вечер, все собирались за чертовым столом. С того момента, как я вернулся, Эми больше не приходила к нам. Никто не сказал, почему, все как-то нервно переглянулись, и как-то странно потом перешептывались. Как я мог наслаждаться своим ужином, если я не могу остроумно подшучивать над участниками нашей группы, который страдают без моих образовательных речей? Этот предмет мебели влиял и на мой аппетит и нам мой сон. Наверное, всё дело в лаковом покрытии, или полироли, которой его натирают – эта штука отравляет воздух в доме.       Я пытался вернуться к привычному распорядку, но не получилось. Я пытался снять эпизод «Занимательных Флагов», но камера была на протяжении всей записи не под тем углом и снимала не то. Я пошел в зоопарк, но у меня случился приступ сенной лихорадки, - потекли слёзы, нос перестал дышать, как только я подошел к клетке с обезьянами, поэтому я быстро оттуда ушел. Отсутствие отдыха плохо сказывалось на работе. Я теперь был младшим профессором, но никто не записался на мои лекции, хотя мне всё равно было. Я бродил всё время по коридорам Кал-Теха, хотел, чтобы туман в моей голове развеялся, но это не помогало.       Я уже даже решился сдаться современной медицине, и пошел к Бернадетт попросить каких-нибудь волшебных таблеток, чтобы я мог поспать. Раз уж её фирма упала так низко, что наняла на работу Пенни, то у них нет никаких моральных принципов и они раздают наркотики направо и налево. Бернадетт начала что-то про то, что я потерял нечто очень важное, но я её не слушал, потом она упомянула Эми. И тут я выяснил, почему она не приходит больше на ужин: она пытается забыть меня, и попала в лапы этого извращенца – Стюарта, владельца магазина комиксов. Бернадетт не сказала, что они встречаются, но сказала, что он её утешает. Какого дьявола значат эти слова – утешает? Опять латте и обнимашки у дверей, наверняка.       Пока я всё это обдумывал, Бернадетт протянула мне серебристый пакет. Это тот же самый, который я дарил Эми, и в нём было украшение. Бернадетт сказала, что она должна была вернуть это ещё до поездки, но у меня так много всего происходило, что она решила подождать. Я не понимаю, почему возврат подарка может так расстроить, а она просто обняла меня, пытаясь немного облегчить непонятно откуда взявшуюся боль. Я оттолкнул её и эту безделушку. Мне не нужна эта чертова штука! Зачем мне бриллиантовая корона?! Я сказал ей, пусть себе оставит, или заложит, мне плевать, я просто хочу спать!       Я ушел в убежище своего жилища, но там был этот проклятый стол.       У меня лопнуло терпение. Мне надо поспать, и этот чертов стол больше не помешает мне спать! Я снял со стены меч Игры Престолов и двинулся к этому деревянному зверюге. Он злил меня своими коричневыми полированными боками, с отблесками зеленого, как будто он смотрел на меня.       Я поднял меч и со всей своей силой опустил его – я разрубал и колол, бил и стучал по этой штуке. С каждым взмахом я спрашивал, почему… Почему он делает это со мной, как будто стол мог ответить за мою бессонницу или отсутствие аппетита? Почему мне больно каждый раз, когда я на него смотрю? Стол ничего не ответил, от него отлетали куски дерева и щепки.       Я продолжал своё нападение, но тут в квартиру зашел Леонард. Он окликнул меня, но я его не услышал, или не хотел слышать. Потом мне стало тяжело держать меч и я бросил его, стал стучать по столу руками, было больно и в руки вонзались занозы, но я не обращал внимание на боль и кровь, я хотел его уничтожить. Леонард подошел и обхватил меня руками, чтобы я остановился. Я закричал, чтобы он меня отпустил. Отпустил! Почему он меня не отпускает? Почему он меня не отпускает?       Наконец, мы упали на пол, Леонард баюкал меня, говоря, что все будете хорошо. Скоро все будет хорошо, потому что этой чертовой штуки больше нет и я могу спать спокойно.       Я бы хотел, чтобы всё так и было, но после того, как Леонард выкинул остатки стола, я все равно знал, что он там был. Ужинали опять за кофейным столиком, но мысль о столе не покидала мою голову. И Леонард притаскивал какую-то невкусную еду, я даже не видел смысла есть её. Разговоры за ужинами были пустыми и бессмысленными. Все болтали, как хотят повторить выпускной бал, - опять напрасная трата времени. Ну, я сразу высказал своё мнение и меня не пытались приглашать. К тому же, событие выпало на вечер стирки, так что у меня было чем заняться в тот день.       Настал день этого ужасного события. Леонард довольно улыбался в своем дурацком костюме. Бедный дурак, он не понимает, что это напрасная трата времени – пытаться исправить ошибки прошлого. Если он уже раз был на неудачном балу, зачем тратить время на ещё один неудачный бал? Конечно, он не слушал. Он рассказал мне, что есть традиционный ритуал после бала, - коитус. Понятно, почему ему так хотелось пойти, он всегда поддавался позывам своей эндокринной системы.       Леонард ушел на крышу танцевать со своей невестой. Она весь вечер скрывала какой-то секрет, спрашивала, не пойду ли я на крышу, чтобы она могла рассчитать, сколько надо стаканчиков и ещё какую-то ерунду. Когда я последний раз поднимался на эту грязную крышу, Радж шантажировал меня грязным носком. Я никогда не прощу себе тот день. Одна мысль о том дне и грязном носке, и мои глаза сразу краснеют и наполняются слезами.       Я взял корзину с вещами и мыло и ушел из квартиры. И тут я увидел её. Эми поднималась на 5й этаж , под руку со Стюартом. Она пришла со Стюартом. От этой мысли у меня заболел живот.       Она повернулась, когда услышала, что я открываю дверь, и замерла. Я никогда раньше не видел её такой. Она была в светло-голубом платье, ткань была такой легкой, что развивалась, словно крылья у феи. Волосы были подняты наверх, но несколько прядей спадали вдоль лица на плечи. Я впервые увидел её шею полностью открытой. Голос Стюарта вывел меня из транса. - Я подожду тебя наверху, Эми. Я думаю, вам есть о чем поговорить.       Что он может знать о том, есть ли нам о чем поговорить? Может ли он понять хоть что-то из наших разговоров? Нет! Неудавшийся художник в плохо сидящем костюме ничего не поймет в разговорах, которые мы раньше вели с ней. Видимо, ей жалко его и из жалости она согласилась пойти на этот глупый бал. И тут я подумал, а знает ли Эми про традиционный ритуал после бала? Стюарт, конечно, знал. Бабник.       Наконец, через 6 месяцев, я услышал её голос: - Привет, Шелдон, - звук пронзил меня как стрела.       Я был резок с ней, но слышать её голос было не неприятно: - Привет. Вижу, ты тоже пытаешься исправить юность. - Я никогда не была на выпускном балу и мне бы хотелось побывать, да, - она даже не смотрела мне в глаза. И хорошо. Я не хотел видеть её осуждающий взгляд. - Я тоже не был на балу. Я был слишком занят образованием, чтобы тратить время на это безумие.       Она мне ответила, придумав какое-то глупое оправдание: - Конечно. Но мне хочется потанцевать с кем-то, у кого есть настоящие руки. - Вот в чем дело, значит? Тебе надо, чтобы кто-то тебе говорил, что ты красивая? И целовал тебя? Ты позволяешь гормонам командовать тобой? Это как тогда с Заком. Я сразу должен был понять. Ты такая же как и все они, в рабстве у своей эндокринной системы. Ты никогда не была как я…       Она придвинулась немного ближе, посмотрела мне в глаза и громче сказала: - Нет, Шелдон, не такая, как ты. Я всего этого хочу! И это не слабость, и не бесполезно. Это часть жизни. Можно быть с кем-то в отношениях и при этом быть частью науки тоже!       Опять она этот старый бред: - Твоя карьера была бы намного успешнее, если бы ты больше времени уделяла науке и меньше ритуалам, традиционным для балов! – она не поняла, про какие ритуалы я говорю, но это вопрос времени, ведь она встречается со Стюартом… Поверить в это не могу… - Моя карьера в полном порядке.       Что ещё за самодовольная улыбка? Я не понял, но всё равно обидно: - Это намек, что я ушел от изучения теории струн и у меня с тех пор не было хороших идей? - Я не знаю, чем ты занимаешься, я не слежу за твоей работой больше. Ты моими исследованиями никогда не интересовался! - Я понял, вот значит как, да? А я получу Нобеля, пока ты там будешь утихомиривать свои бушующие гормоны, занимаясь неизвестно чем со Стюартом, как шлюха… - она не дала мне закончить. Я почувствовал жгучую боль на щеке. Она отвесила мне пощечину! Мне, Шелдону Куперу! - ТЫ МЕНЯ УДАРИЛА! - Ты назвал меня шлюхой! Как ты смеешь? Ты не имеешь права так говорить обо мне! У нас с тобой не было интимных отношений, хотя ты позволил Барри Крипке думать, что мы занимаемся сексом!       Я надеялся, что она об этом не узнает, наверно, Пенни проболталась. Я проигнорировал эту фразу: - Я пытался дать тебе, что ты хочешь, но тебе нужно было большего и большего! - Ты не думал обо мне и ничего не собирался обо мне делать! Только я что-то делала и боролась за наши отношения, и никогда ты! Я тебя только один раз поцеловала! - Ага, один – дважды! Когда я подарил тебе тиару и когда ты была пьяна, - я держался за щеку, и тут я понял, что, или точнее, кто, виноват в моих проблемах с Эми Фара Фаулер - эта сельская выпивоха из Небраски: - Я понял, что с тобой произошло! Пенни! Она тебя превратила в гормонального наркомана!       Эми опять подняла на меня руку, но я поймал её и притянул Эми к себе. Она пыталась вырваться, но я не отпускал: - Ты ведь этого хочешь Эми, чтобы кто-то называл тебя красивой? Ты красивая! У меня дыхание перехватывает! Я не могу на тебя посмотреть, чтобы не начать паниковать! – я притянул её к себе за талию и держал близко, вдыхая запах её волос. Она не дергалась, и была спокойной в моих руках, как будто бы сдалась.       Она посмотрела вверх на меня своими зелеными глазами, взгляд наполнен разочарованием и сожалением. Я не люблю, когда она на меня так смотрит. Я бы дал ей всё, что она хочет. Я наклонился, чтобы поцеловать её и чтобы она поняла, что это всего лишь гормональный всплеск и ничего больше. Она должна понимать, она же нейробиолог. Она же знает, что любовь это всего лишь определенная реакция организма на воздействие. И всё. Ну, может ещё конечно паразит в мозгу дать такую же реакцию, но это маловероятно. Она должна понимать! И она поймёт, когда я её поцелую, что ничего не измениться. Но она меня оттолкнула до того, как я коснулся её губами. - Нет, - резко бросила она, ударив меня этим словом как хлыстом. Она выставила руку вперёд, отталкивая меня. Я попытался сделать шаг вперед, но она отступила: - Нет, мне надоело, что ты обращаешься со мной, как в придверным ковриком. Я больше не надеюсь, что ты изменишься, что ты будешь считать меня привлекательной, что ты разберешься, как сказать, что любишь меня или что ты ко мне чувствуешь. Нет. Я лучше тебя, Шелдон Купер. И заслуживаю лучшего. В какой-нибудь день ты поймешь, что ты потерял, когда я ушла, и надеюсь, тебе будет больно от этой мысли, хотя и сомневаюсь. У тебя нет эмоций. У меня не хватит терпения показать тебе их или подождать, пока ты сам их осознаешь. Ты меня не заслуживаешь, и никогда не заслуживал. Прощай.       Она повернулась и пошла вверх по лестнице, придерживая платье. Я наконец придумал, что ответить ей и крикнул: - ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО Я ПОТЕРЯЛ – ЭТО ПЯТЬ МИНУТ ВЕЧЕРА СТИРКИ! – но я услышал в ответ только как захлопнулась дверь на крышу.       И какой смысл теперь стираться, когда я настолько отстаю от расписания! Я занес корзину и бросил её у входной двери. Придется нарушить и воскресное расписание стиркой. Мне придется стирать грязную одежду так или иначе. У меня опять началась сенная лихорадка, как тогда в зоопарке, или каждый раз, когда я думал про грязный носок.       Сенная лихорадка, вот что у меня. Видимо, это из-за запаха её духов, который попал на мою одежду, когда я обнимал её. Я снял футболку и посмотрел на неё. Надо удостовериться, что всё именно из-за запаха. Я понюхал её, и мои глаза тут же наполнились слезами. У меня даже горло сжалось, как будто я задыхался. Я знаю что делать, мне просто надо выработать иммунитет к этому. Я прижал футболку к лицу, вдыхая запах, заодно и вытирая слезы из глаз. Завтра я её постираю. И всё постираю, дважды, чтобы полностью удалить запах. Я посмотрел туда, где стоял стол. Придется наверное переехать, чтобы забыть его. Иначе я никогда не смогу поспать.