Умеем ли мы любить?

Спасибо, всем кто ждет продолжение и окончание этого фанфа, всем кто читает. Понемногу приближаемся к окончанию. Будет еще две главы и эпилог. Надеюсь не разочаровать. Пожалуйста, пишите отзывы. Мне интересно, что вы об этом думаете. - Эй, И Чжон, ты чего? – спросил я, подходя к столику своего друга. Мне позвонила хозяйка бара, сообщив, что мой друг напился и несмотря на то что уже шесть часов утра, не собирается уходить. - Я ничего, брат, вернее никто, - ответил черноглазый. – А тебе эта сука – хозяйка звонила? - И Чжон, уже утро, бар закрыт. Они ведь тоже люди и им нужен отдых. Пошли, я отвезу тебя домой. - Суки-и-и! – неожиданно заорал он, вскакивая и снова валясь на пол. – Все девки – суки! – пробормотал парень и вдруг захрапел. Ну надо же так напиться. И куда его теперь? К нему домой? Так ведь опять себе что-нибудь сломает. Я решил привезти его к нам домой. Нам? А мне это слово нравиться. Дом. Мой и Надин. Хорошо звучит. - Эй, Ву Бин, - услышал я голос возлюбленной, - ты чего улыбаешься, довольный, как Чеширский кот? – спросила она, подойдя к машине. - Прости, малыш, но я не знал куда его привезти. Девушка, вернее женщина, моя женщина, тяжело вздохнула. - Отнеси его в комнату Наили. Она свободна. И форточку открой, а лучше все окно. Как проспится, отвезешь его домой. - Конечно, дорогая, - улыбнулся я, целуя мое золотце в щеку. *** - Черт! Где это я? – недоуменно спросил я сам себя, разглядывая веселые разукрашенные стены. - У Надин, - услышал я ответ. – В комнате Наили. Я повернулся на голос и только сейчас увидел друга. - Привет, почему сюда? - Меня как-то не прельщала мысль, что ты себе и вторую руку сломаешь. - Прости, брат, я доставил тебе неприятности. - Это не суть. Ты вот лучше скажи, чего это ты так напился? Из-за Га Ыль? - Да, она уехала и мне теперь... - Ты – идиот! – неожиданно закричал друг. - Что? Эй, чего... – начал я, но меня перебили. - Га Ыль права, ты жалок. Ты даже бороться за нее не собираешься! - Эй, Ву Бин, какого черта?! – я разозлился. - Ты любишь ее? Вот скажи мне, ты ее любишь? - Ты ведь знаешь! – я не понял, к чему он клонит, знает ведь. - Нет, не знаю, - после такого ответа, я ошарашенно на него уставился, - ты никогда не говорил этого, а мысли читать я не умею. Да и Га Ыль, мне думается, тоже. - Что ты имеешь ввиду? – осторожно спросил я. - Если ты ее любишь, докажи это, скажи ей об этом. Веди себя не как ребенок, а как подобает мужчине. Делай хоть что-нибудь! Джи Ху, ради Со Хен ездил в Париж. И хоть у них ничего не вышло, о нем никто никогда не сможет сказать, что он не попытался. Не вышло, да, но он хотя бы боролся за их отношения. Я объездил почти всю Латинскую Америку, ради Надин. Сантьяго, Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу. А ты? Ты только и делаешь, что сидишь в баре и напиваешься! Га Ыль правильно сказала – ты жалок. Ты слишком боишься все потерять. И именно поэтому ты так или иначе все теряешь. Если ты ее любишь - борись за нее! Благо Лондон – цивилизованный город. А не любишь – то бросай пить и просто найди девочку на ночь. - Ву Бин, я... - Мне больше нечего сказать тебе, И Чжон. Решать тебе. Я всегда помогу чем смогу, но у меня теперь семья. Надин согласилась быть со мной, остается уломать ее выйти за меня замуж. - И ты согласен воспитывать чужого ребенка? – моему удивлению не было предела. - Ган Ву – мой сын, брат. - Да, я понимаю, что ты сейчас так решил, но все-таки... - И Чжон, Ган Ву – действительно мой сын. - Что?! – сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. - Я тебе расскажу, когда ты уладишь свои дела с Га Ыль, - улыбнулся он. *** Я вызвал такси и поехал домой. Разговор с другом не выходил у меня из головы. Неужели я и правда так малодушен? Так сильно боюсь? Как не кручу, выходит, что да. Я – трус. Я действительно боюсь. А если уже поздно? Если она себе уже кого-то нашла? Тот же Хиро Микото. Айщ! Ву Бин прав! Надо просто поехать и все узнать. Хотя бы угрызений совести не будет. Хорошо, что гипс сняли. Помощь, чтобы собрать вещи, не понадобится. Через пол часа я уже разговаривал с девушкой-телефонисткой, заказывая билет на ближайший рейс до Лондона. Самолет вылетает завтра утром в шесть сорок. Времени вагон и маленькая тележка. Хотя бы закончу кой-какую работу. Прошел в мастерскую. Взяв в руки чашки. Честно, никогда не занимался такой херней как парные вещи, но мне почему-то вдруг до одурения, до судорог захотелось иметь такие парные чашки с Га Ыль. Поэтому я решил, что сделаю их. Две маленькие чашки для кофе, с резными ручками и украшенные китайскими иероглифами. Работа была почти закончена, осталось их только обжечь. За работой не заметил как пролетело время. Начиналось новое утро. Вещи собраны. Осталось только приехать в аэропорт. Осторожно беру, ночью обожженные чашечки, и складываю в сумку. Дверь закрыта. Сажусь в машину. Прямая дорога – аэропорт. Лондон! Я еду! *** - Как же я устала! Плюхнулась на кровать, скидывая неудобные туфли. Надо бы раздеться, а то после ночи в этом жутком платье все тело затечет. И душ. О, да, душ! Живая вода, должна принести долгожданное облегчение. Я уже два месяца в Лондоне. Чтобы не думать о И Чжоне я выматываю свое тело до состояния нестояния. Однако, это мало помогает. Несколько раз я звонила Чан Ди, но подруга категорически отказывалась говорить о нем. Поэтому я даже не знала как он сейчас. Хотя, что греха таить, я была уверенна (ну почти уверенна), что он уже нашел мне замену. С его шармом это совсем не проблема. Раздался звук телефона. Бли-и-ин! Кого черти несут?! Час ночи же! Посмотрев на дисплей телефона удивилась. Чан Ди? Она ведь знает сколько здесь времени. Неужели что-то случилось? - Алло, - взяла я трубку. - Га Ыль! – почти сразу же до меня донесся рыдающий голос подруги. – Га Ыль, - плакала она. - Чан Ди, что случилось? С Джун Пё поругались? На тебя не похоже... - Га Ыль, - сильнее заплакала черноволосая, - И Чжон... - Эй, Чан Ди, Чан Ди, что случилось? – закричала я, уже понимая, что не смогу добиться от нее более или менее внятного ответа. Неожиданно в трубке я услышала уставший голос Ву Бина. - Здравствуй, Га Ыль. Прости, что звоним так поздно и тем более по такому поводу. - Ву Бин, объясни же, наконец! - И Чжон решил поехать за тобой в Лондон. По пути в аэропорт он попал в аварию. Врачи делают, что могут, однако прогноз не утешительный. Я уже заказал тебе билет в Сеул. Самолет вылетает в четыре часа по Лондонскому времени из аэропорта Хитроу. Я думаю, что возможно, ты захочешь с ним проститься. Я выронила трубку. Дрожащими руками схватила сумку и наспех побросала туда вещи. Вызвала такси. Через два часа я уже проходила паспортный контроль на рейс Лондон – Сеул. *** Весь рейс я просидела как на иголках, иногда забываясь беспокойным сном, но через пару минут просыпаясь, в поту и с замирающим сердцем. В аэропорту меня встретила Надин. Эта девушка и так мало улыбается, но теперь ее серьезность меня действительно пугает. - Как он? – тихо спросила я, не зная хочу ли я услышать ответ или нет. - Плохо. А точнее, очень плохо, – хмуро ответила она. - Это моя вина, если бы я не уехала, то... - Перестань! – воскликнула золотоволосая с раздражением, открывая багажник и с легкостью забрасывая туда мою сумку. – Если бы да кабы. Ву Бин меня вообще уже достал с этим самобичеванием. Это видите ли его вина. И ты туда же? Какая это твоя вина? Ты вела машину? Ты не справилась с управлением? И Чжон сам виноват. Перед перелетом он работал, его слуги показали, что он всю ночь чем-то занимался в мастерской. Не выспался, вот и потерял координацию. Не справился с управлением. Это не твоя вина! И не смей больше так говорить! Никогда! Мы сели в машину. Я с удивлением смотрела на эту девушку. Она права. Я не виновата в том, что случилось, но почему-то мое сердце продолжает мне шептать: «Это твоя вина!» - Почему Ву Бин решил, что он виноват? - задала я, интересующий меня, вопрос. - Именно он подговорил черноглазого слетать к тебе и выяснить отношения. - Что? - И Чжон напивался, балагурил, снимал девок, а потом их выгонял из комнаты с криками, что они ни на что негодные шлюхи. Поругался со всеми хозяевами большинства баров. И они попросили Ву Бина угомонить друга. Вот он и угомонил. - Снимал девок? – дрожащим голосом спросила я. - Да. С тех пор как ты уехала, у него не было девушки. Не потому что они сразу перестали вешаться на него, а потому что он был совершенно не способен к действию. Я недоуменно посмотрела на Надин. Она поймала мой изумленный взгляд. - Ты ведь понимаешь о чем я говорю? – переспросила она, и вздохнув продолжила. - У него не стоит. Теперь понятно? - Что? Он... он... – я в шоке. Я поняла о чем говорит голубоглазая и покраснела. - Нет, не думаю, что он импотент – ответила девушка. И как ей удается так открыто говорить об этом? - Просто он был постоянно пьян. И ко всему прочему я уверенна, что он любит тебя. А несмотря ни на что, наше сердце, чаще управляет нашим телом, чем разум. Я не знала, что ей ответить и промолчала. Надин поняв, наверное, что я осмысливаю ее слова, тоже молчала. Поэтому остаток пути прошел в тишине. *** В больнице я увидела всех друзей. Бледные, уставшие, но с неизменной надеждой в глазах. А вдруг все изменится? Вдруг смерть решит оставить его еще не надолго? Лет так на пятьдесят? - Здравствуй, Га Ыль, - первым поздоровался Джи Ху. Джун Пё поднял голову и кивнул, отказываясь будить Чан Ди, которая заснула у него на плече. Наверное подруга много плакала. - Привет, - поздоровался Ву Бин, - нас к нему не пускают. - Понятно, - тихо произнесла я. Мы сидели и ждали, даже не переговариваясь, даже не плача и почти не дыша. Как-будто боялись нарушить баланс и перевесить чашу весов в не ту сторону. Не знаю сколько времени прошло. Час? Два? Больше? Вышел врач. Мы встали, нехотя, как бы обреченно, со страхом узнать плохие новости. - Операцию мы провели успешно и его удалось стабилизировать. Мы облегченно вздохнули. - Но его состояние не улучшается. Кто из вас Га Ыль? - Я, - удивленно подняла голову. - Он звал вас. Поэтому, я позволю вам посещать его на четверть часа каждый день. Попробуйте поговорить с ним. Возможно он снова захочет жить. - А он не хочет? - Не знаю, но хуже не будет. Вы должно быть очень важны для него, поэтому я позволю вам видеть его. - А о чем мне с ним говорить? – спросила я. - О чем хотите. О его увлечении. Он ведь гончар? Так попробуйте поговорить о керамике. Пообсуждайте друзей. Все что угодно. - Я... я попробую. - Тогда до завтра. Доктор ушел. И мы в унынии тоже пошли по домам. Главное, что кто-то там, наверху, решил еще подождать. *** Проходили дни, дни складывались в недели. Хиро уже дважды звонил мне со словами, что мой отпуск затянулся и что я все таки подписала контракт. Я просила его еще подождать, но он был непреклонен. Если через неделю меня не будет в Лондоне, он разрывает контракт и я должна буду выплатить неустойку. Я пришла к И Чжону в палату совсем разбитая. Села не как всегда на стул, а на край постели и взяла парня за руку. - И Чжон, я верю, что ты меня слышишь. Я рассказывала тебе о моей жизни в Англии, о моей работе. Я верю, что ты меня поймешь. Знаешь, мне звонил Хиро. Я подписала контракт и должна вернуться. Прости меня. Через несколько дней я уеду и не смогу больше приходить к тебе, но я договорилась с врачом и я буду тебе звонить. Прости меня, что вот так ухожу. Я наклонилась и поцеловала черноглазого. Как бы мне хотелось, что бы он открыл свои красивые глаза и посмотрел на меня с улыбкой. Вошла медсестра. - Пятнадцать минут прошло. Вы должны уйти. - Да, да конечно. Прости, И Чжон. Я должна идти. Я встала, собираясь уйти. Во дверях я обернулась. - И Чжон, возвращайся. Слышишь, вернись к нам. Мы все очень и очень ждем тебя. Ву Бин и Надин, Джи Ху и Наиля, Джун Пё и Чан Ди. И я, И Чжон. Я тоже очень жду твоего возвращения. Вернись к нам, ко мне. Пожалуйста. Я вышла из здания больницы и направилась к И Чжону в мастерскую. Почему именно там? Не знаю. Просто, как будто какая-то сила тянула меня туда. Открыв дверь, я вошла внутрь с неясным трепетом, как бы ожидая чего-то. Прошлась, осмотрелась. Провела пальцами по холодным, но таким красивым керамическим изделиям. Мой взгляд зацепился на небольшой коробочке. Подошла. Взяла в руки. На карточке не было ничего написано. Не удержавшись, открыла коробку. Парные чашки. Две маленькие чашки для кофе, с резными ручками и украшенные китайскими иероглифами. Ручки совпадали друг с другом как инь и янь, а иероглифы были так красиво вырезаны, как-будто руками бога. Но ведь так и есть. Руки черноглазого Казановы – руки бога гончарства. Я рассматривала эту красоту пока не поняла, что некоторые знаки мне известны. Осмотрелась и нашла, на полке с книгами по гончарству, «Значение китайских иероглифов». Открыла и стала искать незнакомые знаки, что бы перевести. Через пол часа, совершенно ошеломленная, закрыла книгу. Я перевела надписи. *** Я ехала обратно в больницу. Час назад мне позвонили с сообщением, что у И Чжона был новый кризис, из которого он успешно вышел и пришел в себя. Приехав на такси, влетела в здание и подбежала к, очумевшей, от моего поведения, медсестре. - Со И Чжон! Как он?! – воскликнула я. - Простите, но у меня пока нет никакой информации. Врач еще у него. Подождите немного. - Спасибо, - с облегчением и радостью выдохнула я, даже не заметив, что задержала дыхание. В течении нескольких минут приехали остальные. У них, так же как и у меня, вырвался вздох облегчения. - Га Ыль, - вдруг спросила Чан Ди, - что это за чашечки ты держишь в руках? - Эти И Чжон закончил ночью, когда решил поехать за мной. Наверное слуги отнесли их в мастерскую. - Могу я посмотреть? – спросила подруга. - Да, конечно, - ответила я, передавая ей красивые изделия. - Га Ыль, - снова обратилась ко мне подруга, - ты знаешь, что значат эти иероглифы? - Да, я перевела, - улыбнулась я, кивая. Подруга передала мне чашечки назад и мы замолчали в ожидании сведений о состоянии нашего друга. А для меня... больше чем просто друга. Через час, вышел врач, сообщить нам, что его жизнь вне опасности, но пока его не стоит беспокоить. Так что он разрешает нам всем пять минут. - Мы не пойдем, - вдруг сказала Чан Ди. - Что? – удивленно переспросил Ву Бин. - Га Ыль, иди ты, - кивнула головой моя подруга. Друзья повернулись ко мне и заулыбались. - Да, Га Ыль, - сказал Джун Пё, - иди. Мы еще успеем наговориться. *** Врачи бегали около меня, мелькали белые халаты, пищали приборы, слышались обрывки неясных фраз. И ни одного знакомого лица. Таково было мое пробуждение. Через несколько минут (или часов) все успокоилось. Ко мне подошел врач. - Ну с добрым утром, - сказал он с улыбкой. - С добрым, - тяжело ответил я, с трудом узнавая свой голос. Тихий, надтреснутый. - Вы были более пяти недель в коматозном состоянии. Сейчас преодолели кризис. И выйдя из него очнулись. Хотя ваше состояние стабильно, вам нужно много отдыхать, поэтому я пущу ваших друзей к вам только на пару минут. Если вы сам их хотите видеть. - Друзей? – удивленно переспросил я. - Да, они постоянно дежурили в больнице. А если нет, то названивали каждые полчаса, приводя в бешенство дежурную медсестру. Так как? Вы хотите их видеть? - Да, - я улыбнулся, представляя разъяренного Джун Пё, спокойного Джи Ху и пылающего холодной яростью Ву Бина. Да эта троица кого угодно доведет до сумасшествия. Дверь тихонько скрипнула и в палату вошла Га Ыль. Я ошарашенно на нее уставился. А девчонка, совершенно неожиданно, расплакалась. - Эй, Га Ыль не плачь. Все обошлось. Я ведь не умер. Не плачь, - пытался ее успокоить. Но она помотав головой вдруг кинулась ко мне и начала целовать. Мои руки, лицо, губы. - Га Ыль, - тихо проговорил я. - И Чжон, ты вернулся. Я так рада. Очень рада этому. Она оттерла слезы и подала мне чашку с кофе. Я протянул руку, взяв маленькую чашечку, и неожиданно понял, что это именно та чашка, которую я ей хотел подарить. Я поднял глаза и посмотрел на девушку. Она смотрела на меня, не моргая и, в ожидании, затаив дыхание. Я перевел взгляд на чашку, оставшуюся в ее руках, и прочитал: «Я – И Чжон. Я люблю Га Ыль. Навсегда.» Девушка посмотрела на меня с улыбкой и прочитала надпись на моей чашке: « Я - Гa Ыль. Я люблю И Чжона. Навсегда.» - Прости, - сказал я. – Прости, что эти слова я сказал так поздно. Я так сильно боялся потерять тебя, что потерял по-настоящему. Га Ыль. Я не хочу чтобы ты была моей девушкой, - она на меня недоуменно посмотрела. – Я бы хотел, что бы ты стала моей женой. Навсегда. - И Чжон, я... - Не отвечай. Не отвечай сейчас. Здесь у меня нет кольца и я бы хотел сделать это предложение в другом месте. Поэтому не отвечай мне сейчас. Но ты будешь со мной? - Да. Я буду с тобой, И Чжон. Потому что тоже люблю тебя. Но... через год и три месяца. - Что?.. - У меня контракт, если ты не забыл. А денег выплатить неустойку у меня нет. Таких денег нет. Кроме того, я провела здесь более пяти недель и мне их тоже придется отработать. - Ну тогда... я поеду с тобой в Лондон. - А? – кажется она удивлена. Вошел врач. - Вам пора. Прошло уже более отведенных вам пяти минут. - Да, конечно, уже иду, - закивала головой черноволосая, вставая и беря сумку. - Га Ыль, - позвал я ее, когда она повернулась я продолжил, - всегда хотел побывать в Англии. Вот только поправлюсь и сразу прилечу. Девушка кивнула и улыбнулась мне. - Я буду ждать, И Чжон.