briefly

срывая маски, по вечерам герои шли в заброшенный бар; толпились у входа, толпились внутри. они приходили сюда всё забыть. и все приносили с собой алкоголь [и плевать, что на публике были за ЗОЖ]. в этом, пожалуй, их участи соль — ухода в запой от героя не ждёшь. от героя все ждут лучезарных улыбок, победы над злом и спасения мира, но никто от героя не ждёт никогда жалоб и, тем паче, нытья. а у них было сердце, была душа. и после погонь всех, едва дыша, каждый из них, запираясь в себе, говорил журналистам: "да всё о'кей". а голос дрожал, выдавая фальш, но в новостях исправлял всё монтаж: на экране герой, улыбаясь всем, отвечал журналистам: "да всё о'кей". и так, увы, было всегда и везде: когда у героев всё шло по п#зде, они шли в тот бар и толпились у входа, как можно дальше от взглядов народа, подальше от публики, от всей этой фальши, посылая всё к чёрту, а то и подальше, собирались пить виски, мешая их с колой, но вновь все нуждались в супергероях — опять вой сирены, опять долг зовёт, опять в пинте виски растает весь лёд, опять рукоплещет своим героям народ, опять журналист микрофон подаёт. идёт всё по кругу; среди ночной темноты герой смотрит на город с высоты крыш. жизнь идёт под откос, убивая мечты,

и герою хочется спрыгнуть с высоты крыш.