Поверь в любовь.

Юбилейная десятая глава:3 В честь такого праздника, я жду отзывов:D Когда я подъезжаю к её дому, Сирена уже стоит за территорией особняка, вся съёжившаяся от холода, по её щекам текут слёзы, весь макияж растёкся. Я выбегаю из машины и тут же прижимаю её к себе. Она глухо рыдает, обнимая меня в ответ, её плечи содрогаются, я понимаю, что она не в состоянии даже говорить. - Поехали Сирена, поехали ко мне. Там тебя никто не тронет, - тихо говорю я. У меня внутри всё сжимается, по телу пробегает неприятный холодок, мне так больно смотреть на неё в таком состоянии. Я даже не могу представить, что с ней случилось. Девушка нервно кивает, и мы размыкаем объятия. Она изо всех сил старается сдерживать всхлипы и слёзы, но у неё не получается, у Сирены скоро случится настоящая истерика, и я боюсь, что не смогу успокоить её. Я быстро стягиваю с себя пиджак и набрасываю на её плечи. Она кивает, в знак благодарности, её губы дрожат. Мы садимся в машину, и я давлю на газ со всей дури. Нам нужно быстро убраться отсюда подальше. Я должен отвезти её к себе, успокоить, и тогда мы поговорим. Девушка вжимается в кресло и закрывает глаза, но слёзы всё равно периодически катятся из её глаз, она кусает свои губы, впивается ногтями в свою кожу, но всё тщётно. Мне отчаянно хочется прижать её к себе и никогда не отпускать. Мне хочется защитить её от всего мира. И я понимаю, насколько она меня меняет. Раньше, я бы даже и не подумал об этом. Когда мы заходим в мою квартиру и проходим в спальню, я вижу, что она на грани обморока, тогда беру её за плечи и встряхиваю. До этого опущенная голова Сирены, поднимается. Она смотрит на меня туманным взглядом, её тело слабеет, а ноги подкашиваются. Я подхватываю её и опускаю на кровать. - Что случилось, милая? Я снова ловлю её взгляд. Сколько же в них боли. Сколько отчаяния. Её тело содрогается. - Гарри, она меня уничтожила, - говорит она и качает головой, будто пытаясь отключить сознание и забыть всё. – Дженни меня уничтожила. Всю мою жизнь. В её глазах снова появляются слёзы, но она держит их в себе. - Они с отцом вернулись сегодня, она сказала ему, что у меня наркотики, они нашли у меня травку в вещах, не мою травку, и она…я не знаю, откуда у неё взялись эти фото. Мне было шестнадцать, и я не знала, что это были наркотики…Гарри, я правда не такая сейчас… Её голос срывается, и она закрывает лицо руками. Я ничего не понимаю. Какие фото. Какие наркотики. - Он ей поверил. Гарри, он ей поверил, а мне нет, понимаешь? Он отправляет меня в частную клинику на лечение, мне страшно! Я знаю что это. Там сходят с ума. Там…там одиноко. Не смотря на роскошь. Люди сходят с ума и умирают. Я не хочу всего этого. Не хочу. Гарри… Слёзы…из её глаз настоящий поток слёз, она сгибается пополам, из её груди вырывается не то крик, не то стон. Я не знаю что делать. Я не знаю, как ей помочь. Я просто обнимаю её, я глажу её плечи, волосы, спину, руки. Я шепчу ей что-то, что само срывается с губ. Наши тела так близко, что я чувствую её сердце, оно бешено колотится. У меня в груди что-то щемит. Мне так больно. Будто бы единое целое. Будто я ощущаю всё то, что ощущает она. - Сирена, ты не поедешь никуда, понятно? Потому что ты не виновата. Сейчас тебе нужно просто поспать, понимаешь? Утром будет легче. Утром всё пройдёт. Но сначала, в душ. Смой с себя всё это. Девушка только кивает… Через некоторое время она выходит из ванной в моей рубашке, которая почти доходит ей до середины бедра. Вся растёкшаяся косметика смыта, она такая естественная и такая красивая, что мне хочется улыбаться. Губы Сирены поджаты. Она опускается на кровать, и мы встречаемся взглядами. - Я буду спать в гостиной, а ты тут, ладно? Опять кивок. Она отводит взгляд и обнимает себя за плечи. Она чувствует себя преданной. Причём предали её дорогие и родные люди. Пускай, я так и не разобрался во всём этом до конца. - Я могу остаться с тобой? – спрашиваю я, понимая, что она врят ли уснёт. - Да. Не хочу оставаться одна. Боже, у неё такой усталый голос, такой сиплый от рыданий. Я стараюсь держать себя в руках, хоть и хочу пойти и убить всех, кто когда-либо делал ей больно. Я быстро переодеваюсь и расстилаю кровать. Мы ложимся достаточно далеко друг от друга и лежим в тишине несколько минут. - Ты хочешь спать? – спрашиваю я. - Нет. Мне холодно. И страшно. - Иди ко мне, - тихо говорю я. Сирена медлит пару секунд, но потом подвигается ближе. Я кладу её голову на свою грудь, она обнимает меня одной рукой. Я перебираю пальцами её волосы. Такие шёлковые и мягкие. Она и вправду холодная. Укутываю нас одеялом, и прижимаю её к себе ещё ближе. Она расслабляется. - Спасибо тебе Гарри. Я не знаю, что бы делала без тебя. - Я ничего не сделал, Сирена. - Нет. Ты сделал. Ты не оставил меня одну. - Я никогда тебя не оставлю. А теперь спи, тебе нужно отдохнуть. - Хорошо. Она послушно кивает и устраивается поудобнее. Я аккуратно поглаживаю её кожу, закрываю глаза и просто слушаю её дыхание. END POV. POV Сирена: Я просыпаюсь и сразу вскакиваю с кровати, оглядываюсь по сторонам, я у Гарри. Но его рядом нет. В голову лезут воспоминания вчерашнего вечера, но я даже думать не хочу об этом. Слишком больно. Я подхожу к зеркалу и внимательно всматриваюсь в своё лицо. Опухшие и красные глаза, немного неровная кожа. - Зараза, - вырывается у меня, я провожу по щекам подушечками пальцев, и вздыхаю. Не быть мне сегодня красивой. Я чувствую непередаваемо вкусный запах с кухни, кажется, Гарри опять готовит мне завтрак. Это становится традицией. Когда я вхожу в просторную и светлую кухню, вижу Стайлса, он старательно пытается совместить варку кофе и приготовление тостов. - Я помогу, - быстро говорю я, и тут же выхватываю из его рук прихватку. – Варить кофе – мой талант. Доброе утро Гарри. Он смотрит на меня немного растерянным взглядом, он явно ожидал продолжения океана слёз. - Доброе утро. Как ты? - Нормально, спасибо тебе за вчера. Мне было важно, что ты рядом. - Не благодари. Не хочешь рассказать мне всё с самого начала? Я только киваю и несколько секунд настраиваю себя на понятную и связную речь. Вскоре, мы садимся за стол, я делаю глоток прохладного апельсинового сока. - Дженни обещала мне войну, потому что я поддержала отца и отправила её в Чешир. Вчера, когда я вернулась домой, то обнаружила, что они с папой внезапно вернулись. Отец был зол, он кричал на меня, нёс что-то о наркотиках. Я не понимала, о чём он говорит, и тогда он буквально выбросил мне в лицо пакет травой, которую я вижу впервые. Дженни стояла позади него, и я видела её улыбку. А потом, когда я сказала ему, что это не моё, он показал ещё кое-что. Фото с вечеринки двухгодичной давности. Я помню тот вечер, мне подсунули наркотики, и меня понесло. Я не соображала что делаю. И кто-то сфотографировал меня в этом состоянии. Всё это не попало в интернет только потому, что Адам заплатил автору фото. Я сначала переживала из-за этого, но потом стало легче. С того раза я никогда не прикасалась к этой дряни. И, конечно, никому не говорила. Отец не поверил. Он сказал, что я обманывала его, опускала в его глазах Дженни, а сама за его спиной баловалась наркотиками. Он сказал, что мне не место в его доме, и тут же позвонил в клинику. Я должна была отправиться туда утром, но Грэг помог мне выбраться из дома. Я позвонила тебе. Глупо, да? Гарри слушал меня внимательно, не упуская ни одного слова. - Значит так, ты никуда не едешь. Ты останешься у меня. Я сам поговорю с твоим отцом, я заставлю Дженни признаться в том, что она подкинула тебе травку. Его слова вызывают у меня улыбку. - Как ты собираешься доказать это моему упёртому отцу? - Я не знаю. Но я не позволю ему запереть тебя в психушке. Он берёт меня за руку, и наши пальцы переплетаются. - Ладно, но если у тебя не выйдет, обещай приносить мне апельсины! - Обещаю, апельсины и мартини. Чтобы было не скучно! Я смеюсь, Гарри тоже. - Прости, что сорвала тебе вечер с Элис, - говорю я то, что вертелось на языке всё утро. Глаза Гарри округляются. - Как ты узнала? - Бусины от её разорванного браслета лежат в прихожей. Я запомнила, потому что дарила его ей на день рождения. Гарри качает головой, он явно хотел скрыть это от меня. - Ничего страшного, я не сильно расстроился. - Вот и правильно. Она тебе не подходит. У неё дурной вкус, а ещё она ублажает всех без разбора. - Кажется, ты просто ревнуешь… Я усмехаюсь. - Я? Тебя? Ревную? Какая забавная шутка. - Тебя просто бесит тот факт, что я могу просыпаться утром в одной постели с кем-то кроме тебя, - говорит Стайлс, высокомерно разваливается на стуле и пожимает плечами. - Что? Какой же ты идиот Гарри! Это единственное, что я могу сказать. Никаких язвительных комментариев не приходит в голову. Гарри меня откровенно бесит. А вот на его лицо самая настоящая торжествующая улыбка. - Кажется, малышке Сирене нечего сказать…какой ужас. Он игриво поднимает брови вверх, и я прилагаю огромные усилия, заглушая желание ударить его чем-нибудь тяжёлым. - Улыбайся, пока можешь, Гарри. Я уверена, что когда обнаружишь у себя венерические заболевания, причин для счастья и хорошего настроения уже не будет, - наигранно вздыхаю. – Ну, ничего, я всё равно останусь твоим другом. Стайлс мгновенно меняется в лице. Он больше не торжествует. - Держись, Сирена! – я не успеваю среагировать на его слова, парень уже подхватывает меня на руки и куда-то несёт, я пытаюсь вырваться, дёргаю ногами, колочу его везде, где только могу. - Слабовато, Картер, мне даже не больно, - комментирует Стайлс. - Я ещё не старалась! – стараюсь ударить его хоть чуточку больнее, но Гарри даже не шевелит мускулами. - Тебе явно нужно остыть, - говорит Стайлс, и я понимаю, что мы уже в его ванной. - Нет, нет, нет! Гарри, я тебя прошу, не надо! - Надо, крошка, надо! Он ставит меня в ванную, я дёргаюсь в надежде всё же сбежать от него, но на меня уже льётся ледяная вода, и с моих губ срывается крик. Громкий и отчаянный! - Меня начинают заводить твои крики. - Иди к чёрту! – пытаюсь направить душ на него, выхватить его из рук парня, но у Гарри железная хватка. – Ненавижу тебя Гарри! Чудовище! - Я чудовище? Сейчас ты у меня получишь! Он бросает душ в ванную и начинает меня щекотать, вода стекает по поему телу, даже приятно. Я то и дело дёргаюсь от его прикосновений, от которых всё тело содрогается. И не смотря на эти утренние водные процедуры, пошлые намёки и шутки, я благодарна Гарри. Он спас меня от клиники, собственного отца, он спас меня от себя самой. Ведь если бы не его присутствие рядом, его тепло, его слова, я бы давно уже убила себя мыслями, которые мне сейчас не нужны… END POV. POV Ада: Я открываю глаза от тихого и приятного шёпота на ухо. Его тёплое дыхание щекочет мою кожу. - Пора вставать. - Нет, Луи. - Так, я не понял, что это такое? Я ей значит, завтрак в постель принёс, а она не хочет поднять свою задницу! Я только усмехаюсь. - Не задницу, а попку, это, во-первых, ты не сказал ничего про завтрак, это, во-вторых. Я неохотно поднимаюсь с кровати, и наконец, моему взору открывается Томмо. Взъерошенные после сна волосы, голый красивый торс, штаны в полоску, Боже, дай мне силы просто спокойно реагировать на всё это. - Тащи свой завтрак! – я потягиваюсь, чтобы перестать на него смотреть. - Пожалуйста? – подсказывает он. - Ага. Наивный раб. Луи, с его противным характером, не собирается слушаться меня. Он садится на кровать, и начинает задумчиво смотреть в потолок. Я вздыхаю и сажусь к нему ближе. Моя рука касается его щеки. - Пожалуйста… Протягиваю я и смотрю на него глазами как у котика из Шрека. Луи внимательно изучает меня с каменным выражением лица. Игра в гляделки продолжается примерно минуту, я, как настоящий мастер в этом деле не собираюсь отступать. Луи, который в принципе ненавидит мне уступать, тоже. В моей голове настоящий рой разных мыслей, которые смешиваются в какую-то непонятную кашу, и я не могу ухватиться ни за одну из них. А все, потому что его серо-голубые глаза действительно сводят с ума. Я просто тону в них. Это звучит очень ванильно, очень заезжено, очень банально, но я не могу подобрать другого описания. Но мы друзья. И мы по-дружески просидели всю ночь перед телевизором. По-дружески обнимались. По-дружески болтали. По-дружески смеялись. И в такие моменты, я начинаю ненавидеть дружбу. Если бы её не было, всё могло бы быть иначе. Нам начинает мешать телефон Луи, который трезвонит на всю квартиру. - Тебе звонят, - говорю я. - Я слышу, - отчеканивает он. Наши взгляды по прежнему прикованы друг к другу. - Ответь. - Нет. - Это может быть важно. - Я знаю. Но я тебе не проиграю. Включается автоответчик. - Луи, это Сирена. Я не знаю, почему ты не берёшь трубку. Я хочу сказать тебе, что ты зря беспокоишься за меня, у Гарри нет ни единой мысли о том, чтобы причинить мне боль. Вам стоит поговорить. Я прошу тебя, не упрямься, ладно? Её голос кажется мне подозрительным. Она какая-то счастливая, но в то же время обеспокоенная. И это странно. Что-то точно случилось. - Кому ты звонишь? – слышу голос Гарри, и она тут же отключается. - Что она делает рано утром с Гарри? - Что она делает рано утром с Гарри опять? – поправляю я. - Они вместе… - Подозрительно много. - Но… - Между ними… - Ничего не может быть. - Она бы мне сказала. - Он бы мне тоже. - Думаешь, нам не о чем волноваться? - Думаю, нет. - Тогда тащи мой завтрак! – я толкаю его, но с учётом того, что Томмо сидел на самом краю, он валится на пол, комнату пронзает мой смех и его мат. - Я убью тебя, маленькая сучка, - последнее, что я слышу перед тем, как быстро смыться. Я слышу за своей спиной Луи, он быстрее меня, а значит, мне точно пора где-то спрятаться, я оказываюсь на кухне, выхода из которой нет. Луи уже у двери, я замечаю на столе взбитые сливки, и вооружаюсь баллончиком. Глаза у Луи горят игривым и немного опасным огоньком. Он медленно наступает на меня, а я отхожу назад, вскоре, я чувствую спиной холодную стену. - Ещё один шаг, и будешь весь в сливках, - предупреждаю я. Он останавливается и пожимает плечами. - Хорошо. Ты это затеяла. Сама виновата. Он достаёт из холодильника такой же баллончик, как у меня. Я понимаю, что это конец. Никуда мне не деться. Тогда, в мою голову приходит единственная мысль. Лучший способ защиты – нападение. И я нападаю одним единственным возможным сейчас способом, я начинаю поливать его сливками. Луи быстро реагирует и делает тоже самое. Я чувствую, как моё тело становится сладким и липким, радует одно, Луи тоже сейчас в этом же положении. Сливки у меня на руках, в волосах, все лицо в них, я стараюсь, чтобы Луи тоже был весь сладкий, мажу его одежду и открытые участки кожи. Вскоре, сливки заканчиваются, и мы оба безоружные. Стоим и смотрим друг на друга. А затем, он вдруг начинает смеяться, и его смех такой заразительный, что я тоже смеюсь. Возможно, мы немного идиоты, но нам весело. - У тебя сливки вот тут, - он проводит пальцем по моей ключице, а затем, слизывает сладость. – И тут, и везде. Парень касается большим пальцем моей нижней губы, убирая сливки. Наши тела слишком близко. Его взгляд пронзает меня. Сердце начинает биться быстрее. Пульс стучит в висках. Мне становится жарко. Он смотрит на меня не так, как обычно. Что-то новое появляется в его взгляде. И это немного меня пугает… Его губы немного приоткрываются, и внутри у меня будто что-то ломается. На этой позитивной ноте, я заканчиваю главу. Это моё первое официальное письмо читателям, то есть вам. Я очень надеюсь, что вам нравится этот бред, и что я пишу не зря. Огромное спасибо тем, кто оставляет отзывы, когда я их читаю, сразу появляется желание сесть и писать дальше. Я вас очень люблю:3 Один человечек ждёт от меня сюрприза. Половина этого сюрприза была в главе. Луи/Ада и все дела. Вторая половина тут. Я решила устроить спасиботайм. И я начну с моей любимой беты, с тебя Краевская. Потому что я тебя, правда, обожаю. Ты та, без которой я уже не представляю своей жизни и своих вечеров. Потому что постоянные переписки, кто какую проду напишет, что там нужно отбетить, как там нужно отбетить. Интриги, сюрпризы, а потом охренительные комментарии от тебя по поводу главы. Ты даришь мне невероятно много положительных эмоций, и ты мой генератор идей, даже не возникай по этому поводу. Люблю тебя:3