Raise The Dead

Этим же утром, в доме напротив Стилински, кое-кто так же получил свои метки. Близнецы Лайтвуд ждали этого момента с нетерпением — Самайн всегда приносил с собой множество сюрпризов, воссоединял десятки сердец, разбивал парочку дюжин… В этом году им исполнилось семнадцать, и это значило, что Самайн для них обернется не только традиционной костюмированной вечеринкой, но и настоящим сбором урожая. Елена ждала дня, одаривающего метками соулмейтов, с особенным нетерпением: у них с Алеком вышел спор, который разрешить могла лишь сама Судьба. Желание увидеть на теле брата отметку и ехидно протянуть «ну я же говорила» было похожим на зуд — и она в буквальном смысле расчесала себе все запястье накануне вечером: и только к утру поняла, что это чесалась проступающая на коже метка. — Я чувствую себя, как гей, — говорил ей Алек. — Что это значит? — фыркала Елена в ответ. — У геев какие-то особенные способы восприятия мира? — Мне нравятся парни, — пояснял Алек с таким видом, будто его близняшка была полнейшей идиоткой и не понимала очевидных вещей. — Я хочу целовать парней. Я хочу иметь с ними секс. — «Иметь секс» — господи, это звучит так коряво и глупо, что мне хочется и смеятся, и стукнуть тебя одновременно, — закатывала глаза Елена. — Ты не гей, Алек. Я в этом уверена. Твоим соулмейтом будет девушка. — Откуда тебе знать? — отчего-то обижался на ее уверенность брат. — Я же чувствую, что я… Не такой, как другие. — То, что ты немного извращенец, нормально в таком возрасте, — отмахивалась Елена. — И потом, ну кто не хочет трахнуть Романа Годфри? Уверена, даже он сам… — Я не хочу трахнуть Романа Годфри, — краснел и хмурился Алек. — А я вот хочу, — смеялась Елена и непременно швыряла в брата подушкой, или ерошила его и без того непокорные волосы. Но это было еще вчера — а сегодня все изменилось. Алек и Елена утром встретились в коридоре, между своих комнат. Они не улыбались друг другу и не торопились обмениваться пожеланиями доброго утра или своими обычными шуточками. И он, и она, были бледны и напуганы. Не сговариваясь, брат и сестра протянули друг другу правые руки, демонстрируя внутреннюю сторону запястья. — Я же говорил тебе, что со мной что-то не так, — хрипло прошептал Алек, с отчаянием вглядываясь в лицо сестры. — О, Алек… — сдавленно пробормотала Елена и шагнула в объятия брата, пряча лицо у него на груди. На внутренних сторонах их запястий были имена друг друга.