Что-то типа того

От лица автора Чонгук понял, что сейчас сказал. «Похоже, без объяснений я сейчас не обойдусь», — пронеслась мысль в голове парня. Он понимал, что для Дарим это что-то немыслимое: её парень умеет читать мысли, поэтому он хотел как можно скорее всё объяснить своей девушке. — Дарим, послушай, я всё тебе объясню, но давай зайдём в дом? — Чонгук хотел положить свою руку на плечо девушки, но та отпрянула от него, как от огня. Это, несомненно, расстроило парня, ведь именно такую реакцию он и ожидал от Дарим. Они зашли в дом, где их встретил Чимин с довольным выражением лица. Похоже, он хотел поговорить насчёт парня своей сестры, о том, что он всё обдумал и решил не препятствовать их отношениям, ведь сестра вдалеке от Чона перестаёт быть собой: её взгляд перестаёт искриться, искренняя улыбка появляется реже, а всё, что она делает, делает на автомате, бесчувственно. — Сестра, я хочу поговорить с тобой и Чонгуком, ты не против? — спросил Чим. — Чимин, ты знаешь, что Чонгук умеет читать мысли? — подняв пустые глаза на брата, отстранённым голосом поинтересовалась девушка. — Он тебе уже рассказал? — удивился Чим. — Ты знал?! — удивлённо воскликнула Дарим. — Знал, но молчал! Да что ты за брат такой, раз всё скрываешь от меня? — кричала девушка, из глаз которой начинали катиться солёные слёзы, но она так отчаянно пыталась сдержать их. — Дарим, позволь всё объяснить! — Чимин побежал за девушкой, направляющейся на второй этаж, надеясь остановить её, поймать за руку. Но попытка оказалась безрезультатной: сестра отряхнула со своего запястья руку брата и посмотрела на парней взглядом, полным осуждения. — Какие же вы… лицемеры, — словно яд, выплюнула девушка и продолжила свой путь до комнаты, где дала волю слезам. В это время Чимин и Чонгук, сидевшие на первом этаже в зале, не знали, как исправить сложившуюся ситуацию. Один понимал, что поступил неправильно, скрыв от сестры такую нужную ей правду; второй понимал, что поступил ветрено, рассказав всё сейчас, он также понимал, что нужно исправлять ситуацию, пока любимая девушка не накрутила себя. — Чимин, что мне делать? —  Чонгук поникшими глазами посмотрел на парня, который сейчас мог дать необходимый совет, ведь прожил с Дарим восемнадцать лет, следовательно, должен знать её, как свои пять пальцев. — Дай подумать, не мешай, — отмахнулась «надежда» Чона. — Но… — Да если бы не ты со своим чтением мыслей, то моя сестра сейчас бы не убивалась! И зачем ты только появился в её жизни, — обречённо выдал Чим. — Может, ты и прав, но я не оставлю её, потому что люблю. Пусть она будет меня бить, закатывать истерики и отказываться от встреч со мной, я буду рядом и обязательно добьюсь её понимания, — начал размышлять вслух полицейский. — И вообще, я же не виноват, что таким родился! Я бы на тебя в такой ситуации посмотрел! — Ладно, успокойся, я погорячился, согласен, — спокойно принял свою неправоту старший. — Слушай, я её знаю от и до, поэтому могу сказать, что она с тобой не захочет видеться ещё, как минимум, неделю. Думаю, лучший выход из данной ситуации — это дождаться, пока она первой не свяжется с тобой. — Но я не смогу ждать так долго: я сойду с ума от ожидания! — Не сойдёшь. Сам сказал, что любишь её, так докажи это, заставь её довериться тебе, но пусть она первая пойдёт на контакт, — Чон понимающе кивнул, он был полностью согласен со словами брата любимой девушки, но сердце… Оно сжималось от боли, оно не хотело терять родного человека, пусть даже на неделю, прекрасно понимая, что с уходом Дарим из жизни, Чон перестанет жить и начнёт просто существовать, это будет подобно его смерти. Чонгук перед уходом из дома Пак поднялся на второй этаж, чтобы хотя бы постоять рядом с дверью в комнату Дарим, чтобы послушать, чем она занимается, проверить, плачет ли ещё. Чон видел, как девушка еле сдерживала слёзы, когда назвала его лицемером. «Лицемер», — прокрутил у себя в голове Чонгук. За дверью отчётливо были слышны женские всхлипы, которые заставляли любящее сердце парня сжиматься до немыслимо маленького размера, причиняя невыносимую боль. «Дарим, не плачь — не делай мне больно. Я не хочу, чтобы ты страдала, поэтому я дождусь тебя, я верю тебе», — подумал Гук, после чего, стиснув зубы и стукнув кулаком в зеркало рядом с дверью Дарим, ушёл, не оставив и намёка на своё недавнее присутствие около комнаты возлюбленной, разве что капли крови на разбившемся предмете. После ухода Чонгука из дома, Чимин хотел поговорить с сестрой. Он очень беспокоился за душевное состояние Дарим: Чим понимал, что это очень неприятно и больно — осознавать, что тебя обманывали близкие люди, ведь сам недавно испытал то же самое. Но он сам недавно узнал о способности Чона, а если быть точнее, то два дня назад, когда забирал Дарим от Чонгука после её «девичника». Тогда Чимин хотел поговорить с Чоном насчёт своих подозрений, поэтому попросил Дарим удалиться. Комнатой переговоров была выбрана спальня хозяина квартиры, где, прежде чем начать задавать интересующие вопросы, Чимин заметил, что их подслушивает сестра, поэтому начал говорить о том, что явно заставит Дарим уйти подольше: о порно. Так и случилось, сестра, покраснев, вмиг испарилась из-под дверей, а Чимин получил шанс выяснить всё, что его интересовало. — Чонгук, слушай меня внимательно. Я сейчас задам тебе вопрос, на который ты должен будешь ответить честно, если хочешь продолжать быть рядом с моей сестрой, потому что я должен знать, с кем встречается Дарим ради её же безопасности. — Хорошо, задавай, — Чонгук тяжело выдохнул, так как знал, о чём именно хотел спросить Чимин, и ему оставался единственно верный выход — рассказать всю правду, надеясь на понимание со стороны друга. — Ты умеешь читать мысли? — спросил Чим и замер, но после нескольких секунд молчания продолжил: — Я понимаю, может, это звучит как полный бред, но тем не менее… — Чимин, это не бред, — перебил друга Чон, — так оно и есть, я могу слышать мысли окружающих меня людей, твои в том числе. Я таким родился и не могу с этим ничего сделать. — Б-быть не может, — Чимин сначала удивился, отчего заикнулся, но потом начал смеяться, как и все люди в подобных ситуациях, пытаясь отрицать такую нереальную правду. — Ты же пошутил? — с нервозной улыбкой спросил Чимин. — Скажи, что ты пошутил! — крикнул он, до последнего не желая верить в услышанное. — Я не позволю тебе встречаться с Дарим, нет. Даже не надейся на это! Ты опасен для неё, — взгляд Чимина перестал фокусироваться. — Чимин, чем же я опасен? — Чонгук попытался улыбнуться, но получилось криво. — Я такой же, как и вы, только знаю, о чём думают другие, и это ни в каком месте не опасно, — Гук пытался достучаться до друга. — Прости, но нет. Когда ты предлагал Дарим встречаться, ты вообще задумывался, как будешь рассказывать ей об этом или ты собирался всю жизнь скрывать свой дар от других? — Чим сел на кровать, уперев локти в колени. — Поверить не могу… — Я собирался всё ей рассказать, но в подходящее время. Но, раз уж ты догадался… Не говори ей ничего, придёт время, и я сам всё расскажу, пожалуйста. — Может быть, я не расскажу ей, — минутная пауза, длинною в вечность, — да, я так и сделаю, она не должна испытать того, что сейчас испытываю я. Она не вынесет этого. — Чимин, постой, — Чон попытался остановить друга, выходившего из комнаты, чтобы попросить ещё об одной услуге, но не успел: Чимин уже вышел. Дарим была удивлена состоянием брата, она не понимала, что с ним произошло. Чонгук, провожая Паков, на пороге словил на себе внимательный взгляд брата Дарим, он будто пытался заглянуть в душу Чона, чтобы понять, что делать с открывшейся правдой. Но Чонгук лишь отрицательно помахал головой, как бы говоря «молчи». Вернёмся из воспоминаний. Чимин поднялся на второй этаж и постучался в комнату Дарим, но за деревянной преградой совершенно ничего не было слышно, что очень испугало Чима. Он начал усиленно тарабанить в дверь, но ничего не происходило: сестра молчала. — Дарим, открой! Я хочу поговорить. Чонгук уже ушёл, если что. — Уходи, — краткий ответ, который позволил некой силе, сжимавшей сердце Чимина, отпустить его. — Слава богу, с тобой всё хорошо, — облегчённо выдохнул брат. — Поговори со мной, расскажи всё, что у тебя сейчас на душе, и станет легче. — Не хочу, — у девушки не были ни сил, ни желания разговаривать, но не отвечать брату она не могла, он же переживает за неё. — Дарим, ну я же тебя знаю, ты сейчас злишься, обижаешься, думаешь, что весь мир настроен против тебя, но это не так. Пройдёт время, и ты простишь нас, — никакого ответа. — Я люблю тебя, знай это. У меня нет никого дороже тебя, — Чимин улыбнулся, рассчитывая на нужную реакцию сестры. — Не ври мне, у тебя есть Ынби и ребёнок, — девушка уже не плакала, её слёзы давно высохли, она лишь надула губки. — Для тебя в моём сердце всегда есть место, так что открой мне, и давай поговорим. — А что мы, по-твоему, сейчас делаем? — улыбнулась девушка. — Наконец-то, ты улыбнулась. — Но ты же не видишь меня. — Я чувствую, — после этих слов послышался щелчок, который мог значить лишь одно — Дарим открыла комнату. Чимин медленно отворил дверь и неуверенно шагнул в комнату сестры. На его лице промелькнула улыбка, он был рад, что достучался до Дарим. Девушка сидела на кровати в позе лотоса, сложив руки. Это её любимая поза, когда она злится или чем-то недовольна. Чимин подошёл вплотную к постели и присел на неё. Дарим мельком глянула на брата, после чего сразу же гордо вздёрнула носик. Брат про себя подумал, какая же она ещё маленькая, ведёт себя как маленький ребёнок. Чимин за ноги притянул сестру ближе к краю кровати, где сидел сам, и заключил девушку в крепкие объятия, уткнувшись лицом в её волосы.  — Я с тобой, вместе мы всё преодолеем. Верь мне и не обижайся на меня, я хотел уберечь тебя от того, что ты чувствуешь сейчас, — прошептал Чим. После слов брата на душе Дарим полегчало, на миг ей показалось, что ничего страшного не произошло, что она не знает правды о своём парне, что между ними всё так же нет секретов, что они всё так же счастливы. Быть может, так оно и есть, но сейчас девушка не хочет ничего решать, не хочет размышлять о произошедшем, сейчас ей хочется прижиматься к родному человеку, чувствовать свою защищённость и быть уверенной, что он всегда её поддержит, несмотря ни на что. Девушка не знает, но Чонгук любит её больше жизни, поэтому стерпит любую боль, лишь бы только Дарим была счастлива. Чонгук не знает, но Дарим простит ему всё что угодно, лишь бы любимый не страдал и всегда улыбался своей лучезарной улыбкой, потому что она любит его больше жизни. Чимин не знает, но он ангел, ведь как по-другому объяснить его стремление помочь всем и вся на свете? Что я этим хочу сказать? Чимин как самый настоящий ангел-хранитель, он всегда рядом, готов помочь в любое время дня и года, и всё, что бы он ни делал, подразумевает под собой лишь положительный исход событий.