Последний день

Свет пробивался сквозь пыльную поверхность цветного стекла и падал тонкой струйкой прямо на глаза лежащего на полу мужчины неопределенного возраста. Здоровенная двухметровая груда мышц лежала на мраморном полу такая беззащитная, иногда эта груда посапывала и пускала слюни, но спала очень и очень крепко. Это сказывалось влияние Валемидина, что дьяк вколол этому борову. В животе урчало страшно, а в вещмешке пленника нашлось всего пара банок тушенки и краюха хлеба. После нескольких дней непрерывного голода этого было катастрофически мало, но, тем не менее, вселяло надежду. Валедимин действовал сильно и долго, но его было совсем мало для крепкого солдата. Так что не прошло и нескольких часов, как из-за алтаря раздалось приглушенное постанывание. - Какого...? Где я? Почему связан? Есть здесь кто? – столько много вопросов, но отвечать пока не стоит. Из-за сильного снотворного разум его еще не прояснился и не готов воспринимать информацию. - Успокойся и просто полежи. Я вколол тебе лекарство, чтобы ты не сопротивлялся. Лишние проблемы нам ведь не нужны? – Кирилл не знал, что отвечать на такой незамысловатый вопрос. - Ты находишься в храме Божьем, а я его последний служитель и защитник. И так уж вышло, брат, что мне нужна твоя помощь. А теперь дай я разрежу веревки. Сразу не вставай. Они действительно находились в церкви: огромные окна из цветного стекла, массивные колонны с образами, из искусственного освящения только свечи, но их вполне хватало, учитывая то, что уже был полдень. На потолке красовалась огромная фреска, которая, как и обычно изображала Георгия, протыкающего копьем горло змию. В дальнем углу стояла доска с выведенными мелом именами. Все были зачеркнуты, за исключением дьяка Серафима, видимо он сейчас и стоял перед Кириллом. - Какая помощь тебе нужна, Серафим? – солдату вовсе не нравился этот тип, от постоянных молитв и одиночества он свихнулся и теперь наверняка хочет захватить мир, поэтому нужно отвязаться от него как можно быстро, если придется, то даже убить. - Ну, я не хотел сразу говорить о делах, но если ты так настаиваешь… Скажу прямо, положение вещей у меня хуже некуда и мне нужен помощник, – именно на этом моменте у священника предательски заурчал живот и Кириллу сразу стало все понятно: этот приволок его черт знает куда, чтобы он помог найти еды. Видно он не врет, дела действительно шли не очень хорошо. - Я согласен, но потом мы расстаемся навсегда. -Да-да, конечно, по рукам, ты не увидишь меня никогда. Только помоги мне найти немного еды. Это самая малость, через неделю ты будешь свободен, – теперь священник потерял все свое достоинство и чуть ли не пресмыкался перед Кириллом, - завтра, завтра я пойду по улице, а ты сможешь меня прикрывать с колокольни, если залезть наверх, то видно все. - Где мое оружие? - Сейчас, да, сейчас, - торопясь и прихрамывая, Серафим побежал к алтарю и достал оттуда черную винтовку, она блестела на солнце своими металлическими частями и одним видом вселяла уверенность. После того, как она попала в руки к хозяину, он расцвел, повеселел и принялся ее осматривать. При тщательном осмотре были найдены старые царапины, ямки и выбоины, но новых не обнаружено. Кирилл прижался к этому черному, холодному металлу и даже замурлыкал, после чего стал разбирать и чистить свою любимицу. Стоя в тени, за прекрасным воссоединением наблюдал дьяк и молчал. Волнение уже ушло, и можно было спокойно помолиться. Так прошел весь оставшийся день, все занимались тем, что свойственно: солдат готовился к завтрашнему дню, проверял и пересчитывал патроны, неоднократно разбирал и собирал свою любимицу, поправлял лямки на одежде, чтобы ничего не стягивало и не мешало стрельбе на дальних дистанциях, а священник просто молился.