Последний день

Поздняя весна в Черноруссии проходила как всегда прекрасно. По-прежнему цвела сирень, и всюду порхали бабочки. В лесах бегали косули, а над нераспаханными полями кружили кровожадные коршуны с целью поживиться не слишком внимательной мышкой. Только было одно «но»… Уже много лет в школы не приходили дети, в больницах не принимали врачи, и на полях не трудились рабочие. Можно было идти много верст подряд и не встретить ни одного живого человека, да и если повезет кого-нибудь встретить, то в конечном итоге из двоих встретившихся должен остаться кто-то один. Продовольствия едва хватало на всех и самым простым способом найти себе пропитание – отобрать у другого выжившего. Ясное дело, что по доброй воле тебе вряд ли кто отдаст свой кусочек черствого хлеба и пол-литра питьевой воды. Поэтому приходилось воевать. Иногда люди объединялись в группы и воевали против других групп, но это совсем другая история. А наша история начинается с деревни Косово и простого парня по имени Кирилл. На момент эпидемии Кирилл проходил первичную боевую подготовку в рядах советской армии, изредка ездил домой, привозил подарки жене и детям и, в общем-то, жил припеваючи и на жизнь свою не жаловался. Но все резко изменилось в один день. В этот день изменилась жизнь всего населения Черноруссии. Было это несколько лет назад, и, кажется, прошло не так уж и много времени, но, когда ты можешь умереть в любую минуту, время течет иначе. Кирилл ехал в плацкартном вагоне порядком проржавевшего и обветшалого пассажирского поезда. Ехал вместе со своими боевыми товарищами, чтобы повидаться с семьей, потрепать по волосам сынишку, обнять дочь и поцеловать жену. Все было, как и всегда: в плацкарте с утра до ночи звучали армейские песни, и пахло копченостями и грязными носками. Настроение было на высоте. Наконец-то увольнение, долгожданный отдых от всей этой армейской суеты и встреча с семьей, солдат так долго об этом мечтал. Когда до станции Косово оставалось пара километров, из радиоприемника раздался хрипловатый голос: «Будьте осторожны, на территории Черноруссии свирепствует опасный вирус, убедительная просьба носить марлевые повязки и не выходить из своих домов, спасибо за внимание». По вагону прошлась волна недовольства и страха, затихли даже песни и многочисленные разговоры. Теперь мысли каждого были о своих родных и близких. Кирилл помнил, что эти несколько часов ожидания дались ему особенно нелегко. После высадки со станции он галопом помчался к себе домой. Привычный дом был с виду такой же, каким он покинул его несколько месяцев назад, но что-то было не так, как-то враждебно смотрели на него оконные проемы, или солдату так просто показалось. Дверь в дом была распахнута, но видеть то, что происходило внутри, мешала занавеска на двери, которая предохраняла жителей от комаров и мошек. Кирилл медленно отодвинул шторку и вошел в дом. На полу в коридоре была разбросана детская одежда, шкафы были пусты, и дома никого не было. Солдата мгновенно пробило в пот, а внезапно охватившая паника не давала дышать. Что делать? Куда бежать? Ничего было не известно в ту страшную минуту. Сам не понимая того Кирилл выбежал на улицу и стал кричать, и не просто кричать, а выть по-собачьи. Он припадал к земле, вставал, бежал куда-то, потом опять возвращался к дому, заглядывал к соседям и просто в знакомые дома, но никого не находил. Село было пусто, не считая еще пары солдат, которые также носились туда-сюда по улицам. Истощившись полностью, огромный двухметровый вояка просто сел на пороге своего дома и заплакал. Рыдал навзрыд и не мог успокоиться. Слезы текли по щекам, и, соскальзывая с подбородка, разбивались о землю. Так он просидел еще несколько часов, перед тем, как просто-напросто заснул.