День, когда меня не станет

Бита рвет воздух яростным свистом, и мир становится красным. Распадается на обрывки, осколки, рвется по швам, и из красных нитей одно лишь удается собрать – твоё лицо. Мэгги. Мэгги, я обещал… «Я найду тебя». Прости. Я чувствую, как крошатся кости. Мне больно, Мэгги, видеть тебя. Я не так рисовал себе свой последний день. Ну, знаешь, может, по-глупому, но так правильно: ты, я, тихий день, когда в воздухе разлита весна, и последнее, что я увижу – это собственное отражение в твоих закрывающихся глазах. Мэгги, «Я найду тебя». Но реальность перемалывает всё, разбивает в крошево. На языке трепещется любимое, исцелованное, кровоточащее имя – твоё. Кровью омывает губы, по лицу бежит паутинкой, в пульсе звенит – твоё имя. Мэгги, «Я не оставлю тебя». Я у бога карту выпрошу, вытребую компас, чтобы среди миллионов человеческих судеб тебя найти. И его. Я солнечным лучом буду стучаться в каждое твоё утро – и в слякоть, и в дождь. Я найду тебя всем смертям назло. Я не увижу, как он в первый раз откроет глаза. Мне не держать его на руках, не прижимать к себе, угадывая в его лице твои черты. Не мне баюкать его, целовать его сомкнутые сном веки, не мне знакомить его с миром. Но я буду рядом – там, тихим и мирным днем, в саду, где ты, наш сын, весна. И я – теплым ветром по солоноватому следу от слезы на щеке. Мэгги, я люблю тебя.