Снег

Снег тихо покрывал еще недавно горевшую огнем землю. Такой холодный, такой прекрасный, такой неживой… как и все на кладбище. Это одно из немногих мест в городе, где снег остается чистым спустя дни, недели; как будто между белым платьем самого волшебного времени года и мертвой зоной жизни существовала некая связь, никому не понятная и не известная, но сильная и могущественная. Люди сюда приходят довольно часто, что одновременно очевидно и печально. Те, кто не находят свободного времени для живых, тратят его на тех, кому это уже давно не нужно. Все, как всегда, нелогично, но когда поступки людей были логичны? На кладбище хотелось думать о чем угодно, главное — не о причине визита. Каждый раз, приходя сюда, Селин хотелось философствовать, искать причины своей неприязни к человечеству, даже читать стихи, так ей ненавистные. Да и зачем думать о нем, зачем вспоминать то, что она и так помнит наизусть, зачем усложнять и без того сложные вещи… Быть рядом проще. Просто стоять, уставившись на могилу, и чувствовать всепоглощающую тишину в голове, не приносящую ни покоя, ни удовольствия, ни грусти. Она ничего не давала и ничего не отбирала, просто существовала, как и Селин последние три месяца. Крис, облокотившийся на неподалеку растущее дерево, казалось, ничего не имел против ее молчаливого общества. Она же пришла, что может быть важнее. Хотя он предпочел бы никогда ее здесь не видеть. И не увидел бы, если бы не захотел. Все же просто — и в жизни, и после нее (хотя об этом не ему судить): хочешь — смотри, не хочешь — отвернись или уйди, в конце концов. Но у всего всегда есть и будет темная сторона, мешающая одним и помогающая другим. О ней он и размышлял все то время, которое вынужден был проводить на кладбище. Стоит заметить, что слово «вынужден» как никакое другое подходило к описанию его ситуации, но его самого смущало и порой раздражало. Он в любой момент мог уйти, позвонить жене, пойти выпить кофе с сестрой, вернуться к жизни обычного человека… Да только его сестра стояла сейчас рядом с ним, безмолвно смотря на могилу их брата. И это наблюдение ставило крест на всех его мыслях о простоте жизни. Как она может быть простой, если все люди связаны? если смерть одного убивает и других, но иначе? Когда три месяца назад они потеряли брата, он и представить не мог, что станет хуже. Но когда его сестра, которая всегда была для него опорой, которая могла мучиться из-за своих проблем, но постоянно помогала ему с его собственными, ушла в себя после похорон, он изменил свое мнение. Теперь Крис понимал, что смерть человека — не самое страшное в жизни; смерть того, кто был ближе всех, — вот, что страшнее. Смерть, забравшая его брата, забрала и сестру, хоть и не до конца. Несмотря на иногда казавшуюся безысходной ситуацию, внутри Криса все еще жило какое-то подобие надежды, что Селин вернется к ним, к нему хоть в какой-то степени. Вот и сейчас, кладя руку на плечо сестры и смотря в ее, такие же, как у него, зеленые глаза, он улыбался, получая слабую улыбку в ответ, и уводил ее с места, ставшего новым домом для их брата, зная, что они непременно туда вернутся.