* * *
— Хотите сказать, что вас хотели зарезать? — серьёзно спросил шериф, отодвинув пончики, наверное, впервые он отказался от еды. — Зачем вы пришли в этот дом? — Я пришла к своему другу, но его нигде не было… — Кто этот друг? — прищурился толстяк. — Нельсон Манц… — Знаю такого, — грузная туша шерифа поднялась и направилась к шкафу. — У него не самые лучшие рекомендации, — мужчина начал листать папку, которую достал с верхней полки. — Закроем его, однозначно. — Сначала выслушайте! Звоню в дверь, открывает отчим Боб, захожу. Приглашает на кухню, аргументируя, что Нельсон вышел. Удар. Я хочу закричать, но не могу этого сделать. Открываю рот, но крик застревает в глотке и душит. Слёзы льются, одна за другой. Мне страшно. Я хочу жить! Я должна выжить, но выхода нет. Он растворяется в темноте, теряется в разуме и исчезает, забрав с собой надежду. Голову резко пронзает боль от удара о кафельный пол. Наверное, сотрясение… Пусть так, просто дайте мне уйти. Хочу встать, но страх сковал тело. Он сел мне на грудь и поднял мою голову. Наши взгляды встретились. Эти красивые, но такие лживые глаза были наполнены безумием, а на лице был неподдельный восторг. Я сама виновата. Я пришла по своей воле в логово врага и попалась. А теперь моей нежной кожи касается кухонный топор. Он хочет отрубить мне голову. — Я не хотел этого, Лиза, — сказал мне он. Услышав эти безумные слова, зажмуриваю глаза. Я смирилась, что умру. — И? — Виггам испепелял девушку недовольным взглядом. — Кто пытался вас убить? — Шестёрка Боб. — А причём тут Манц? — окончательно недоумевал шериф. — Манц спас меня. Записывайте по порядку, — начала терять терпение и Лиза Симпсон. Она понимала, что в свете пережитых событий сама уже запуталась в хронологии, поэтому нужно разделить всё по пунктам. — Меня позвал Нельсон, я пришла вечером, открыл мне Боб. Пригласил на кухню… После удара он долго метался по кухне, словно безумный что-то говорил себе под нос, я попыталась закричать, тогда Боб пришёл в ещё большее безумие. — Вы не могли сами упасть? — Что за бред? Конечно нет! Всё, шериф, давайте продолжим завтра, мой лечащий врач запретил мне долго тут находиться. — Ступайте, юная леди.* * *
— Как вы оказались в гостиной? — устало проговорил шериф утром следующего дня, устремив взгляд на девушку, которая тоже выглядела весьма не бодрой. — Отчим Нельсона схватил меня за волосы после моей попытки закричать, и поволок в гостиную, как раз в этот момент я поняла, что в доме мы не одни. Я не верила, но Барт рассказывал, — голос Лизы дрогнул. — Боб слишком много и долго говорит, так что тянула время нарочито громко хныкав, либо задавала ему вопросы. Даже стакан разбила, будто случайно — Что было дальше? — Нельсон пришёл, стоят они друг напротив друга, Боб с топором, Манц с кубком. — О чём они говорили? — напрягся шериф, схватив наконец ручку со стола и собираясь записывать. — Отчим, предложил ему богатство и достаток, обещал светлое будущее, взамен на мою жизнь. Шериф лишь хмыкнул, печально покосившись на автомат с кофе. — Нельсон согласился, — грустно продолжила Лиза. — Он подошёл к Бобу и забрав с его рук топор, медленно приблизился ко мне, за его спиной по прежнему хохоча стоял безумный Слайшоу. Нельсон смотрел мне прямо в глаза, и беззвучно прошептал: «Всё ок!». — Это объясняет, почему отпечатки Манца находятся на рукоятке топорика. — Если бы не Нельсон, меня бы уже не было. Кубком он с разворота оглушил Боба, успокоил меня, и мы вызвали полицию.***
— Нельсон, на самом деле я этого не хотела… — виновато прошептала Лиза. — Я знаю, — устало проговорил парень, он слышал эти слова уже пятый раз за два дня, но ничего уже не вернуть. Приказ мэра вступит в исполнение буквально через пару минут. Показательный электрический стул — не гуманно, жестоко, но послужит примером для общественности: нарушители закона-шутки кончились! Что чувствовал Нельсон Манц? Злость и предательство, вину за смерть Барта Боб взял на себя. Но в то же время… Что-то кололо в душе, заставляя жалеть, что этого психопата больше не будет, ведь, чёрт побери, он был неплохим таким отцом. Мэр сделал из казни целое представление, транслируя сие шоу по центральному каналу. Кен Брокман, кривляясь на камеру, рассказывал историю жизни подсудимого. Люди, как дикари, столпились на центральной площади и с любопытством смотрели на Боба, которого уже минут пять назад усадили на стул. Боб же сидел с довольным видом, ухмыляясь тому или иному зеваке. — До начала казни две минуты! — объявил Кен. На подъём, направляясь к Слайшоу, поднялась Мардж Симпсон, её лицо, как и неделю назад, покрывали слёзы. Женщина наклонилась к уху Боба и что-то яростно шептала. В процессе её монолога лицо мужчины менялось: удивление, осознание, а потом он разрозился громким смехом. — Будь ты проклят, Боб! — крикнула Мардж, почти бегом покидая импровизируемую сцену. — Интересно, что она ему так долго говорила? — Явно ничего хорошего, она как будто с ума сошла: не ест и не пьет, сидит целыми днями в комнате Барта… — Осталась минута! — Я не хочу на это смотреть, — тихо сказал Нельсон, — если есть желание, то можешь остаться. — Мы зря сюда пришли, пойдём, — согласилась Лиза. Молодые люди покинули свои места и сквозь толпу направились к выходу, иногда толкая, спешили. — Я никогда не вру, Нельсон! Это был последний крик отчима, но они не повернулись. Нельсон стёр слезу тыльной стороной ладони так, чтобы не увидела Лиза. Парня не покидало одно ощущение: а вдруг это действительно не Боб убил Барта Симпсона?