Без имени

А у моего кошмара и имени-то нет. Мне говорят: "Забудь!". Вот что они говорят. Шепчутся за спиной. Только и слышу еле различимое: - Безумная. Со всех сторон. Они не верят, что у моего кошмара нет имени. И только молодой врач задумчиво затягивается, когда я прохожу. Он молчит. Я не смотрю на него. Дина рядом. В моих руках оружие, а в дверях стоит Алик. Вот как это закончилось. Я говорю себе это каждый раз, лёжа в кровати. В моих руках двустволка. В моих руках "Калашников". И он всегда по ту сторону двери. Безымянный. Дверь тихо скрипит. Мне иногда кажется, он специально делает это так. Чтобы я каждый раз понимала неотвратимость происходящего. Долгий, протяжный, режущий уши звук. Матрас прогнулся. Я съёживаюсь сильнее, вспоминая то его лицо, когда я стреляла из милицейской машины. Восторг помешанный с удивлением. В первый раз, когда он пришёл, лязгнула пряжка ремня, а мужчина лишь произнёс тихо-тихо: - Если девочка такая большая, что уже держит оружие... Он бесстрастен. Его лицо почти безэмоционально. Но я уверена, что где-то там глубоко в душе он ликует. Морщусь, бабушка мне не верила. Она сказала, мне помогут. А он ликует. Раз или два в месяц. Ликует. Зато палата отдельная всегда. И я почти начинаю верить, что та идеальная концовка была. Что Дина и впрямь была рядом, а не побежала куда-то, что в руках у меня двустволка с огнестрельными патронами, а не холостыми, только и могущих, что выпускать дым, а Алик появляется не спустя час. И он, безымянный, не провёл этот час со мной. Он бесстрастен. Но ему очень нравится. Я не смотрю на него.