Мы долгое эхо друг друга

      Она стояла на самом краю. С этой головокружительной высоты открывался великолепный вид на Сеул. Осень своими праздничными тёплыми красками скрадывала серую холодность бетонных муравейников. Но даже эта красота не могла согреть её душу.       Зачем она вообще появилась на свет? Зачем, если всё должно было вот так закончиться? Ей всегда было сложно уцепиться за этот мир. Даже в самые счастливые дни в её душе оставался какой-то островок вечной зимы. А теперь, когда умерла мама, зима захватила её целиком.       Внизу золотая осень радовала людей своим прощальным уютом. А здесь, под самым небом, было ветрено. Ветер растрепал её длинные волосы, превратил рукава её блузки в крылья. Она была очень красива в этот момент, но какой от этого толк для той, что решила сегодня умереть?       - Девушка, не делайте этого! Она дернулась от звука незнакомого голоса, но не обернулась. Она чувствовала досаду – ей бы хотелось сделать это без свидетелей. Без криков, без этих банальных уговоров, вроде: «Ты ещё увидишь, как прекрасна жизнь!»       - Уходите. Моя жизнь и смерть никак вас не касается.       - Ну, это как сказать. Мне бы не хотелось проходить через это снова.       - Снова? Даже в таком подмороженном состоянии слова незнакомца удивили её. Она обернулась – молодой парень, а по голосу он казался ей старше. Вряд ли этот милый мальчик может сказать ей что-то новое. И всё же она спросила:       - Проходить через что?       - Ужас падения. Не знаю почему, но мне всю жизнь снится один и тот же сон, - он как-то смущённо передёрнул плечами. – Иногда он оставляет меня на несколько месяцев, а в трудные времена может сниться почти каждый день. Что-то в его напряженном взгляде притягивало внимание. Она даже не заметила, как сделала один шаг в его сторону, шаг от края.       - Так что же это за сон?       - Мне снится, что я стою на краю стены – не бетонной, а каменной, похожей на стену какой-то древней крепости или дворца.       - Дворца? – она недоверчиво вскинула брови. Этот парень пытается её заговорить, придумывая на ходу какой-то нелепый сон. Но глаза у него были, словно перед прыжком в ледяную воду.       - Ну, хорошо, вы стоите на крепостной стене, и что дальше?       - А потом… я оступаюсь и падаю.       - И всё?       - И всё. В этот момент я всегда просыпаюсь. Это весьма неприятно.       Она была разочарована. Чего она ждала? Почему-то ей казалось, что там должна быть целая история. Она уже хотела сострить на тему его «богатого» воображения, но выражение какой-то древней боли в его глазах, заставило её отбросить язвительность. И сделать ещё один шаг.       - Наверное, «неприятно» тут - не самое подходящее слово?       - Наверное. Я обычно кричу, когда просыпаюсь, - он зябко поёжился, и опять улыбнулся. Ох уж эта его улыбка. Почему она вдруг почувствовала себя виноватой перед ним – человеком, которого она видела впервые в жизни?       - Значит, вы хотите меня спасти, потому что боитесь, что вам опять приснится этот сон?       - Почему-то мне кажется, что если я вас спасу, он мне больше никогда не приснится. Это было слишком. Что-то внутри неё треснуло, а затем разлетелось на мелкие кусочки. Из глаз полились слёзы, да так, словно ей нужно было выплакаться за всю жизнь, а может и не одну. Сквозь пелену слёз, она видела, как появилось на его лице выражение тревоги, а затем сменилось облегчением.       Он подошёл, и обнял её за плечи.       - Это хорошо, что вы плачете. Это значит, что у нас теперь всё будет хорошо.