Превратности любви и другие неприятности

Дорогие читатели! Вряд ли можно подобрать действительно достойные слова, чтобы извиниться за то, сколько времени вам пришлось ждать продолжения данного фанфика... Наверное, он уже растерял большую часть тех людей, которые в нём изначально были заинтересованы... Но что ж, поделом мне. Надо чем-то наказывать такие затягивания... Да и вряд ли окончание 2 главы действительно столь гениально, что его стоило ждать аж 2 года... И тем не менее, огромное спасибо всем тем, кому была небезразлична судьба данного фанфика. Приятного чтения! =)

*********************************

      И снова не сработало.       «Наверное, образ младшей сестрёнки мне просто не подходит. Иначе как объяснить, что сегодня всё идёт ну совсем как обычно? Опять Катанаси-кун разговаривал со мной как с ребёнком. Опять посетители удивлялись, почему младшеклассница работает официанткой. Опять ко мне приставали какие-то страшные хулиганы, которых, правда, быстро выпроводила Кёко-сан. Должно быть, я не очень убедительна в этой роли. Тем более, мне так и не довилось никого назвать братиком. Хотя, по всей вероятности, у меня бы всё равно ничего не получилось. Не зря же Сато-сан сказал мне больше ни к кому так не обращаться. Наверное, у меня просто нет никакой предрасположенности к этой роли. Точно. Так оно и есть… Ну что ж, с этим ничего не поделаешь, придётся смириться…»       И всё же на душе у Попуры-тян было очень легко и радостно. Она с удовольствием обслуживала посетителей, и хорошее настроение не покидало её вопреки тому, что план шёл не так, как ей хотелось. Она даже немножко гордилась собой, вспоминая своё вчерашнее состояния и сравнивая его с сегодняшним. Такие значительные перемены и всего за один день. Это ли не признак того, как быстро она взрослеет, растёт морально и, вполне вероятно, физически.       «А всё благодаря Сато-сану! Кто бы мог подумать, что он действительно будет помогать мне в таком деле. Хотя, конечно, он никогда не отказывал, если я просила его о чём-нибудь. Какой же он добрый! Зря я сомневалась в нём и боялась доверить свой секрет – лучше него меня бы вряд ли кто-нибудь смог понять. Надо подумать, как бы я могла отблагодарить его…»       – …и тут Кёко-сан заявила, что мороженое в неё уже больше не лезет, да и вообще все десерты из меню Вагнарии ей уже приелись! А каким взглядом она меня смерила – холодным, словно лёд. Наверное, решила, что я ни во что не ставлю её интересы… Но я ведь старалась ради неё, а она даже одну единственную ложечку не попробовала! Да ещё и добавила, что ждёт не дождётся, когда же приедет Ото-сан. Это просто ужасно! Теперь мне никогда уже не вернуть былое расположение Кёко-сан!..       Танесима замерла. Она вовсе не собиралась скрываться и подслушивать чужой разговор, но встревать и мешать ему ей хотелось ещё меньше. Возвращаться же в зал без готовых блюд не имело смысла, поэтому ей и осталось только, что прислониться к стенке и притаиться.       На кухне потрескивал огонёк конфорки, на котором, судя по запаху, жарился омлет. Послышались тихие всхлипы, и Попура-тян вздрогнула. Ячио-сан… плачет? Из-за Кёко-сан? Тогда единственным, кто мог выслушать её, был Сато-сан. Но ведь он же её… Она ведь так… так много для него значит… Каково же ему видеть её слёзы… из-за равнодушия управляющей… Что же это такое?.. Что же ей, Танесиме, теперь делать?..       Повисло молчание, которое прерывалось только шипением масла да беззвучным плачем. Сердце Попуры билось как бешеное, ей было страшно лишний раз вздохнуть. У неё было такое чувство, словно она стала свидетелем страшного преступления, о котором ничего и никому не может рассказать.       – Тебе не стоит так переживать, – повернулась ручка плиты и звук зажжённой конфорки затих, оставив за собой только редкое потрескивание омлета на сковородке. Послышался лёгкий шуршащий звук, как если бы кого-нибудь слегка поглаживали по голове. – Кёко-сан бывает немного невнимательной и излишне прямолинейной, но она точно не хотела тебя обидеть. Ты ведь как никто другой знаешь её и её капризы. А если уж тебе так хочется ей угодить, почему бы не приготовить что-нибудь дома и не угостить её завтра? Уверен, Кёко-сан не откажется от домашнего пирога или печенья.       Всхлипы становились всё тише и тише и вскоре совсем прекратились.       – Так ты считаешь, всё поправимо?       – Само собой. Выше нос, немного упорства, внимания и заботы и всё снова станет на свои места. Разве не так ты всегда поступала?       – И точно… Сато-кун, спасибо! – голос Ячио, всего лишь несколько минут назад такой безутешный, зазвенел от радости. – Поговорила с тобой и словно гора с плеч! Вот что значит настоящий друг – никогда не бросит в трудной ситуации и поможет советом или делом! Сегодня же приготовлю что-нибудь такое, после чего Кёко-сан и думать забудет про Ото-сана! Сато-кун, не знаю, как тебя и благодарить!       – Пустяки… Иди лучше умойся, нельзя же так выходить к посетителям.       – Хорошо! – послышались шаги и звук открывающейся двери, в след за чем Ячио на последок весело пропела. – Ещё раз спасибо! Я твоя должница! Если что-то случиться – сразу же обращайся ко мне, я обязательно помогу!       Дверь захлопнулась. Послышался глухой удар кулака об стол. Танесима вжалась в стенку. В голове вихрем крутилась одна единственная мысль: «Он этого не заслужил, не заслужил!» От обиды и несправедливости на глаза наворачивались слёзы. Хотелось подойти к нему, сказать что-нибудь ободряющее, поддержать… Проблема была только в том, что девушка не знала, как и что нужно было говорить.       А ведь она тоже хороша. Знала ведь, что Сато-сан неравнодушен к Тодороки, а девушка, в свою очередь, предпочитает всему на свете общество Кёко-сан. И тем не менее прошлась по самому больному, даже на минуту не усомнившись в том, что у него на личном фронте никаких проблем нет. С чего же в ней возникла такая уверенность? Должно быть, дело было в том, что Попура-тян всегда считала Сато-сана непобедимым абсолютно во всём. Он был хорош собой, хоть и несколько суров на вид, что, впрочем, придавало ему особую стать; умён, самостоятелен, прекрасно справлялся с любой порученной ему работой. То, что он постоянно подшучивал над ней, также закрепили её веру в его неуязвимость. Сколько раз она пыталась дать ему отпор, а он каждый раз играючи обводил её вокруг пальца. Но она чувствовала, что он делает это не со зла. По крайней мере, не на неё, ведь ей-то он никогда не отказывался помочь. А ещё он был высоким, таким, что Танесима рядом с ним иной раз даже замирала от благоговения.       Созданный ею образ являл собою непоколебимого человека, не знавшего горечей поражений и проблем в делах любого характера. И он стал той самой стеной, которую Попура возвела собственными руками, и которая полностью отгородила её от настоящего Сато-сана.       Слёзы на глазах обсохли и девушка глубоко вздохнула. Не хватало только того, чтобы Сато-сан утешал и её. Вот уж нет, дудки. Теперь её очередь помочь ему. Пусть даже она не знает точно как, но ждать больше нельзя. Она готова сделать всё, только бы ему не было так больно.       – Сато-сан…       Сато вздрогнул и резко повернул к ней голову. Попура-тян остолбенела, встретившись с его взглядом. Она никогда не могла подумать, что обычно спокойный и невозмутимый Сато-сан может выглядеть так… затравленно. Как будто зверь в клетке.       Но это длилось буквально доли секунды. Уже в следующий момент лицо Дзюна словно сковала ледяная маска, а взгляд источал неприкрытую враждебность.       – Молчи, – зло отрезал он, едва было она снова попыталась открыть рот. – Только твоей жалости мне и не хватало. А если так неймётся – иди, пожалей Ямаду, уж она-то всегда рада будет… Просто забудь обо всём и уйди. Ничего лучше ты сделать просто не можешь.       Танесима испугалась металлических ноток в его голосе, однако, переборов себя, отрицательно мотнула головой и сделала несколько нерешительных шагов ближе к нему. Сато раздражённо вскинул бровь:       – Я же сказал, что не желаю выслушивать твои утешения…       – Не утешения… – Попура старалась выглядеть и говорить как можно спокойнее, подавляя свой сочувствующий взгляд, которое ему был бы так неприятно. – Я хочу помочь…       – Ха, и как ты планируешь это сделать? – Дзюн криво ухмыльнулся, меряя её насмешливым взглядом. – Сначала бы себе помогла, ходячий метр с кепкой. У тебя ведь теперь много забот: надо искать другого человека, с которым можно бы было посоветоваться относительно своих любовных переживаний. Как ты могла понять, я в таких вопросах совсем не могу быть для тебя авторитетом.       – Авторитетом? – Танесима в изумлении распахнула глаза и приоткрыла рот, внезапно поражённая этим словом, точно громом среди ясного неба. Оно показалось ей настолько чужеродным и диким, практически оскорбительным, что она ужаснулась, представляя, что его можно было бы применить к молодому человеку. – Нет-нет-нет, – она отчаянно затрясла головой, вцепившись в Сато взглядом, полным тревоги от неведомого ей прежде желания быть услышанной и понятой. Так неожиданно захлестнувшие её эмоции, от которых перехватывало дыхание, были не слишком понятны девушке, но она сбивчиво постаралась прояснить их. – Пожалуйста, я прошу вас, не говорите так… Авторитет – это звучит так холодно и отстранённо… Сато-сан, вы не просто авторитет, вы… вы мой друг, – что-то ёкнуло у неё в сердце от этих простых слов и теплом разлилось во всей груди, так, что Попура внезапно для себя поняла: вот оно, то самое важное. То, что Дзюн – это в первую очередь не тотемный столб, к которому следует обращаться исключительно с мольбами о благополучии, а самый настоящий живой человек. Друг, как никто другой близкий ей. И в первый раз Танесима почувствовала, что, даже несмотря на катастрофическую разницу в росте, они стали совершенно равны друг перед другом. Удивительное то было ощущение, удивительное и успокаивающее. Ей тут же захотелось разделить его с ним, и она открыто улыбнулась ему. – И, без сомнения, это то самое обстоятельство, благодаря которому не только вы можете давать мне бесценные советы, но и я могу немного – лишь самую малость – советовать вам.       Сато замер, приковав ошарашенный взгляд к её лицу. Слышать от Попуры нечто подобное было до крайности непривычно и странно. Однако ещё больше его удивляло то новое выражении, с которым она смотрела прямо на него. Простодушная и наивная мордашка этой маленькой девочки, сущего ребёнка, коим он и привык её считать, сменилась прямым, уверенным и взрослым.       – Советовать? О чём ты говоришь?       – Сато-сан, неужели вы не понимаете, что мы с вами действительно можем оказать друг другу поддержку? Ведь у нас с вами общая цель, пусть даже к ней и ведут разные задачи. Но… Прошу вас просто выслушать меня.       Я до сих пор не могла придумать, как выразить всю свою благодарность за вашу помощь. Для меня она совершенно бесценна, ведь я не знаю ни одного человека, кто бы мог объяснить мне всё лучше, чем вы. Вы, должно быть, и сами не понимаете, насколько я дорожу вашим мнением и вашей дружеской поддержкой. Они придали мне сил и уверенности двигаться прямо за своей мечтой, при этом предостерегая от того, чтобы не оступиться и не свернуть на ложную тропу… Я могу с полной уверенностью сказать, что не променяла бы ваши наставления ни на какие другие. Я рада, что такой человек, как вы, стал для меня близким другом, – тут горящий взгляд вдохновлённой собственной речью Танесимы смягчился, и она улыбнулась Дзюну с такой теплотой и нежностью, что в его голове невольно пронеслась мысль о том, что она… очень милая..?       – Сато-сан, скажите, вы бы доверили мне помощь в столь важном и деликатном деле, как построение отношений с Ячио-сан? Я знаю, что не могу предложить вам нечто действительно стоящее, но я мне кажется, что есть нечто такое, в чём и от меня был бы толк. Например, я могла бы пояснить вам некоторые особенности мышления Ячио-сан… Всё-таки одной девушке несоизмеримо легче понять другую, нежели когда за дело берётся молодой человек.       Я думаю, что вам ни в коем случае не следует терять надежду. Ведь… Знаете, каждая девушка глубоко внутри себя чувствует, когда её кто-то любит. Да, это нельзя назвать чётким осознанием, потому что это ощущение… – Попура отвела взгляд в сторону, слегка сдвинув брови, очевидно, желая подобрать наиболее верные слова, – это ощущение интуитивно, и заставляет девушку действовать на подсознательном уровне. Оно говорит ей, как же стоит себя вести: либо держаться подальше, чтобы не причинять боль, либо сближаться, в надежде на хороший конец. И я уверена, что Ячио-сан точно такая же. К тому же… – на её лице снова появилось та же прелестная ласковая улыбка, – я не могу поверить, словно бы она могла в ответ не влюбиться в такого удивительного человека как вы, Сато-сан. Мне кажется, Ячио-сан уже вас любит. Просто она всё ещё не знает об этом. Но мы же можем помочь ей всё осознать, не так ли?       Растерянность вперемешку с каким-то странным шоковым состоянием не позволяла Дзюну вымолвить и слова. Он мог лишь смотреть на Попуру во все глаза в полном смешении чувств.       Что это вообще такое было? Это действительно говорила Танесима? Это не какой-то фантастический фильм или сон? Или, быть может, это чей-то розыгрыш?       И, скажите на милость, когда это только его маленькая сестрёнка успела повзрослеть?       – Так что же вы мне ответите, Сато-сан? Вы примите мою помощь? – в её голосе послышалась мольба.       – А… да… – он довольно плохо понимал, что же он вообще говорит и делает, – да, я не против.       – Хе-хей! Ну, тогда выше нос, Сато-сан! Нас с вами ждут великие дела и подвиги на любовном фронте! – её серьёзное выражение исчезло без следа, сменившись привычной непосредственностью и жизнерадостностью. Она подбежала ближе к парню и даже привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть его лицо. – Давайте постараемся вместе! – она энергично вскинула кулачёк вверх. – Вперёд!       Тут она счастливо рассмеялась, и Сато почувствовал, что и сам слегка улыбнулся.       – Да уж, теперь, когда нас, дураков, двое, мне стало гораздо лучше. А теперь иди и соверши великое дело на фронте своей работы.       – Есть, капитан! – широко улыбаясь, Попура отдала честь и, подхватив поднос с блюдами, резво выбежала с кухни.       Минуту постояв погружённый в собственные раздумья, Сато тихо хмыкнул и развернулся к плите.       – Как быстро растут дети.