Одна влюблённая Бруха, или Шаги до тепла

В детских сказках говорят, что любовь зарождается с первого взгляда. В дешёвых мелодрамах говорят, что от ненависти до любви один шаг. В научных книжках говорят, что любви нет, а есть только реакция организма, сообщающая, кто из окружающих существ противоположного пола способен произвести на свет здоровое потомство. Новообращённая Бруха знала, что всё это брехня. Потому что вовсе не с первого. И далеко не один, и не совсем от ненависти. И какое нахрен потомство?! Пожалуй, историю стоит начать с того, что она ненавидит мужчин в костюмах. Точнее, она их презирает. Мужчина, который носит костюм, в лучшем случае, скучный клерк, в худшем — высокомерный сноб и последний мудак. Точно слабак. Скорее всего, без чувства юмора. Не нюхавший жизни или, как тоже говорится, «ни пороха, ни кокаина». Цена или фасон чёртового костюма значения не имеют, потому что внутри всё равно мешок дерьма. Мужчины в костюмах истерят на секретарш или плачутся в барах, жалуясь на тяжёлую жизнь. Короче, мужик в костюме — не мужик вовсе. По крайней мере, это убеждение сохранилось у неонатки ещё с прошлой жизни и готово было проследовать в новую не-жизнь. И в принципе проследовало. Если не считать одного случая. Долбанного исключения, из-за которого она чувствовала себя растерянной, смущенной, злой и была без понятия что, мать его, с этим делать. Потому что в присутствии этого исключения неонатка начинала чувствовать себя... влюблённой как десятилетка она, блядь, себя чувствовала! Исключение звали Меркурио. Нет, сначала он исключением не был. Первые секунд десять. Те десять, что она прикидывала, не окочурится ли хорошо отделанный нытик за то время, пока ей придётся ждать с ним скорую. По её мнению, раз уж мужик был агентом Князя ЛяКруа, долбаного педика, вопрос был только в том, в насколько шикарную больничку ей потом придётся топать за очередными указаниями. Так что вопрос «Хочешь, я вызову скорую?» был не просто риторическим, он был утверждением. Но вместо того, чтобы согласиться, полудохлый Меркурио ответил довольно резко и даже выдал парочку интересны фактов о себе. Неонатка была удивлена. Это ещё слабо сказано. «Сидел на востоке». «В розыске». Чёрт, это была уважуха! Ей уже начинала немного нравиться идея работать с эти типчиком. Если он, конечно, перестанет ныть. Если ссылаться к дурацкому выражению «от ненависти до любви», это был первый шаг. Второй последовал чуть позже, когда княжеский гуль посвятил неонатку в невесёлую обстановку, царящую в Санта-Монике, — во всё это дерьмо между Терезой Воэтман и Бертрамом Тунгом. С Терезой всё было примерно понятно, но когда разговор зашёл о Жанетт... - Называй меня старомодным, но я просто не могу говорить о таких вещах при женщине. Бруха будто пыльным мешком по голове огрели. Её, свободно болтавшую с парнями о любой фигне, в том числе, довольно пошло обсуждавшую баб за кружкой пива, посчитали нужным оградить от какой-то информации по причине пола. Её вдруг восприняли как женщину, вместо братана. Отнеслись, как к долбанной леди. Неонатка почувствовала себя так, как когда в последний раз надевала платье — то ли пятый, то ли шестой её день рождения. Это так смущало, что буквально бесило! Даже щёки, кажется, покраснели. А этот джентльмен хренов даже под угрозой вместо того, чтобы сказать просто «она шлюха» выдал «её тело создано для спален». Поэт сраный, блядь! И это, чёрт подери, не было высокомерием, не делало его похожим на тот стереотип мужчины в костюме, которому идеально соответствовал тот же ЛаКруа. Это каким-то хером делало Меркурио милым. После того разговора возник довольно странный вопрос: Сородичи реально не занимаются сексом? То есть неонатка не способна испытывать физическое влечение? Это было как-то... странно. Но ещё требовало проверки временем. Третий шаг случился на пляже. Бруха решила, что этот парень абсолютно чокнутый, если считает, что осколки в боку, ветер во внутренностях, треснувший череп и лопнувший глаз — отличная трёпка, в которой он нуждался. Абсолютно чокнутый, но не слабак. Вообще-то это было круто, даже очень. Четвёртый шаг последовал тут же. На её вполне шуточный вопрос о ядерной боеголовке, Меркурио выдал «Такое оружие нужно только психам. Вот почему все они — в Вашингтоне». У него, оказалось, есть чувство юмора. Привычный шаблон окончательно рухнул. Новообращённой даже начало казаться, что костюм ему идёт. И чёртово сердце, которое почти или вообще не билось-то, ей показалось, засокращалось чаще. Эта хрень начала происходить каждый раз, когда Бруха заскакивала прикупить патронов или глянуть, что нового вывалили на рынок. Каждый раз она чувствовала себя чуточку более живой. По-идее, это должно быть оттого, что ток крови усиливался. Но она же вроде не может физически возбуждаться? Так ЛаКруа сказал Меркурио. Ночь с Ромеро ответила на этот вопрос. ЛаКруа пиздел. Пиздел жёстко. Ночь с Ромеро была офигенной. Хотя для этого и пришлось слегка его куснуть. Неонатка спала с ним вовсе не для того, чтобы проверить, кстати. А потому что Ромеро... Ромео — вот это парень! Без закидонов. Настоящий и простой. Казалось бы, дилемма разрешена. Только вот... Какого хрена после всего этого Бруха поняла, что не хочет трахаться с Меркурио?! Нифига не хочет! То, что она чувствовала, было скорее... Как будто ей десять лет, а он — мальчишка из соседней квартиры, который упал с велосипеда, но всё равно широко улыбается. И она не может не улыбаться в ответ, потому что ей от этого тепло. - Джек, у меня проблемы, - насосавшись из пьяного вдрызг парня, заявила неонатка, ввалившись в «Last Round», - Я влюбилась. В гуля, блядь! Ты представляешь? Это... Плуто... Тьфу! Платонически. Что мне с этим делать, а? - Ну ты вопросы задаёшь, Малыш! - ошалело гоготнул в ответ Смеющийся Джек. - А кого мне ещё спросить? Кто мне про «храни человечность» втирал? Ты втирал! Вот и что мне с этой человечностью делать? - чуть не плача вопрошала Бруха, - Я ж с ним даже трахаться не хочу. Максимум — за ручки подержаться или пообниматься. - Мда... - пробормотал на это раздумывающий, что с ней в таком состоянии делать, старый Анарх. - Джек... Мне из-за него тепло, - минимум двадцатилетняя женщина смотрела на него по-детски серьёзно, - Это нормально? - Конечно нормально, Малыш, - Джек, хмыкнув, потрепал её по голове сквозь шапку. - Пиздец, - констатировала та. - Тебе виднее, - высказал своё мнение бородач.