Удивительные приключения, произошедшие на фоне войны 1... года

      Пять лет прошли довольно быстро. Билиус сидел у окна и любовался рассветом. Он услышал шаги по комнате и оглянулся. К нему подошел, тихо улыбаясь, Индиго.       — Да, брат? — Билиус повернулся к нему.       — Пять лет прошло. Спасибо, брат…       Индиго обнял брата, тот, совладав с удивлением, улыбнулся и обнял его в ответ. Отпустив темноволосого, седовласый сказал:       — Тебя хотел видеть первый бог.       — У него вообще имя есть?       — Никто не знает, — вмешался Ирэго, который сидел тут же в комнате.       — Ты знаешь, как дойти?       — А где он меня ждет?       — У себя дома.       Билиус хмыкнул и достал карту. Ирэго показал ему нужный дом. Быстро изучив маршрут, темноволосый попрощался с братьями и ушел. Ирэго и Индиго переглянулись.       — Как думаешь, Зачем его позвали?       — Вернуть крылья? — предположил седовласый.       — Это можно было сделать и заочно. Тут что-то серьезней.       — Может, хотят прекратить последствия Конфликта.       — Как только первопричина устранена…       Боги пересеклись взглядами. Оба поняли, о чем говорил Ирэго. Закрыв книгу, которую он читал, и отложив ее, Ирэго вновь заговорил после молчания, вставая:       — Кстати, как ты?       — Теперь нормально. Ты холоден из-за учеников брата?       — Не обижайся, но да. Дай мне время, может, я привыкну. Или случится что-то, что мне с этим поможет.       — Так ты злишься на меня?       — Злюсь? Нет, что ты, я не зол на тебя, но и относиться к тебе иначе я пока не могу.       — Спасибо и на этом.       Ирэго похлопал Индиго по плечу, чему тот слабо улыбнулся. Глянув на улицу, темнокрылый попрощался и быстро скрылся. Индиго тихо посмотрел на него и тоже пошел прочь из дома.       Билиус, совладав с волнением, вошел в дом, так как дверь была открыта, и пошел по комнатам, наугад представляя, где может быть первый бог. Он встретил в одной из комнат юношу, который выглядел еще младше него, шатен с гетерохромией. Он улыбнулся вошедшему и сказал:       — Скоро разгонят туман, сегодня будет солнечно. Прекрасный день для того, что задумано. Билиус, как успехи с Индиго?       — Он говорит, что сейчас ему намного лучше. О желании умереть ничего не говорит. Конфликт сам признает ошибкой. Кажется, он справился.       Билиус был сбит с толку и пытался понять, кто перед ним. Слуга? Сын? Друг? Такой же посетитель? Юноша же болтал ногами и чем-то лакомился. Немного помолчав, он продолжил разговор.       — Отлично! Но почему он, а не вы?       — Если бы он сам не стремился, ни я, ни кто другой, не смог бы ничего сделать.       — Звучит разумно. А как Наус?       — Не жалуется, говорит, что жизнь его почти не изменилась. Разве что свечи зажигать стал реже. И отношение к этому у него изменилось. Теперь он… Смотрит на пламя с улыбкой.       — Весьма странная, но милая привычка. Он думает о Язе. О том, что семья и остальные ученики с ним, а раньше чувствовал их более отдаленными. Это благодаря вашим рассказам.       Юноша знал о попытках Билиуса догадаться, кто же перед ним, но говорить об этом не спешил.       — А как ваши отношения с Ирэго?       — Как и прежде, в норме, мы теперь располагаем большим временем для разговоров.       — Что ж, вы этому рады. А сами вы как?       — Все хорошо, со службой справился, пережитое не мешает, пусть и не забывается, отношения со всеми нормальные.       Юноша заулыбался и, кажется, готов был замурчать котом, дабы выразить эмоции. Правда, он этого все же не сделал. Билиус решил, что настало время для вопроса.       — Так кто вы?       — Я? Ах, да! Я Линго. А, вы же не знаете моего имени, я и дал его себе недавно. Представляете, столькому дать имена и названия и совершенно забыть про себя самого! О чем я? Да, точно, я первый бог.       Юноша заулыбался. Темноволосый слегка нахмурился. О таком он подумать не мог.       — Да-да, я первый бог. На публике я предстаю стариком, ибо мало кто поверит, что мир мог создать юнец. Да, я вас старше, но сохраняю такой облик, сам не знаю, почему. Да и я не хочу, чтобы кто-то знал о гетерохромии. У богов это очень большая редкость, не знаю, как на это отреагируют. Да, не говорите, пожалуйста, никому. И про имя тоже, я сам решу, как его объявить, если оно мне окончательно понравится.       Зооморф, слушая, сколько говорит Линго, перестал сомневаться. Он помнил, что старик говорил много. Особенно утром или вечером, когда есть время для спокойной беседы.       — Но зачем вам было самому опускаться в путь?       — Решил прогуляться, разведать обстановку, узнать последние новости. Интересно это.       Первый бог подпер голову и свободной рукой легко взмахнул, восстанавливая крылья Билиуса.       — Ты должен сегодня поспешить. Через пять часов ровно решится судьба твоего сына.       — Сына?!       — Да, сына.       — Но вы же сами говорили, что это моя ошибка.       — Ошибка ошибкой, а он твой сын. Ты боишься вновь оступиться. Если это придаст тебе уверенности, то я лично разрешаю продолжить отношения с Нолией так, как ты захочешь. И да, у нас план для устранения последствий Конфликта. Наус, один из людей, будет богом, а твой сын первым живым воплощением нашего примирения с людьми. Это должно сработать. И будет еще кое-что, о чем я пока умолчу.       — Будут ли распоряжения?       — Да. Предупреди Индиго, что он отправится с нами. Думаю, это все. Ты появишься в Гойо. После того, как все уладишь, лети в Гильи.       — Все понятно. И да, лично я к гетерохромии отношусь нормально.       Первый бог улыбнулся, а Билиус скрылся. Сегодня предстоял решающий день. Точно не знают, из-за которого прибытия пролив назван негласно Вратами бога. Из-за того, с которого началось наше повествование, или из-за того, которым оно заканчивается.       Билиус очнулся в каюте, когда корабль уже подплывал к порту. Он встал и, опираясь на стену, посмотрел на кисть второй руки, сжимая и разжимая ее.       — Какое странное чувство… Чувствовать себя вновь живым.       Бог вдыхал воздух, и ему казалось, что с каждым вдохом в его тело вливается больше какой-то целительной энергии. Слабость и головная боль уходили, зрение прояснялось. Пошатываясь, он вышел на палубу и стал смотреть на приближающийся берег.       Корабль прибыл в гавань, где все продолжало так же шуметь и копошиться, как и в первое прибытие. На бога не обратили особого внимания, зато Билиус обращал внимание на все. Темноволосый сошел на берег и остановился, думая, что делать. Слегка поморщившись, он потер лоб, в голове раздался неясный, но знакомый голос брата, который и теперь ему подсказал, куда идти.       Что-то увидев, Билиус пробежал сквозь толпу и, запыхавшись, встал, нервно чего-то ожидая. Он смотрел на помост. И пришел он действительно вовремя. На помост ввели мальчишку лет пяти-шести. Это был аукцион. Не лучшая сторона жизни горожан.       — Ставки принимаются. — раздался скучный голос.       В состоянии, граничащих с паникой, бог первым назвал сразу какую-то цифру, сам поняв лишь то, что она была достаточно крупной. В толпе перешептывались, никто не ожидал такой ставки.       — Продано. Покупатель, идите к продающей, чтобы оплатить и забрать купленное… Далее!       Билиус поразился тому, что о ребенке говорили, как о вещи. В задумчивом состоянии он пошёл по улице и свернул в переулок. Там он увидел того самого темноволосого голубоглазого паренька. Он поднял взгляд и увидел удивленно-испуганную Нолию.       — Б-билиус? После стольких лет?       — Как видишь.       — Я… Я думала, ты не вернешься.       — Вернулся я не из-за тебя, а из-за сына.       Девушка поступила взгляд и поправила накидку, которая покрывала ее голову. Вдруг она что-то поняла и, подняв глаза, испуганной зашептала:       — Я не хотела его продавать, но я была… Это было… Я не могла иначе…       — Я не виню тебя. Вот деньги. Не плата, помощь. Его мне нужно взять с собой. Но ты можешь его видеть.       Нолия молча кивала, не понимая толком, с чем соглашается. Билиус чувствовал, что ее мысли сейчас о другом.       — Прости, что солгала тебе…       — Давно уже простил.       — Спасибо… — девушка утерла выступившие слезы.       Билиус положил руку на плечо Нолии, та вздрогнула и вдруг спросила:       — Я не спрашиваю о любви, но хоть что-то теплого осталось?       — Я тебя люблю, но не могу простить.       Нолия кивнула и обняла бога. Ребенок, не понимавший, что происходит, дождавшись тишины, спросил:       — Мама, мама, а кто этот дядя?       — А это твой папа.       — Папа, а где ты был?       — Далеко отсюда.       — А почему?       — Я путешествовал.       — Мама много о тебе говорила. Каждый день.       Нолия смутилась. Билиус приложил руку ко лбу и, тихо покивав, заговорил вновь с Нолией:       — Если хочешь, можешь отправиться в Гильи.       — Мне нужно как можно скорей отправиться в Гильи. Перенести с собой сына я не смогу. Если хочешь, можешь мне помочь и отправиться в Гильи.       — Да, хорошо. И еще… Лэйнэс.       — Пока, Лэйнэс.       — Пока, пап.       Бог скрылся так же стремительно, как и появился. Пролив он пересек быстрей любого корабля и предстал перед первым богом в его комнате.       — Вполне логичное решение не остаться с ней. Неужели обида? Или нет? Сколько ни буду изучать поведение людей и богов, столько буду удивляться.       — Вы меня позвали. Почему?       — Ах, да! Все почти готово. Скажи вот этому богу, что сегодня откроется тайна. Затем явись этому человеку и передай ему, что сегодня произойдет великое событие на главной площади. И за дальнейшими распоряжениями возвращайся к Ирэго, он уже все знает.       — Почему сказать именно им?       — Они болтливы. Через несколько минут будут знать уже все.       Билиус кивнул и скрылся. Первый бог оказался прав. На улицах перешептывались люди, а боги, ожидавшие начала, обсуждали, что может открыться.       — Меня послали к тебе за дальнейшими распоряжениями, — сказал Билиус, подсаживаясь к Ирэго.       — Да. Ты должен связаться с Лэйнэсом, так как Нолия не знает, куда идти, а сам ты явиться не можешь. И прими уже свою истинную форму, непривычно тебя видеть с крыльями.       — Мне казалось, что истинная форма выглядит страннее той, в какой я теперь хожу.       — Брат, запомни наконец, мне не важно, как ты выглядишь.       Билиус пожал плечами. Крылья срослись с руками и стопы сменились вороньими лапами с цепкими когтями. Брат протянул ему кружку горячего шоколада, которую он с радостью принял.       — Спасибо. Когда начало?       — Совсем скоро. Не переживай, все будет вовремя.       — Мамочка, мамочка, идем скорее! — воскликнул Лэйнэс, ведя за собой Нолию прочь с корабля.       — Куда ты идешь?       — Папа говорит идти на площадь.       — Билиус?       — Да, мамочка.       Нолия была сбита с толку и огляделась, но Билиуса она не увидела, как ни старалась. Сын увлекал ее вглубь толпы. Они пришли на площадь.       — Мамочка, мамочка, смотри!       Лэйнэс указал в небо. Все недоуменно посмотрели туда же. Солнце светило слишком ярко. Или же это было вовсе не солнце? Светящая сфера стала спускаться. Люди, завороженно смотря на свет, не заметили пару богов, пробежавших по толпе, удостоверяясь в чем-то.       На месте фонтана оказался помост, на который и опустилась сфера. Сияние рассеялось. На помосте стояли четверо. Читатель может узнать в них легко Линго, Билиуса, Ирэго и Индиго. Линго вышел вперед и заговорил громко, чтобы все слышали. И остальные боги, стоявшие в толпе среди людей, узнали этот голос, пусть не узнали первого бога по внешности.       — Люди и боги, собравшиеся здесь по нашему зову! Сегодня я, первый бог, Линго, объявляю о прекращении вражды и снятии проклятья. В знак примирения один из вас, людей, станет богом.       — Но разве вы не можете создать иллюзию, а сами продолжить нас презирать? — раздался голос главы города, который вышел ближе к помосту.       — Билиус и Нолия, — кратко ответил первый бог и усмехнулся.       В толпе переглянулись. За столько лет весть о тех событиях уже разлетелась по миру и успела частично забыться. Нолия вздрогнула и опустила взгляд. Глава города задал другой вопрос после молчания:       — Но кто же станет богом?       Индиго посмотрел на Билиуса, который кивнул его мыслям, перевел взгляд на Науса, легко отличив его от толпы, и почти незаметно кивнул. Ирэго ответил за Линго:       — Тот, кто сейчас взойдет на помост.       Наус неспешно поднялся по ступеням и занял свое место. Люди молчали, царила та же удивительная тишина, что и в зале суда. Никто не знал, что делать, ибо не был готов. Лэйнэс вдруг пробежал сквозь толпу, взбежал на помост, чуть не врезавшись в Линго, но тот вовремя отошел, и крикнул:       — Так пусть тогда окончится вражда и все будут жить мирно, как раньше!       Толпа ответила радостными криками. Никто не заметил, как опустел и исчез помост. В другой части города в таверне сидели за одним столом первый бог со своими тремя помощниками и глава города с помощником и правителем страны, который в это время приехал сюда из столицы. Шел тихий разговор, далекий от политики. Сегодня было уже не до нее.       — И да, спасибо, что отослали гонцов с вестью.       — Не за что. Что вам повторять это в каждой стране, когда есть способ просто всех оповестить?       — Экономия времени.       — Именно.       — Кстати, Билиус, тебя кое-кто ждет, — Линго подпер голову и улыбнулся.       Зооморф удивился, посмотрел на ворона, будто он мог ему что-то подсказать, и перевел взгляд на выход. Там стояли его ученики. С минуту Билиус не знал, как реагировать, потом поспешно встал и почти подбежал к тем, кого был рад видеть живыми.       — Чего это он чуть не плачет? — глава города хлебнул из кружки.       — Да так… давно их не видел, — пожал плечами Линго       — Они ему дороги, — заметил правитель.       — Но кто их вернул? — удивился Ирэго.       — Индиго, — Линго хитро усмехнулся и взял свою кружку.       — Но я же просил вас не говорить! — слегка обиженно воскликнул Индиго.       — Ты просил не говорить Билиусу. А это не Билиус, а Ирэго.       — Но все же…       — Эй, Билиус!       Индиго попытался помешать договорить фразу смеющемуся Линго. Ирэго, перенявший настроение первого бога, крикнул обернувшемуся Билиусу.       — Это Индиго возродил их!       — Эй! — Индиго обиженно и смущенно отвернулся от остальных.