Одаренный

Стоило ему вбежать в очередной узкий переулок, как босая нога влетела в лужу и он, поскользнувшись, рухнул на землю, расплескивая вокруг грязную воду. Кай сдавленно зашипел от боли — мелкие раны на ногах снова открылись, а сломанная кость в предплечье сдвинулась еще немного. Сломавшись, она проткнула кожу, и теперь кости торчали наружу, точно обломанные ветки. Он не знал, как их вправить, у него было времени вообще ни на что, и кровь стекала по его руке, смешиваясь с водой и окрашивая ее в бурый цвет. Дрожа от усталости, Кай попытался встать, но снова упал на колени и вскрикнул, чувствуя, как смещаются сломанные кости. Наконец ему удалось хотя бы сесть в грязной воде; он вытер кровь с разбитых губ, потом поднял здоровую руку выше, ощупывая синяк под правым глазом. Его тело было так измучено, что он едва ощущал собственные прикосновения. Вздрагивая от холода — вода была ледяная — он обернулся, поморщившись, когда заныли свежие шрамы на спине. Позади были высокие стены жилых блоков для рабочих, окружавшие узкую улицу, пелена промышленного смога над ними и грязно-коричневые фонари. Всё это создавало мозаику теней, и Кай надеялся, что сумел использовать ее достаточно удачно, чтобы сбить погоню со следа. Ненадолго, боялся он. Ненадолго. Он повернулся назад и снова вздрогнул, прижимая сломанную руку к животу. Вот уже десять смен он убегал от Скависа и его крыс-охотников, спотыкаясь и упрямо пробираясь вперед; пятнадцать смен прошло с тех пор, как Скавис начал ломать кости, пытаясь выбить из Кая информацию; шестнадцать — с тех пор, как Кай осколком стекла перерезал горло подручному Скависа в последней отчаянной попытке не попасться в плен; не меньше сорока с тех пор, как охота началась по-настоящему; сорок две смены — с тех пор, как Кай так глупо согласился передать еще одно, последнее сообщение для Ренни. Кай не был уверен, удалось ли ему хоть раз поспать после того, как он это затеял. Наверное, он всё-таки должен был спать иногда — иначе был бы уже давно мертв... Ты будешь мертв, если останешься здесь, сказал он себе и застонал, пытаясь снова подняться на ноги. У него не было времени на то, чтобы прохлаждаться тут и думать о своих несчастьях, он должен был добраться до Ренни, должен был... Злорадный вой прорезал воздух, и Кай в ужасе обернулся — сердце бешено билось, и он даже забыл о боли, поспешно вскочив. В тумане на дальнем конце переулка проявились громоздкие силуэты крыс Скависа — огромные мужчины, вооруженные ножами и клинками длиной с руку Кая и шириной с его раскрытую ладонь. Кай прижался к стене, соскальзывая в тень под уличным фонарем и осторожно пробираясь к углу, не обращая внимания на паникующую часть разума, которая приказывала ему бежать как можно быстрее. Он должен был добраться до населенных районов... какой-нибудь завод, или, может, даже церковь... Крысы уже бежали, и Кай постарался двигаться быстрее, надеясь, что тени скроют его. Крысы подошли ближе, оглядываясь вокруг; их широко раскрытые, остекленевшие глаза блестели в грязном свете. Похоже, они были накачаны наркотиками до полной невменяемости, и Кай замер, вжимаясь в стену и закрывая бледное лицо испачканными в грязи руками; боль в руке запульсировала еще сильнее, и он стиснул зубы. Преследователей было трое — все точно отлитые по одной форме, если существовала фабрика, где производят лысых громил с осколками снарядов вместо давно выбитых зубов. Их вожак — татуировка в виде крысиного хвоста извивалась вокруг белесого левого глаза — подбежал к концу переулка и огляделся, наклоняясь вперед и нюхая воздух. Двое других остановились за ним; один из них оказался едва ли в двух шагах от Кая, и мальчик затаил дыхание, пока громила медленно изучал улицу вокруг него, поблескивая глазами, точно настоящая крыса. На секунду — когда здоровяк повернулся в другую сторону — Кай позволил себе надеяться, что они не заметят его и побегут дальше вперед, но затем крысюк повернулся снова и уставился прямо на него. Кай не дал ему времени задуматься. Он попытался прыгнуть и выхватить у противника нож, но ноги подвели его, и он только задел огромную руку, прежде чем соскользнуть на землю. Крысюк хмыкнул и поднял руку с ножом. Кай едва успел отскочить в сторону — клинок просвистел мимо — развернулся и вцепился в руку противника, на этот раз успешно, впиваясь в запястье зубами и ногтями. Мужчина закричал от неожиданности, выронив нож, и Кай, отплевываясь от противного металлического вкуса во рту, нырнул вниз и схватил оружие; он тут же откатился в сторону, вскрикнув от вспыхнувшей в ногах боли. Остальные крысы наконец отреагировали, и Кай едва успел убраться с дороги второго из них — а потом полоснул ножом, перерезая ему сухожилия. Плоть поддалась с мерзким влажным звуком, и мужчина яростно взревел, переводя на Кая свои блестящие глаза. Он поднял вторую ногу, готовясь раздавить череп мальчишки, но тут подрезанное сухожилие поддалось и он рухнул на землю; Кай на четвереньках отполз к стене, пытаясь встать и сжимая нож в руках. Стоило ему наконец выпрямиться, как он снова распростерся по рокриту — тяжелый пинок подбитого металлом ботинка угодил ему прямо в спину, и там что-то явственно хрустнуло. Он не успел даже обернуться — его схватили за загривок и вздернули в воздух, а потом приложили о стену. Он закричал, боль затопила мысли, черные пятна плясали перед глазами, но, несмотря ни на что, он не выпустил из руки нож. Его развернули: он оказался лицом к лицу с крысюком. Тот маниакально улыбался, щеря железные обломки зубов. С криком Кай ударил ножом куда-то между его плечом и шеей, потом еще и еще. Кровь брызнула фонтаном, заливая всё вокруг. Кай в который уже раз упал на землю и попытался бежать, но заметил, что последний из преследователей смотрит прямо на него. Кай попятился назад; мужчина засмеялся, запрокинул голову и издал еще один злобный вой. Он зовет других, понял Кай, когда тот прыгнул на него и прижал к земле. Сломалась еще одна кость, и у Кая всё поплыло перед глазами. — При-веет! — нараспев произнес крысюк. — Крысиный Король хочет тебя вернуть! Кай не ответил; он безуспешно пытался оттолкнуть мощные руки, удерживающие его запястья. Он попробовал пнуть противника в пах, но пинок вышел слишком слабым и мужчина снова засмеялся, наклоняясь еще ближе. — Мне нравятся те, которые дерутся. После того, как Король с ними разберется — знаешь, что мы с такими делаем? Знаешь? Кай плюнул ему в лицо, но мужчина только хмыкнул, облизывая губы. Как ни странно — несмотря на сумасшедший стук пульса в ушах и срывающееся дыхание — Кай слышал, как дрожит земля под приближающимися тяжелыми шагами. Крысюк наклонился совсем близко — их разделял едва ли сантиметр. — Мы продаем их техножрецам, — прошептал он. — На запчасти для сервиторов. Нет! Адреналин дал силы на последний рывок, и Кай, закричав, вцепился зубами в нос бандита. Что-то хрустнуло — зубы сомкнулись, и его чуть не стошнило. Мужчина взревел от ярости — кровь хлестала из его лица — отшатнулся и занес кулаки, готовясь размозжить череп мальчишки. Освобождая его руки. Кай схватил нож, замахнулся и вонзил его в шею противника. Удар, второй, третий — его окатило чем-то горячим, густым и с металлическим привкусом. Он выбрался из-под тела умирающего крысюка и выплюнул откушенный нос. Перед глазами плыло, и он выронил нож — его собственная кровопотеря наконец начала сказываться. Он обессиленно опустился на землю. Нет, еще нет. Каким-то образом он нашел в себе силы перекатиться на живот, подобрать нож и медленно встать. Только для того, чтобы увидеть еще пятерых крысюков; во главе их был хорошо одетый человек со злобной улыбкой и железными зубами. — Кай, мальчик мой, — неторопливо произнес Скавис. — Что такое, неужели ты остался недоволен моей заботой? Каю не хватало воздуха, чтобы ответить. Он просто стоял и смотрел — на дрожащих ногах, с залитыми кровью глазами; спина болела, и что-то потрескивало там с каждым рваным вдохом; бесполезную левую руку он прижимал к боку, а нож в другой руке был скользким от воды и крови. Сейчас он уронит нож, и тогда... Переделка в сервитора. Нет, нет. Только не это... Стуча зубами от холода и истощения, он медленно поднял руку. Последний раз. Он должен напасть на них еще один, последний раз. Скавис хмыкнул: — Какой упрямый мальчишка. Жаль, что ты не родился в Тааисе. Из тебя вышла бы хорошая крыса. Кай покачал головой — и немедленно пожалел об этом, она опять невыносимо закружилась. Пока он пытался выпрямиться, двое крысюков, стоявших по бокам от Скависа, двинулись вперед — он должен был напасть и умереть, сражаясь... Раздался негромкий хлопок, и две головы исчезли, превратившись в облачка красного тумана. На мгновение все замерли — словно бы само время застыло, пораженное. Тела грузно рухнули на землю и остальные крысюки закричали, лихорадочно озираясь. Секунду спустя взорвалась голова третьего, затем четвертого. Скавис уже бежал, звеня подкованными сапогами, пытаясь убраться подальше от... что бы это ни было. Он не ушел далеко. Тень проявилась ниоткуда в конце переулка, и в мгновение ока обезглавленное тело Скависа тоже упало в грязь. Кай моргнул; его мысли двигались медленно, слишком медленно. Что... что сейчас произошло? Он отступил на шаг назад, едва не поскользнувшись в луже крови. Огромная тень придвинулась ближе, обретая человекоподобную форму. Кай отступил еще, обходя труп человека, которого он убил, пытаясь оказаться как можно дальше от гиганта перед ним. Он посильнее сжал нож, задирая голову, чтобы разглядеть незваного гостя. Кем бы он ни был, он был вдвое выше Кая и намного больше, чем даже крысюки Скависа. Он был закован в черную, блестящую броню; лицо скрывала маска с вытянутым клювом и мерцающими красными глазами, словно бы прищуренными в гневе. В руках он держал нечто, что напомнило Каю об оружии, которое несли бездушные воины техножрецов. Искра узнавания промелькнула в его разуме, но он был слишком измотан, чтобы проследить за ней. Гигант остановился — Кай остановился тоже, чувствуя, как кровь стекает по его ногам. Он позволил ножу выскользнуть из пальцев и услышал, как тот звякнул о землю. Он всё равно был бы бесполезен против бронированного гиганта. Затем гигант заговорил — гулким, металлическим голосом: — Не бойся, Кайваан Шрайк. Я не причиню тебе вреда. Прежде чем Кай успел сообразить, что ему сказали и откуда гигант может знать его имя, он добавил: — Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Кай покачал головой, попятился, поворачиваясь и готовясь бежать, даже успел сделать несколько шагов... Еще один гигант, точная копия первого, появился на противоположном конце переулка. — Не нужно убегать, — сказал тот же голос. — Идем с нами. Кай обернулся, прижимаясь к стене, переводя мутнеющий взгляд с одного гиганта на другого и обратно. Вжавшись спиной в холодные кирпичи, он поднял руку и попытался сжать ее в кулак, качая головой. Он должен был бежать. Они приближались. Он должен был бежать, должен был добраться до Ренни, должен был убежать от черных гигантов, и от крыс, и от техножрецов... Он попытался проскользнуть, пригнувшись, под рукой одного из гигантов, но смог лишь споткнуться и упасть. Закованная в металл рука схватила его и подняла; затем его куда-то понесли. И пока Кай лежал, не в силах шевельнуться, тени — теплые и дружелюбные тени — поднялись от стен и накрыли его, заглушая боль и принося долгожданный отдых.

***

— ...показывают, что физически он в нужной форме, и психическое сканирование эпистолярия Тарасси также дало положительный результат. В целом, он нам подходит. Поздравляю с очередной удачной добычей. Кай медленно возвращался в сознание: пространство вокруг было заполнено звуками, пищащими сигналами, тихим гулом электрических машин, странным эхом и голосами — они казались одновременно далеко и близко. Приглушенные слова постепенно слышались всё отчетливее. — «Добычей»? Он — рекрут, апотекарий, а не охотничий трофей. Он был обнажен — дошло до него наконец — если не считать набедренной повязки, и воздух вокруг был холодным. Странно, но он совсем не чувствовал боли — только размеренное, похожее на удары молота давление в голове, которое поднималось и опускалось в такт биению его сердца и сигналам оборудования. Он хотел было открыть глаза, но передумал и предпочел слушать, пытаясь разобрать как можно больше из разговора. — Возможно. Но знает ли об этом он сам? «Как я попал сюда?» Кай дышал медленно, собирая воедино разрозненные воспоминания о Скависе, о погоне, побоях, побеге и... и гигантах. Два гиганта в черном... Он пытался бежать, это он еще помнил, но дальше — ничего... — Нет. Он был не в том состоянии, чтобы вести беседу. Значит, гиганты забрали его с собой, но зачем? Что они хотят с ним сделать? Вдруг Кай вспомнил их оружие — такое же, как у техножрецов — и похолодел от ужаса. Переделка в сервитора... — Нужно было забирать его раньше. Кай ухитрился сдержать рвущийся наружу крик. Он не позволит им сделать из него сервитора. Что угодно, только не это. — Я хотел увидеть как можно больше. Он попробовал представить то место, где находился. Это наверняка была темная комната и, судя по голосам, не очень просторная. Здесь было множество машин и стол, на котором он лежал. Может, это было место, где превращают в сервиторов тех людей, что не угодили бандам? Может, этот... апотекарий... недоволен, что ему пришлось вылечить Кая, чтобы он подходил для переработки? — И ты доволен тем, что увидел? Кай затаил дыхание. — Меня... устраивает. Должно быть, это один из тех гигантов, которые поймали его, понял Кай. Сейчас голос звучал без металлического отзвука, но был таким же глубоким и холодным, как он помнил. — Это хорошо. Он очнется через несколько секунд, я пока что проверю остальных рекрутов. Каким бы ни был ответ, Кай его не услышал — тяжелые, уверенные шаги удалились, и его затопило облегчение. Он открыл глаза, увидев темный незнакомый потолок с одной-единственной бледно-голубой неяркой лампой. Кай смотрел на нее несколько секунд, завороженный непривычным цветом, затем попытался сесть. Не получилось. Его запястья и щиколотки — понял он с леденящей волной страха — были скованы крепкими металлическими браслетами. Он огляделся вокруг, стараясь не поддаваться панике, концентрируясь на своем окружении. Комната и в самом деле была маленькой и плохо освещенной; в тенях прятались странные машины. От одной из них тянулась пара проводов — к его руке, заметил он с еще одним всплеском ужаса. Кроме этого, была еще вентиляционная решетка возле пола, справа от него — достаточно широкая, чтобы кто-нибудь маленький мог туда протиснуться; решетка была приоткрыта, и рядом лежали инструменты — вероятно, ее недавно чинили. Напротив ложа располагалась закрытая дверь. Никаких предметов, которые можно было бы схватить — он не мог дотянуться вообще ни до чего, кроме металлической поверхности стола. Как открыть замки на оковах, тоже было непонятно. Хотя все его инстинкты призывали немедленно искать пути к побегу, Кай предпочел ждать. Несколько секунд спустя дверь скользнула в сторону — вернулся один из гигантов. Он носил такую же непроглядно-черную броню с горящими красными глазами, только один наплечник был белым. Заметив, что Кай смотрит на него, он остановился на пороге. — Я вижу, ты пришел в себя, — его голос звенел металлом. — Скажи, ты можешь говорить? Мог ли он? Кай сглотнул — горло пересохло — и открыл рот. Но не смог издать ни звука. Он попробовал заговорить, и его скрутило в приступе кашля; металлические браслеты больно врезались в запястья. Апотекарий — наверняка это был именно он — подошел ближе. — Долго не приходилось ни с кем разговаривать, верно? Или ты не можешь говорить вообще? Кай попробовал снова. — Могу... просто... долго не... — Отлично. Твое имя? Несмотря на равнодушный тон, этот вопрос почему-то успокаивал. Они ведь не стали бы спрашивать, как его зовут, если бы собирались сделать из него сервитора, правда? — К-кай... Кай Шрайк. Кайваан Шрайк, — его полное имя звучало так странно. Никто не называл его так — с тех пор, как его мать осталась прикованной к своей рабочей станции, с проводами в черепе. — Можно... можно мне задать вопрос? — Зависит от того, что это за вопрос. — Где я? — Хм, — апотекарий отошел назад, достал мерцающий инфопланшет и принялся что-то в нем отмечать. — В данный момент ты находишься в крыле апотекариона, в Вороньем шпиле. Полагаю, ты никогда не покидал Киавар? Вороний шпиль — это название вызывало смутные воспоминания, но Кай не мог ухватить их. Он решил сосредоточиться на вопросе. — Нет. — Ну, теперь уже да. Добро пожаловать на Освобождение. А теперь мне нужно провести еще несколько тестов, раз уж ты в сознании... Освобождение? Спутник? Кай не успел задуматься над этим — апотекарий отложил инфопланшет и вытянул провода из руки мальчика, затем открыл замки на оковах. Кай глубоко вдохнул. — Вставай, — скомандовал апотекарий. Кай не стал этого делать. Он соскользнул со стола с противоположной стороны от гиганта и рванулся к вентиляционной шахте. Слыша за спиной шаги апотекария, он отодвинул решетку и нырнул внутрь, а затем принялся поспешно пробираться дальше; позади он различал гневные крики — ему приказывали остановиться и вернуться. Он не остановился и не оглядывался. Он не знал, где оказался и что эти люди со спутника хотят от него, но если он и успел чему-то научиться за свою жизнь — так это тому, что ничего хорошего его никогда не ожидало.

***

Полная темнота вокруг, потоки воздуха и низкий гул вентиляторов — это была знакомая, успокаивающая обстановка; скорчившись в вентиляционной шахте, Кай жадно вгрызся в кусок безвкусной пищи, которую ему удалось украсть несколькими часами раньше. Он не знал, сколько уже ползает по вентиляции — несколько смен, не меньше. Всего два раза ему посчастливилось добыть хоть какую-то еду — на вкус она была похожа на пыль, но насыщала, и этого было достаточно. С тех пор, как он сбежал из апотекариона, за ним охотились. Сперва они ждали у выходов из вентиляции. Затем пустили внутрь какой-то газ со сладковатым запахом. Кай ухитрился протиснуться сквозь невообразимо узкую щель в какой-то рабочий цех и несколько часов играл в прятки между машинами, пока гиганты искали его, проскальзывая из одной тени в другую за их спинами и замирая без движения, когда они проходили мимо. Потом они запустили в вентиляцию сервочерепа с оптическими сенсорами, но Кай быстро научился определять, с какой стороны они приближались, по гудению их антигравитационных генераторов. На бегу у Кая было время подумать о том, что с ним происходит. Он вспомнил про Вороний шпиль и бронированных гигантов. Старые слухи и легенды рассказывали про Ангелов Императора, которые живут на Освобождении и иногда спускаются на Киавар и забирают с собой людей, чтобы те вознеслись в Его славе. Когда пропадал особенно удачливый посыльный или умелый бандит, шептались, что его забрала Гвардия Ворона. Кай никогда на самом деле не верил в это — наверняка они просто умирали. В конце концов, люди умирали постоянно, и было немного легче думать, что лучшие из них присоединялись к Ангелам Императора, а не заканчивали свои дни в какой-нибудь канаве. Но теперь... он был на Освобождении, в Вороньем шпиле, и его искали Ангелы Императора из Гвардии Ворона. Похоже, что в историях было куда больше правды, чем он привык считать. Это всё равно казалось невозможным. Чтобы он — и стал одним из Ангелов Императора? Он был никем. Те, кого — как предполагалось — забирали, были известными людьми, прославленными в городах-ульях Киавара, но Кай Шрайк? Кто такой вообще Кай Шрайк? Единственное, что он сделал — убил парочку крысюков, а потом Ангелам всё равно пришлось спасать его. Что может понадобиться им от него? Может, им нужны слуги, с надеждой подумал он. Он видел слуг, пока прятался от погони. Они выглядели сытыми, хорошо одетыми и без следов побоев. Когда он крался мимо них, чтобы стащить еду, оба раза ему хотелось выйти и раскрыть себя, присоединиться к ним и служить Ангелам до конца своей жизни. Это казалось хорошей работой — настолько близко к непосредственной службе Ему, что на Терре, насколько Кай вообще мог представить для себя. Может, он даже проживет долго — сорок или даже пятьдесят лет... Но он не мог открыться. Не теперь, после того, как он убежал от апотекария. Они не примут его. Покончив с едой, Кай позволил себе отдохнуть несколько секунд, прежде чем медленно развернуться и двинуться дальше. Ему удалось урвать пару часов беспокойного сна после побега — каждый раз он находил новый укромный угол в вентиляции, на случай, если они снова попытаются отравить его газом, и теперь он собирался поискать еще одно укрытие. Он уже чувствовал, что начинает уставать, хотя это была сущая ерунда по сравнению с тем, что было на Киаваре. Киавар... теперь ему казалось, что это произошло сотни лет назад; подробности точно растворялись в тумане. Он понял, что не может вспомнить, как звали вожака крыс. И в самом ли деле он убил тех людей, или это были просто галлюцинации... Что-то лязгнуло. Кай замер. Такого звука он еще не слышал... Он огляделся вокруг, пытаясь понять, откуда этот звук донесся. Позади него, в одном из ответвлений слева от главной шахты, где он сейчас находился. Что-то лязгнуло снова, на этот раз — из ответвления справа. Кай не знал, что это было, но он пополз быстрее — от этого следовало убираться. Наверняка Ангелы придумали новый способ поймать его. Лязгнуло еще раз, прямо за его спиной, и поток воздуха в шахте внезапно иссяк. Теперь Кай понял, что происходит. Они разделяли части вентиляционной системы. Они пытались запереть его. Он заспешил вперед, уже не заботясь о том, чтобы не шуметь — нужно было выбираться как можно скорее. Он не мог позволить этому случиться. Он не мог позволить, чтобы его окружили... Дзынь! Всего через несколько метров его пальцы наткнулись на холодный металл. Он отполз назад, свернул в боковую шахту поменьше. Дзынь! Кай чуть ли не кожей чувствовал, как проход за ним захлопнулся. Он повернулся, нашел еще одну шахту, попытался ползти вперед... Дзынь! Железная решетка упала прямо за ним, едва не придавив пальцы на ногах. Он подтянул ноги, толкнул тело дальше... Скользнув по какой-то еще решетке, он вдруг упал — головой вперед. Ему удалось смягчить падение, выставив руки; он рухнул на пол, перекатился и остановился, упершись во что-то. Не поднимаясь, он попробовал оглядеться вокруг, прикрыв лицо руками — глаза отвыкли от света. Как и повсюду в Вороньем шпиле, свет здесь был довольно тусклым, но всё же его было достаточно. Несколько секунд Кай не шевелился. Наконец он медленно поднялся на ноги. Он обнаружил себя между двумя рядами каменных сидений — таких высоких, что его ноги не доставали бы до пола, если бы он попытался туда сесть. Над головой, поскрипывая, медленно покачивалась открытая вентиляционная решетка; качнувшись в последний раз, она замерла, и странная тишина окутала комнату. Теперь Кай мог осмотреть просторную комнату целиком. На стенах висели картины — они были даже выше, чем в рост Ангелов. Там изображались батальные сцены: облаченные в броню Астартес сражались с ордами врагов-нелюдей, и на каждой картине были новые ужасы. Комната была поистине огромной, и Кай не мог разглядеть, сколько еще картин и безмолвных рядов сидений скрывалось в сумраке. К нему медленно пришло осознание, что кто-то стоит сейчас за его спиной. Сердце забилось быстрее; он развернулся и отпрыгнул в тень. — Не прячься, пожалуйста. Тебе нечего бояться. Этот голос... Кай не знал, как определить то, что звучало в нем. Он не был похож ни на металлический рык гигантов, ни на снисходительный смех Ренни, ни на пропитанный вечной усталостью голос его матери. Этот голос был низким и... теплым. Обладатель голоса вышел из-за ряда сидений — еще один Ангел, но без шлема. Он выглядел одновременно похожим и непохожим на человека — с бледной, точно кость, кожей, темными глазами и волосами. С его пояса свисали птичьи черепа и огромный коготь, а на лице была улыбка — такая же теплая, как его интонации. Он остановился в нескольких метрах от Кая и опустился на колено, чтобы их глаза были на одном уровне. — Значит, ты и есть знаменитый Кайваан Шрайк, которого ищут столь многие. Прошу, тебе не нужно прятаться. Он смотрел Каю прямо в глаза, и мальчик понял, что, несмотря на скрывающие его тени, этот гигант может видеть его так же ясно, как если бы он стоял прямо в луче прожектора. — Я... я думаю, я пока останусь здесь. — Конечно, — мужчина кивнул. Чуть помолчав, он добавил: — Итак, я знаю твое имя, но ты наверняка не знаешь здесь никого. Я — капеллан Корде. Кай настороженно кивнул, немедленно напрягшись, когда Корде потянулся к одному из кошелей на поясе и что-то оттуда достал. Он развернул сверток, и Кай пошатнулся — аромат еще теплой еды ударил прямо в ноздри. Он вдруг остро ощутил, как пусто у него в желудке. Корде протянул руку в сторону Кая. — Ты, должно быть, голоден, — негромко произнес он. Кай едва не шагнул из теней, не задумываясь. В последний момент он взял себя в руки и остановился; злость вскипела в нем, когда он понял, что делал капеллан. Его руки сжались в кулаки. — Я вам не крыса, чтобы прикармливать подачками, — выплюнул он. Корде ничуть не оскорбился. Он убрал сверток и наклонил голову набок: — Вот как? Тогда почему ты убегаешь? Вопрос застал Кая врасплох, и он не сразу нашелся с ответом. — Потому что я не начинаю драки, которые не могу выиграть. — Это хорошо. Я бы не ценил тебя так высоко, если бы ты попытался сопротивляться нам. Но скажи — ты бежишь прочь от нас или же к чему-то еще? Как ты планируешь ускользнуть от нас? Что дальше? Кай хотел было ответить... и понял, что не может. — Я... я не знаю. Я просто... выживаю. Как всегда. Улыбка Корде стала мягче. — Знаешь, ведь смысл жизни не только в этом. Тебе нужна цель. Что-то, ради чего стоит бороться. Никогда не ощущал, что тебе не хватает чего-то подобного? — У меня никогда не было времени подумать об этом. — А теперь? Кай покачал головой, пытаясь сообразить, как выпутаться из этого разговора. Он не хотел думать ни о чем таком. Он не хотел, чтобы Ангел препарировал его мысли — только для того, чтобы найти там... чтобы не найти там ничего. Но всё-таки... было нечто в голосе Корде, что приглашало его говорить. Если бы только он знал, что сказать. Капеллан, похоже, понял это. Он медленно кивнул. — Тогда выходи из теней. Не нужно прятаться от нас. Мы не причиним тебе вреда. — Но я... я же убежал. От вас. Корде хмыкнул — но не насмешливо, а дружелюбно, так что Кай еще больше расслабился. — Думаешь, вентиляционная решетка осталась открытой по чистой случайности? Мы оставили ее — чтобы посмотреть, что могут сделать рекруты. Ты превзошел наши ожидания. Кай пропустил мимо ушей последнюю фразу — он был сосредоточен на предыдущих словах. — Рекруты? Для чего? — Для Гвардии Ворона, Кайваан. Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам. Что? Нет, не может быть. Кай замотал головой: — Нет. Извините, но я не подхожу. Вы выбрали кого-то не того. — Неужели? Мы наблюдали за тобой с тех пор, как ты убил первого из мясников Скависа, и я полагаю, что мы выбрали человека, который провел почти тридцать дней, избегая банды взбешенных убийц на их собственной территории, который не сломался, несмотря на часы пыток — и более того, сумел сбежать! — который убил в сумме десятерых из своих преследователей, и который сумел прятаться от хозяев Вороньего шпиля почти неделю. Не недооценивай себя, Кайваан. Мы не стали бы выбирать того, кто нам не подходит. Кай всё еще качал головой, и Корде наклонился ближе, словно освещенный вспыхнувшим вдруг внутренним огнем. — Разве ты не видишь? У тебя есть дар. Ты можешь прокрадываться мимо людей, что ищут тебя, ты способен предугадывать и избегать всё, что посылают против тебя, ты можешь прятаться в тенях совсем рядом со своими преследователями — Император на Терре, да те трое в конце концов наверняка прошли бы мимо, если бы не запах крови. У тебя прирожденный талант к скрытности и прирожденный талант к убийству — а это именно то, что нужно Гвардии Ворона. Он остановился, глубоко вздохнул. Кай смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах собраться с мыслями. Спустя секунду Корде снова улыбнулся. — Кайваан... ты ведь, наверное, посещал церковные службы? Ты слышал, что говорят священники — что каждому из нас Император дал свое предназначение? И что, как ты думаешь, предназначено тебе? Выполнять задания для банды, погрязшей в бессмысленной вражде с другой мелкой бандой, без всякого вознаграждения, пока удача не покинет тебя в возрасте восемнадцати лет? Почему-то мне так не кажется, — он поднял голову, указывая на картины. — Ты видел это. Это не фантазии художника — чудовища существуют, Кайваан, чудовища скрываются в тенях вокруг Империума, хитрые и коварные твари, и всё, чего они хотят — чтобы Империум был уничтожен и каждый человек мертв. Именно поэтому существует Гвардия Ворона. Мы защищаем человечество. Мы ведем войну в тенях, нанося врагам удар в той тьме, откуда они приходят. — Он снова перевел взгляд на Кая. — Это — то, что мы делаем, и это — то, к чему у тебя есть способности, Кайваан. Ты одарен. Ты одарен, и потому — присоединяйся к войне в тенях и позволь нам отшлифовать твой дар. Позволь нам превратить тебя в оружие Императора. Встань против чудовищ и убийц и сражайся в войне, у которой есть цель. У Кая перехватило дыхание; он смотрел в глаза Корде и видел там истовую веру капеллана. Это был человек, который действительно верил — нет, знал, — ради чего он живет, человек, который знал, что его дело — достойнейшее из всех, и он хотел разделить этот дар с Каем, и Кайваан... Он хотел быть частью всего этого. Он кивнул: — Я... да. Я хочу присоединиться. Корде улыбнулся — теплая улыбка, казалось, осветила комнату. — Спасибо, — сказал он. Он встал и махнул рукой в сторону далекого выхода: — Тогда идем со мной. Нужно найти тебе одежду и еду, а затем начнется твое обучение. Кайваан кивнул и последовал за капелланом, по-прежнему держась в тени.