Новые данные старых переменных
8 марта 2013 г. в 13:34
Остаток воскресенья я жду, что на меня буквально обрушатся небеса. Пока я чувствую твои прикосновения - в хорошем смысле, а потом, когда ты уходишь, в плохом. Когда ты уходишь, я всячески запрещаю себе думать о том, что произошло, но выходит так себе. Волны самобичевания накатывают слишком часто, а у меня совсем не осталось сил им противостоять.
Мне припоминается все.
И тщательно лелеемая ненависть, которая оказалась слишком слабой, чтобы противостоять тебе.
И так оберегаемая гордость, которая не спасла меня от положения подстилки, платы за долг.
И практически возводимый в культ интеллект, который не позволил мне разглядеть с самого начала истинный предмет спора.
И вроде бы все кошмарно и ужасно. Но ключевое слово здесь «вроде бы»: мои губы не покидает легкая улыбка, а все гадости, которые так усердно нашептывает мне совесть, проходят как-то мимо, ненавязчивым фоном, белым шумом. Нет, мне, конечно, очень стыдно и все такое, но разве обязательно думать о своей дурости сейчас, когда на губах еще горят твои поцелуи, а тело помнит ласку твоих рук?
Я блаженно вытягиваюсь на кровати. В сущности, очень глупо корить себя за то, что уже произошло, особенно, если в глубине души прекрасно знаешь, что не изменила бы ничего, даже если выпала такая возможность. Да, я по-прежнему хочу тебе отомстить, ты меня ужасно раздражаешь и далее по списку. Но почему бы не порадоваться удачному стечению обстоятельств?
В понедельник я запираюсь в своем кабинете с кипой бухгалтерских отчетов. С трудом вспоминая все то немногое, что вообще знаю о бухучете, я начинаю медленно продираться сквозь частокол балансов, сводок и прочей неведомой ерунды. Судьба благоволит мне: на счастье сегодня ты держишься подальше от меня, очевидно, мучаясь совестью, если таковая вообще у тебя имеется.
«Хотя сильно в этом сомневаюсь».
Пару раз стучатся девчонки из соседних кабинетов, но я стоически игнорирую всякое общество, боясь, что потом просто не сумею заново вникнуть во все тонкости. Неравный бой продолжается с переменным успехом вплоть до самого обеда. Я с удивлением отмечаю, что прошло всего несколько часов, хотя мне-то казалось, что я тут сижу уже пару месяцев.
Когда в дверь в очередной раз поскреблись, и я бросила через плечо, что меня нет, у меня зазвонил телефон:
- Разведка донесла, что некто твоим голосом вещает, что тебя нет на рабочем месте, и я решил убедиться в этом сам. Поделишься чудесным приборчиком?
«Что ты вообще несешь?»
- Я занята, попозже поговорим.
Я собираюсь уже сбросить вызов, как ты вдруг спрашиваешь:
- А зачем тебе наша отчетность?
Сердце подрыгивает и несется вскачь, подгоняемое напором адреналина, резко выстрелившего в кровь. У меня такое чувство, что меня застукали на месте преступления и сейчас накажут. Глупости.
«Я не сделала ничего плохого».
Сделав глубокий вдох как можно тише, я, зажмурившись, отвечаю, стараясь, чтобы голос не дрожал:
- А в чем дело? Она тебе нужна?
«Отлично, голос практически не дрожит»
- Нет, мне интересно, зачем она нужна тебе?
- Я просто смотрю некоторые данные, - я мысленно заклинаю тебя повесить трубку, но ты остаешься глух к моей телепатии. Ничего удивительного: ее же нет.
- Может, ты все-таки откроешь дверь, или мне так и подпирать твой косяк?
- Я же сказала тебе, что занята, - в моем голосе сквозит раздражение, то есть, я надеюсь, что оно есть, и неочень бросается в глаза моя легкая паника, от которой я не могу отделаться.
- Открой, - тише говоришь ты, но даже искаженный механикой твой голос звучит угрожающе.
Я преувеличенно тяжело вздыхаю, быстро пряча половину документов в стол, и сбрасываю вызов.
Бросив взгляд на свой стол и удостоверившись, что все выглядит нормально (если это слово вообще применимо в данной ситуации), я открываю тебе дверь. Хоть ты и улыбаешься, глаза смотрят насторожено.
- Ну и как это все понимать?
- Что - это? – пытаюсь прикинуться дурочкой я, а ты обводишь широким жестом помещение, останавливая руку в направлении стола.
- Например, то, что тебя вдруг заинтересовала эта отчетность.
- А что в этом такого? – воинственно спрашиваю я, уперев руки в бока, - и вообще, чего ты ко мне с этим пристал? Еще и девчонок прислал на разведку, - передразниваю я тебя. Выстрел был сделан наугад, но судя по тому, как ты молчишь, я вдруг понимаю, что оказалась права.
- Что, по-твоему, я тут могу найти? – я подхожу к столу и наугад беру несколько листов.
- Ничего, - ты абсолютно спокоен, но именно это и выдает твое волнение.
«Хотя, может, у меня просто паранойя».
- Ну и о чем мы вообще тогда сейчас говорим? Я же не пристаю к тебе с вопросом, зачем ты со мной переспал, - я делаю титаническое усилие, чтобы не покраснеть и заставить свой голос звучать непринужденно.
- А почему кстати? – улыбаешься ты, а я чувствую, как изменилась атмосфера в кабинете. Если раньше в нем было жарко от напряжения, то теперь совсем по другой причине…
А может просто потому, что за окном слишком жарко для сентября.
- Мне это абсолютно все равно, - это только сначала врать сложно, потом гораздо проще: мне удается даже изобразить на лице скуку.
- Да что ты говоришь? – пакостно улыбаешься ты, медленно приближаясь ко мне. Мне хочется отпрянуть или сказать, чтобы ты оставался на месте, но я знаю, что тогда весь мой спектакль окажется бесполезным.
Ведь мне отнюдь не все равно.
Поэтому я лишь приподнимаю брови в издевательском жесте, словно спрашивая: «Ну и что дальше?». Что случилось дальше, предугадать было совсем не сложно…
… позже, застегивая пуговицы на блузке и безрезультатно борясь с идиотской улыбкой, которая то и дело появлялась на губах, я пришла к выводу, что все-таки обзавелась новыми данными. Да, в этих документах содержится что-то очень важное.
И нет, мне абсолютно не все равно, когда ты ко мне прикасаешься.