Суд Ордена

Зал суда. Город Иеорхим, пятнадцатое октября 1786 года. Душно и жарко. В зале около тысячи присяжных, а на помосте стоит сухой, длинный, похожий на палку судья. Все ждут обвиняемого, наконец, двое молодцев в доспехах ввели человека. На вид лет пятьдесят, одет в кафтан из сукна, простые штаны и новые, недавно сплетённые лапти. Он был Подпоясан простой верёвкой. Волосы уже седеют, лицо изрезано морщинами, но взгляд спокойный, как у удава. Пройдя метров сто, а именно столько было до мест присяжных и места судьи,он уселся на один из стульев. Судья присмотрелся к подсудимому поверх пенсне. -Вы, Дмитрий Иванович Лобов? 1738 года рождения? -Спросил он вкрадчиво. Лобов кивнул, судья продолжил: -Вам в вину вверяется незаконное содержание адской гончей. Напомню присутствующим, что по статье номер 56 уголовного кодекса, содержание девушки-монстра, кроме Кобольда наказуемо. Вы знали, чем это кончится? -Да. - Ответил Лобов. -И всё равно пошли на это? - Продолжил спокойно спрашивать судья. -Я не мог поступить иначе, она была щенком. Я подобрал её в лесу и... -Довольно, - судья поднял руку. - Я вынужден прервать эту хорошо отрепетированную историю. Вы ничего не хотите сказать в свою защиту? -Хочу. - Дмитрий с ненавистью посмотрел на одного из присяжных. - Подавись собачьим хвостом тот, кто донёс на меня. - Судья спокойно отвёл взгляд, всплеск эмоций был ему знаком. -Итак, прошу ввести свидетельницу. - Кто-то из присяжных встал. Эта была женщина средних лет, одетая как дворянка. Она прошла рядом с подсудимым и села в кресло рядом. -Вы можете описать, что вы видели? - Женщина кивнула: -Я возвращалась после бала со своим супругом. Вдруг слышу, кто-то из соседнего двора что-то говорит. Муж мой пошёл, вернулся седой, я пошла проверить, что его напугало. Прихожу и вижу этого с адской гончей. Он её ласкает, гладит, она улыбается, тоже ласкается. Я думала, что брежу, но убедилась, что это реальность. Причём, я уверена, он ни есть какую магию сотворил, гончую-то ни приручить, а тут, аки собака какая. Ну я его и сдала полиции, то есть вам. И думаю, этого подлого нарушителя закона накажут, как подобает. - Судья вновь поднял руку. -Достаточно. Не вам решать, что будет с судьбой подсудимого. Дмитрий Иванович, вы подтверждаете эти обвинения? - Лобов ответил почти сразу: -Я ни отрицаю своей вины. Но вы меня можете понять, вы ведь тоже не бездетный. - Судья кивнул: -Верно, двое сыновей. Но, как это связно с вашим делом? -Прямо. Я вырастил её, когда она была щенком. Словами не вам, не господам присяжным я ничего не докажу. Поэтому прошу, введите её, она расскажет. - Судья задумался. На виске у него билась жилка, но говорил он уже также спокойно. -Это логично. Введите адскую гончую. - Те стражники, что привели Дмитрия отвесили поклон и скрылись за дверью. Вскоре с ними шла девушка. Вся кожа была чёрной, а чёрный мех не коснулся только её "пикантных" частей. Без сомнения, адская гончая. -Итак, здравствуйте. Э... -Дездемона. - Холодно ответила мамоно. -Да, Дездемона. Вас вызвали на суд, по причине объяснений. Вы подтверждаете, что гражданин Лобов выращивал вас с детских лет? - Адская гончая помолчала, но ответила: -Да, подтверждаю. Я помню отца с семи лет. Он заботился обо мне, дал мне имя. И много чего ещё. -Судья недоверчиво посмотрел на Лобова. Тот поначалу показался ему подозрительным типом, но, учитывая показания девушки-монстра, начало сформировываться другое мнение. -Думаю, спрашивать у вас доказательства глупо. Всё вполне очевидно. -Заметил он. Но,та самая дворянка прошипела змеёй: -Не верьте им! Они вас обманывают! - Судья перевёл взгляд на женщину: -А вас, госпожа Юлия, попрошу не вмешиваться. Что ж, поскольку больше улик против гражданина Лобова нет, я считаю его оправданным. -Простите, уважаемый судья, есть. Мой дворовый, Мишка, видел, как они предавались греху. -Повисло молчание. Долгое, тягучее, как мёд, стекающий с ложки. Судья посмотрел на Дмитрия, потом на дворянку и проговорил: -Где ваш дворовый? - Спросил он. Дворянка ухмыльнулась и из присяжных вышел человек. На виду уже тридцать, одет как дворовый, не богатый кафтан, латанные, перелатанные портки и простые лапти. Он гордо прошёл к своему месту, опустился и приготовился к вопросам. -Ваша хозяйка утверждает, что вы видели гражданина Лобова в сексуальной связи с гончей. Вы это подтверждаете? - Дворовый откашлялся и ответил: -Да. Недавно как, иду корову подоить. А там,гляди, сидят оба, гончая на нём скачет, а он лежит, кайфует. Клянусь Верховной Богиней! -Тогда, почему вы раньше нам не сообщили? -А я боялся, увидел, всё бросил, ну и дёру, а там рот на замок, мало ли,подумают чего. -Судья вновь мрачно посмотрел на Дмитрия. -Это уже серьёзно. Тем более доказано. Недавно там были наши солдаты, Один из них почуял запах и нашёл там следы борьбы, смятую листву и грязь. Вы будете отрицать, гражданин Лобов, вы будете это отрицать? - Дмитрий мрачно покачал головой. -Может, гражданка Дездемона? - Тот же жест. Судья вздохнул: -Каков вердикт, уважаемое собрание? - Среди многих присяжных пронёсся шёпот, но быстро утих. -Виновен. - Наконец произнёс кто-то. Его поддержали остальные. Судья вновь мрачно посмотрел на подсудимого: -Решение суда таково: Дмитрий Лобов, Дездемона, вы помещаетесь под стражу, утром вас, как государственных изменников отправят на эшафот. - Согласные крики присяжных. Однако, всё стихло быстро. Лобов смотрел на судью с гневом: - Я не изменял Родине! Зато вы, "уважаемый", как я помню сами предавались плотским утехам. И не с какой-нибудь шлюшкой, а с суккубом. Я вас слышал, вы заперлись дома и так стонали, что вас пол квартала слышало, причём потом суккуб вышла от вас. - Судья побледнел. -Какие ваши доказательства? -Тихо и спокойно, но уже не так вкрадчиво спросил он. Дмитрий холодно продолжил: -А чего у вас лицо такое блаженное? И кстати, вы зачем закрываете левую кисть руки? - Судья посмотрел на руку. Действительно, левый рукав сюртука он спустил до кисти: -Не твоё дело. Присяжные, ваш вердикт? - В зале повисло единое "виновен, на эшафот обоих!" Судья пожал плечами. -Таково решение суда. Доставить обоих в тюрьму. Утром, на рассвете, казнить. Всё. - Удар молотка закончил этот суд. Через каких-то два часа виновные были доставлены в тюрьму. Она была выполнена в лучших традициях зданий её типа: небольшое, приземистое, с покосившийся крышей. Туда наших героев и доставили, отвели в камеру и оставили одних. Дмитрий реагировал на всё спокойно, видимо, знал, что не выиграет дело, он вчера молился Верховной Богине, чтобы ни его, ни его воспитанницу не нашли, но он сам накаркал беду и винил только себя. Дездемона вела себя иначе. Она ходила по камере, надеясь найти хоть что-нибудь, что помогло бы ей бежать. Дмитрий же похоже понял-судьба неизбежна. Утром его повесят, себя-то ему было не жалко, а вот эту девушку-монстра... Жалко. -Но что я могу поделать? - Вслух спросил он у себя. Внутри была лишь боль и горечь. -Отец, не падай духом, мы выберемся! - Дездемона всё ещё искала способы выйти отсюда. Лобов лишь горько улыбнулся: -Сядь, дочка. Нам не выбраться. Признай это. -Адская гончая недоуменно посмотрела на него. -Отец, я тебя не узнаю. А где былой энтузиазм? - Она села рядом. Дмитрий улыбнулся: -А что теперь, бежать мы отсюда не можем, из страны? Нас поймают в другой стране.- Гончая прижалась к нему и... заплакала. -Прошу, не говори так! Мы выберемся! -Последняя фраза прозвучала безнадёжно. Дмитрий обнял Дездемону. Внутри смешались грусть и... радость. -Не грусти. Я с тобой. - Мамоно перестала вздрагивать. Она подняла на него заплаканные, красные глаза. После, вновь прижалась, она хотела, чтобы рядом был кто-то родной, тот, кто не оставит в беде, или горе. Вечером заключённых позвали на ужин, а после вернули в их камеры. Еда была конечно не лучшая, но всё-таки. В животе Дездемоны урчало, в животе её приёмного отца тоже. Был уже вечер, солнце зашло и на город опустились прохладные, осенние сумерки. -Отец, скажи, как нас... казнят? - Спросила мамоно. Дмитрий пожал плечами: -Не знаю. Скорее всего повесят. Не думай об этом. - Лобов устроился на полке, сделанной из двух досок. - Лучше выспись. - Предложил он. Девушка-монстр подумала, но кивнула и залезла на верхнею. Довольно скоро оттуда донеслось размеренное сопение. Дмитрий снова горько улыбнулся и закрыл глаза. Сначала было темно, словно его поглотила ночь, но потом всё словно... рассеялось. Перед глазами неслась жизнь, сколько он помнил её. Вот ему четырнадцать, он стоит в поле, собирает урожай пшеницы. Вот девятнадцать, он первый раз встретил девушку-монстра, ламию. К счастью, не приглянулся, и она им не заинтересовалась. Вот двадцать пять, он хоронит отца и мать, погибли от голода, тот год был неурожайным. Вот он переехал в город Иеорхим, нашёл дом и осел там. Вот ему уже двадцать девять, он гуляет по лесу, чтобы немного развеяться. Внезапно, слышит писк в кустах. Идёт на писк и видит в кустах гончую, раненую в бок. У неё роды. Гончая просит помощи, Лобов колеблется, но решает помочь. Рождается девочка, похожая на свою мать. Гончая умирает, она оставила все силы на то, чтобы родить её, Дездемону. -Прошу, позаботься о ней. - Эта просьба так чётко встала у Дмитрия в голове,что он повторил во сне. Вот летят годы, Дездемона росла и стала так похожа на мать, что отличалась только не эгоизмом и мнением, что люди хрупкие создания, присущим мамоно этого вида. Наконец, Лобов проснулся. Слабый рассветный луч пробивался сквозь решётки окна, предвещая судьбу. Дмитрий встал, растолкал Дездемону, и они оба уселись на полку. -Отец, скажи, ты боишься смерти? - Лобов улыбнулся. -Нет, не боюсь, зачем? Она придёт, рано или поздно. Как сейчас. - Дездемона невольно улыбнулась, такое мнение она разделяла. Внезапно, дверь распахнулась. На пороге встал плечистый бугай, внешне похожий на терминатора, только с закрывающей лицо до глаз повязкой. -Вперёд, оба! - Рявкнул он. Заключённые поднялись, они знали, что видят друг друга в последний раз. Когда их вывели из камеры, на руках красовались кандалы, мощные, с бухты-барахты не снимешь. -А теперь, вперёд! - Скомандовал палач. Первым пошёл Лобов, второй Дездемона, оба выглядели гордо, показать слабость не хотели ни он, не она. Эшафот возвели недавно, на нём болтались две петли. Вокруг столпились те присяжные, бывшие на суде, несколько зевак и пара прохожих. Но, когда палач провёл героев к эшафоту, все расступились. -Кого казним первым? Тебя, старик, или твою "дочурку"? - Спросил палач. Лобов мрачно посмотрел в злые, маленькие глазки палача. -Я достаточно прожил на этом свете, чтобы не бояться взглянуть на тот. - Палач рассмеялся, но подвёл Дмитрия к петле. Когда палач надел петлю на шею Лобова, тот задумался "Вот и всё. Конец, но почему мне так весело на душе"? Этот вопрос остался без ответа. Палач опустил рычаг, и в полу, под ногами Дмитрия открылся люк. Лобов провалился туда, повис и почти сразу стих. В толпе кто-то хихикнул. Тело Дмитрия сняли, его предстояло похоронить. -А теперь ты. Знаешь, даже жалко губить такое прекрасное создание как ты. - Гончая сморщилась. -Не подлизывайся. - Буркнула она. Теперь на эшафот встала она. В глазах мамоно блеснуло рассветное солнце. Последняя слеза назрела у неё в глазу. -Прощай, отец. Увидимся на небесах... - Палач опустил рычаг, но в этот раз с задержкой...