Разговор...

Часы пробили ровно час ночи когда Граф Блунайт вернулся в поместье. На улице было холодно, что несколько не привычно для лета. Всё поместье уже было в царстве Морфея, и только Эдгар, как исключение из всех правил, только что явился с очередного совещания. То, что происходило в последнее время, Графа не очень устраивало. Точнее, совсем не устраивало. В последние недели всё чаще стали появляться неотложные дела, незапланированные командировки. А это значило, что Эдгар стал реже видется со своей женой. В последнюю неделю глава семьи не появлялся дома раньше полуночи. А Лидия каждый вечер ждала его, сидя в кресле, в их маленькой гостиной перед камином. И каждый раз возвращаясь, мужчина видел спящую в кресле жену и догорающий камин. Как только Эдгар хотел перенести Лидию в их спальню, веки женщины поднимались, открывая так любимые Эдгаром волшебные, изумрудные глаза. Он был зачарован этими глазами с первого взгляда. Угодил в капкан, который его женушка поставила и сама об этом не догадывалась. В эти моменты блондин ожидал чего угодно – ссор, криков, истерик, пощёчин, лекций, он понимал, что заслужил их. Но вместо этого, Графиня мягко, по сонному улыбалась, и тихим голосом, с лёгким хрипом – от того, что долгое время не разговаривала, - произносила: - Вернулся. Я ждала тебя, - и вновь засыпала. От этих мыслей «радужное» настроение Графа поднялось ещё «выше». Совесть с каждым новым рассветом поедала всё сильнее и сильнее. Да и душа жаждала побыть, наконец, со своей женой хотя бы один день. - Впервые ненавижу свой титул, - поднимаясь по лестнице, ворчал граф, развязывая галстук, из-за которого дышать было ещё труднее. Перед дверью в их комнату, Эдгар остановился. Каждый раз, за последние шесть дней, блондин всё больше осознавал – скоро у него закончатся нервы, данные Богом, хладнокровие, подаренное так же Всевышним и терпение, что не допустимо. «Боже, подари мне новую порцию терпения, нервов и хладнокровия, эти уже кончаются. И времени побольше!» Судорожно выдохнув, Эдгар отважился открыть дверь, которую теперь и любил и ненавидел одновременно. Хотя несчастная дверь здесь была и вовсе ни при чём. Зайдя в личную гостиную, граф застонал. Почему он? За какие его грехи из прошлой жизни она-то должна страдать? Несчастный милорд уже готов был биться головой об стену, если бы это помогло. Маленький кофейный столик был празднично накрыт. Свечи были потушены около часа назад, воск успел подстыть. Два бокала, в которые были наполнены вином, тут же стояла открытая бутылка этого красного вина. Фрукты, аккуратно разложенные на тарелке. Но это не самое страшное. Сегодня мужчину Господь явно был намерен убить морально. Он точно задался этой целью! Лидия лежала на диване, слегка съёжившись от холода, камин уже догорел и не радовал боле своим теплом. Неподалёку от женщины лежала закрытая книга, руку жены покоились уже на округлившемся животике. От этого блондин заскулил. - Я идиот! Был, есть и буду идиотом! – потихоньку выругался граф, прежде чем подойти к Лидии. Дыхание у Графини было неровным, лицо выдавало напряжение. «Кошмар снится», - обречённо подумал Эдгар. Рот Лидии открылся в немом крике, и от этого Граф пришёл в ужас. - Лидия, - блондин слегка потрепал жену за плечо. Женщина не проснулась. – Любимая, - громче позвал Граф, приобняв свою любимую Фейри. - Эдгар? – спросила женщина, не открывая глаз. - Я здесь, - Граф покрепче обнял свою Фейри и подхватил под ноги, осторожно поднимая её с дивана. Пинком открыв дверь в спальню (прим. автора: а она открывается по-другому? Не слышала), Эдгар положил Лидию на кровать. Корсет Лидия не носила с тех пор, как животик немного округлился. Побоялась за здоровье малыша. Граф слегка приподнял свою жену и расстегнул молнию на платье. Эдгар не дышал, когда снимал это несчастное платье с тела своей ненаглядной. Прежде чем одеть на Фейри-доктора ночную сорочку, Эдгар провёл ладонью по животику любимой, этим сердцем сейчас живут самые дорогие для него люди. И этих людей он никому не отдаст! Он поклялся себе ещё в ту лунную ночь, когда Лидия сообщила о своей беременности. Вдруг под рукой будущего, точнее, уже отца, что-то шевельнулось. Вернее сказать, пнуло. - Что малыш, плохой из меня отец, да? – шёпотом спросил Эдгар. Ответом послужил ему ещё один пинок. Эдгара это немного забавляло. Но в тоже время огорчало. Их малыш проводил с мамой всё время, а он её видел в последнее время либо пока она ещё спит, либо когда она уже спит. Третье удавалось редко. - И мама каждый раз волнуется, - ещё один пиночек явился подтверждением его слов. – Даже ты малыш это понимаешь, - Граф тяжело вздохнул. Движений больше не было, будто малыш слушал, что сейчас скажет его отец. – И я сам в этом виноват. Но мы будем чаще проводить время вместе, - на этот раз пинок был, но лёгкий, почти не ощутимый, будто малыш спрашивал на своём языке: «Обещаешь?». Блондин слегка улыбнулся. – Обещаю, - Эдгар поцеловал горячий животик любимой своими холодными губами. – А теперь, давай дадим маме поспать, хорошо? – видимо, малыш решил послушать отца и уснул. Граф Блунайт одел на свою жену ночную сорочку, укутал её в одеяло и поцеловал в лоб. - Прости меня, я виноват… - и ушёл из спальни. - Рейвн, - позвал своего слугу граф наливая себе порцию виски. Ему было…стыдно перед женой и ребёнком. - Да, господин, - темноволосый слуга тут же появился рядом со своим Господином. - Отмени все встречи и дела, переложи всё на помощников. Мне надоело, что я постоянно заставляю Лидию беспокоиться. Да и давно мы время вместе не проводили, - Граф не знал, почему он произнёс последние два предложения. Просто надо было выговориться. - Как прикажете, - Рейвн поклонился и исчез, будто бы его и не было в этой комнате. - Мой ребёнок ещё не родился, а уже меня отчитывает, - проговорил Эдгар, задумчиво глядя на стакан с алкоголем. – А самое главное, что он абсолютно прав! Учись Эдгар у собственного чада!