Дотянуться до тебя

      Родители Юми, врачи, живут и работают в Токио. Каждый месяц они переводят деньги Мино-чану на их с сестрой проживание. Их отец, Такада-сан, травматолог-ортопед и работает в какой-то жутко престижной частной клинике, с которой заключила договор национальная сборная нашей страны по плаванью и, вроде как, волейболу. Мама Юми и Минору работает в этой же клинике, она терапевт и по совместительству врач ЛФК. Но сейчас, немного не об этом.       — Эй, Мино-чан, мы где хоть жить будем? — этот вопрос появился у меня, когда поезд выехавший из Сендая был уже на пол пути к Токио. Минору усмехается, будто говоря: «Женщина, тебе только сейчас это стало интересно?».       — Странно, что ты спросила только сейчас, — он продолжает гаденько улыбаться, почему-то напоминая мне этим Тсукки, который сейчас на пару с Шпалой-куном тренируются в каком-то лагере, — Но жить мы будем в доме родителей, где же ещё? Знаешь ли в Токио не дёшево снимать квартиру или номер в отеле.       — Ну уж это я помню, — я показываю ему язык и надев наушники усаживаюсь по-удобней, взяв пример с Юми, решаю немного поспать.       Токио был катострафически шумным по сравнению с нашим небольшим городком. От громких звуков на станции закладывает уши, в глазах рябит от обилия людей перед глазами, а запахи вызывают острый приступ тошноты. Я хватаюсь за рукав толстовки Минору чтобы ненароком не попасть в людской поток. Юми же цепляется за мою сумку на плече. Такой вереницей мы направляемся к соседствующей ветке метро, по который мы прямиком должны попасть в дом родителей моих друзей. Я не так давно была в Токио, но каждый раз как-будто первый. И каждый раз в метро становится дурно, скопление людей я не переношу. Особенно тяжело переношу шум и запахи. Хотя, запахи стоит поставить на первое место. От запахов духов, одеколонов и пота каждый раз хочется прочистить желудок; мне не повезло иметь очень острое обоняние. Вот например: стоящая рядом со мной девушка, кажется, вылила на себя по меньшей мере пол флакона приторно-сладких духов, даже глаза слезятся от такой адской смеси. А ещё в вагоне душно, черт бы побрал этот час-пик. Юми ободряюще улыбается, будучи прекрасно осведомленной о моей проблеме, из-за шума в голове я лишь угадываю, что девушка мне говорит. «Всего-то три остановки». Дожить бы.       — Если бы я знал, что у тебя такая реакция на толпы людей, вызвал бы такси. — выдаёт мне Минору, когда мы идем по дороге между домами. Идем конечно сильно сказано. Минору с Юми может и идут, а вот я плетусь следом, меня до сих пор подташнивает.       — Забей, Мино-чан, — сиплю в ответ. Повышать голос не рискую. — Бывало и хуже.       Хуже, это когда ты едешь до Токио и не на комфортном экспрессе, а на обычном поезде, где душно, людей в несколько раз больше чем на Синкансэне*, позже едешь в таком же душном метро и ждешь заселение в гостинице, где помимо нашей команды в двадцать человек, еще десять таких же.       В доме семьи Такада приятная прохлада, оба члена семейства находятся уже там. Сегодня у них выходной. Такада-сан увидев моё состояние замельтешила по прихожей лепеча что-то о том, что её мужу стоило забрать нас, раз я всё ещё не избавилась от свой реакции на толпу. Такада-сан на лепет жены только слабо улыбается протягивая таблетку и стакан воды. Я благодарю их, проглатывая антигистаминное и запивая его водой. Сейчас бы ещё дольку лимона и вообще замечательно. Пока соскучившаяся по своим чадам Такада-сан забирает Минору и Юми на кухню, меня же тихонько утаскивает в свой кабинет глава семейства.       — Ну рассказывай, как твоё плечо? — кроме нас двоих не знает, что освидетельствовал мою травму его младший коллега. И тем, кто уже после осмотрел моё плечо был именно Такада-сан.       — В покое нормально, при нагрузке вроде тоже ничего. — я пожимаю плечами, не видя смысла что-то утаивать. — Иногда простреливает и тянет. Но это достаточно редко.       — Я осмотрю? — я киваю, разворачиваясь к мужчине спиной припуская рубашку так, чтобы оголить лопатки. Такада-сан ощупывает что-то, что может понять только травматолог задумчиво хмыкает. — Все лекарства пропила?       — Конечно.       — Спорт тоже забросила? — я киваю, и мужчина садится в своё кресло и молчит долгие пол минуты, — Ты абсолютно здорова, за три прошедших месяца все точно должно было зажить. Остаётся одно: психосоматика. Травма у тебя вот здесь. — он показывает пальцем на свою голову. Сердце от его слов начинает биться в клетке ребёр как ошалелое. Неприятная судорога проходит по всему телу. Всего на мгновение по «больной» руке проходит разряд, вынуждающий рефлекторно схватится за плечо. — Аяно, я не знаю, что творится у тебя в голове, но пока оно там прочно засело, ты от этого всего не избавишься.       — Я понимаю. — но если бы я хотела возвращаться в плавание то, возможно, всё было проще.       — Я выпишу тебе рецепт, пропьёшь витамины на всякий случай, — мужчина достаёт из своего стола бланк и печать, что-то быстро там записывает. Ставит печать и протягивает мне.       — Спасибо, Такада-сан. — я забираю протянутый мне листок, только мельком взглянув на него. Пока я рядом с Юми мне в этом доме всегда будут рады. Думаю, мы оба это понимаем.       — Не за что. — мужчина тепло улыбается, — Иди, а то моя супруга начнет переживать.       Я киваю, и спрятав листок в карман рубашки выхожу их кабинета, по удивительному стечению обстоятельств натыкаюсь на Минору. Он усмехается и протянув мне мою сумку идет по направлению лестницы на второй этаж. Мне досталась как всегда гостевая комната. Юми пришедшая через десять минут, предлагает пойти погулять после шести и я соглашаюсь. Но прежде решаю вздремнуть пару часиков. Уж кто-то из младших Такада меня разбудит. Не Юми, так Минору.       Предложение пойти погулять закончилось тем, что даже в толпе людей на не большом перекрёстке мне стало не по себе. Конечно, снова мутить пока не начало, но все шло именно к этому. Кажется, в этот раз боязнь толпы достигла своей апогеи. В итоге нам пришлось прочно обосноваться в кафе в паре кварталов от дома семьи Такада. Народу было мало, что собственно и привлекло именно меня, Минору согласился с моим выбором, правда он опирался на наш денежный лимит, а Юми было не важно где проводить время, главное для неё — это компания. Эти двое нисколько на меня не похожи, мы абсолютно разные, и даже не ясно, что стало причиной нашего общения. С Кей-чаном и так всё ясно, родители лучшие друзья, а дети ровесники. Что может быть банальнее? Наверное, только то, что при первом знакомстве двое детишек чуть не подрались, Кей-чан случайно попал мне волейбольным мячом по голове, в отместку я кинула этот мяч в него. Эх… Хорошие времена были.       — Я даже немного удивлен, что ты боишься толпы, — блондин хмыкает подпирая щеку ладонью, лениво помешивает кофе в чашке, — Ты столько лет плаваешь, да ещё и на национальных была, а толпы боишься. Странно как-то…       — Я не боюсь толпы, — аккуратно поправляю Минору. У меня нет настроения с кем-то сейчас ссорится. Да и честно говоря, поездка выжила из меня все соки, — Я ненавижу шум и запахи исходящие от неё.       — И как ты только живешь?       — Это как зайти в парфюмерный магазин, — только от этих слов парень скривился, представляя себе эту наипрелестнейшую картину. По сколько именно он ходит с Юми за духами, а не я. Теперь ему известно, почему он страдает, а не я. — Только из парфюмерного магазина ты можешь в любой момент выйти на свежий воздух, а вот от толпы, как ты понимаешь, сбежать трудно.       — Кстати, Аяно… — голос у подруги был уж слишком елейный, что мне не очень понравилось. Я бы даже сказала, что мне стало не по себе. Трудно представить, что кто-то вроде Юми способен загнать меня в тупик. Мне обычно побоку, что происходит вокруг, но сейчас меня напрягает. Что-то мне это не нравится. — Я тут вчера днём Нацухи встретила.       Вот черт, моё семейство же думает, что я ночевала у Юми во время грозы. Но Юми и тем более Минору лучше не знать, у кого именно. Они же закидают ненужными вопросами. А Юми ещё чушь выдумает и сама же в неё поверит. Оно мне надо? Можно догадаться и так, о чем подруга и брат разговаривали. Я уже мысленно успела проиграть в голове два диалога, которые были явно не в мою пользу. И ведь выпутаться не получится, как ни крути. Я отвлекаюсь на едва слышный звон колокольчика на двери и чуть не озвучиваю все известные мне не литературные выражение в слух, в кафе входит человек, которого я не ожидала увидеть. Вошедшая брюнетка, наверняка, тоже. Она останавливается и несколько долгих секунд прожигает меня своими серыми глазами, на её губах появляется кривая усмешка. Мои же губы в ответ искажаются в презрительной. Как же я её ненавижу, но хоть где-то она оказалась полезной. Сколько лет мы вместе проплавали? Шесть кажется? Или семь?       — Это же Нитами, — от её противного голоса лицо перекашивает, ничего не чувствую кроме отвращения, — А я слышала, что ты после нашего поражения на национальных не плаваешь. Странно тебя видеть в Токио.       — Ой, а это же Имаи Хиро, — губы непроизвольно принимают форму оскала, как же она меня бесит. — Я и не думала, что тебя, Тень, пригласят за столичную команду плавать.       — А я почему-то ожидала, что ты, Королева Предатель, уйдёшь. Ты-то свои медали отплавала, а команду бросила, — она ухмыляется и мне впервые в жизни хочется её по-настоящему ударить. — Твоё плечо зажило, гениальная ты наша?       — Как видишь. — я не сразу понимаю, что всё это время стояла вцепившись в некогда повреждённую конечность. Но боли не было. Это как… Защитный рефлекс?       — Очень жаль, — брюнетка фыркает, заправляя длинную прядь за ухо, — Я надеялась, что встречусь с тобой на национальных в этом году.       — Забудь об этом. — я тоже фыркаю, всё ещё сжимая свою руку, от своей беспомощности хочется рвать и метать. Я как будто у всех на виду. Незащищена не от чего. Это нормальное чувство? Или, быть может, я что-то ещё не понимаю, — Я ушла из плаванья Хи-чан, скорее всего навсегда.       — Дело твоё. — а меня не покидает странное чувство. Что-то кто из сидящих тут людей ей сказал, что мы в Токио. Потому что вероятность встретить эту девушку здесь и сейчас была одна десятитысячная процента. Хотя стоит отдать им должное, они не вмешались. Юми как-то с сочувствием на меня поглядывает, что выдаёт её с головой. Она не умеет врать, но я не хочу на неё злится, нет сил. Сказав, что сейчас вернусь, снимаю очки и, оставив их на столе, выхожу на улицу. И плевать на толпы людей снующие туда-сюда. Я хочу хоть немного свободы… От кого? Я не знаю ответов на свои вопросы, я словно закрыта в стеклянном лабиринте и бегу куда глаза глядят. Но не могу выйти из него, как не крути. Когда вернусь, поговорю с Тсукки, выслушает, никому не скажет, а если будет в хорошем настроении ещё и даст совет. Перед глазами мелькает образ голубоглазого брюнета, такого же злого и преданного… А Шпала-кун бывал в такой ситуации? В таком же безвыходном положение? И почему я сейчас о нем вспомнила? Глупая, глупая Аяно! Со злости пинаю не в чем не повинную банку из-под чая под ногами, что чуть не прилетает в вышедшую за мной девушку. Имаи, чтоб она провалилась.       — Не злись на неё, Такада хотела как лучше. — она встает рядом опираясь спиной на стену. — Аяно?       — Откуда ты узнала про моё плечо? — она улыбается, почти беззлобно.       — Я твой сокапитан ещё с начальной школы, — она пожимает плечами. И это как-будто что-то такое обыденно и само собой разумеешься. — Да и видела я те ампулы, — она снова усмехается, даже как-то горестно. — Сначала как и все злилась, когда ты отказалась плыть на эстафете, думала, раз ты проплавала национальные с травмой, то и эстафету проплывешь. А потом как-то всё само на свои места встало.       — Кто-то ещё знает? — девушка отрицательно мотает головой, что же, и на том ей спасибо. — Отлично. Пусть это останется между нами       — И не боишься, что расскажу? — эх Хиро, если бы хотела, вся команда и не только знали, что я плавала под обезболивающими. Не смотря на свой сучной характер, она знает, когда надо заткнутся, чтобы проблем не было. Во истину, сокапитан с начальной школы, стоим друг друга.       — Хотела бы, давно растрепала. — на губах играет нагловатая улыбка. Она тоже усмехается, в её глазах спокойно можно прочесть немое согласие и ещё кое-что: «Встретимся в следующем году». «Время покажет.» — в моих. Мы расходимся в разные стороны. Она идет туда, от куда собственно пришла, я возвращаюсь в кафе. Как же я её ненавижу, впрочем, как и она меня.       Дом семьи Такада погрузился в сон. Только я, их гость, сидела в своём временном пристанище и ни как не могла уснуть. Тусклый свет настольной лампы на прикроватной тумбочке так же не способствовал приходу сна. Но честно говоря я и не хотела. Красивый голос зарубежной певицы лился из динамиков наушников, невольно заставляя задуматься, что всё-таки она права. Мир — сплошная игра на выживание, где невидимая стена делит нас на два лагеря. «Мы с тобой охотники или добыча?». И правда, кто? Усмехаюсь от своих же мыслей. Так ли это важно?       «Передай родителям, что со мной всё хорошо.» — никогда ведь не поздно начать?       Я совсем не злюсь на Юми за то, что она рассказала Хиро о моём появление в Токио. В конец концов, она пыталась мне помочь. Наверное, я просто её оправдываю… Но плохо ли это? Встреча с ней дала мне понять, что всё-таки не абсолютно все считали меня не правой. Может, был кто-то ещё, но побоялся высказать своё мнение. Хах… Кажется я себя утешаю. Какая досада.       «Мне нужно с тобой встретится после того, как кончится твой лагерь, это важно.» — не подведи меня Кей.       — Ты всё-таки не спишь. — ну кто бы сомневался, что и ты тоже не спишь. — Помочь уснуть?       — Оставь для своих поклонниц такие шуточки, — я брезгливо отмахиваюсь, но наушники снимаю, оставляя их болтаться на шеи. — Специально ждал, когда все уснут?       — Что-то вроде того, — он усмехается, закрываясь за собой дверь. Механизм замка непозволительно громко щелкает в тишине. — Если сестрёнка узнает, мне конец.       Усмехаюсь, понимая, что этот наглец прав. Ему только недавно девятнадцать стукнуло к слову, в начале апреля. А я ведь даже и не заметила, когда подросток стал парнем. Как не заметила, что Нацухи стал взрослее, и внешне выглядит на год-два старше меня, что уж там про Минору говорить. Он меня на три года целых старше.       — С днём рождения. — он садится рядом со мной, позволяя выбрать, нужно мне что-то сейчас или нет.       — Спасибо. — я утыкаюсь носом ему в ключицу, ладно, пусть получит своё. Его рука проводит по моим волосам, и он что-то тихо мурлычет себе под нос. Даже находясь так близко, я всё равно не могу разобрать слов. Это странно. На слух я никогда не жаловалась.       — Позволишь? — его рука замирает где-то между лопаток, вторая рука, на которую он до этого опирался поднимает мой подбородок. Я усмехаюсь, слабо кивая. На лице блондина появляться довольная ухмылка. Он наклоняется, прикасаясь своими губами к моему лбу. — Я всё ещё жду ответа, Аяно.       «А я всё ещё верю, что у тебя всё это скоро пройдёт» — и где-то глубоко в душе я, наверное, сама в это не верю. Угораздило же тебя, Мино-чан.

***

      Кей был мало того что злой, так ещё и уставший. Но всё равно позволил мне припереться к нему черт знает во сколько и всё ради того, чтобы послушать мои завывания. А за время поездки в Токио и месяц в школе этого «добра» скопилось мягко говоря не мало. Я рассказываю всё: про слова Такада-сана, и про Кагеяму, и про встречу с Имаи и даже про Минору, хотя такое обычно хранят за закрытыми дверями. Но я знаю, что вот кому, а Тсукишиме я доверять могу. Слишком долго я его знаю, и всё это время он меня не разу не подводил. Бесит его пофигизм, но это как будто на своё отражение смотришь, так что это не беда.       — Что мне делать Кей? — я сижу около него, оперившись спиной на его кровать. Даже глаза на него поднять не могу. Как будто боюсь увидеть осуждение или отвращение в его глазах. А он ведь может. Не станет скрывать, если мои поступки покажутся ему отвратительными. Хотя я и так знаю, что они и являются таковыми. Предсказуемо как-то. — Я… запуталась.       — Такада тебе безразличен? — как-то меланхолично уточняет он. Я только киваю, боюсь, что голос подведёт. — Тогда и не давай ему надежд. Вам двоим так проще будет.       — Я поняла. — голос так ожидаемо хрипит. — А что на счёт, сам знаешь кого?       — Он туп как пробка. — я даже глаза поднимаю, чтобы посмотреть на его лицо. И едва слышно усмехаюсь. Оно и правда искаженно в отвращение, но только не ко мне. — Если он тебе нравится, то тебе придётся делать всё самой.       — Я не знаю, нравится он мне или нет, — и я даже не обманываю себя. — Посмотрим, что будет дальше. Кей, думаешь Такада-сан прав?       — Ага. — он не смотрит на меня, сидит в своём кресле, подпирая подбородок ладонью. — Я не знаю какие там у тебя страхи. Хочешь плавать, избавься от них.       — Спасибо Кей. — я улыбаюсь, вставая на ноги и даже как-то неожиданно для самой себя обнимаю этого молчаливого парня за шею, прижимаясь щекой к его волосам. Он недоволен, но видимо на столько устал, что даже не пытается меня отодвинуть или вырваться. Просто мы друзья. А друг ведь в беде не бросит. Когда-нибудь я решу, что всё-таки Тобио-чан для меня значит. Когда-нибудь пересилю себя и свои страхи. Когда-нибудь… Но не сейчас.