***
Посадка в аэропорту города Бордо на юго-западе Франции через два часа прошла без происшествий. Получив свой небольшой багаж, Жади, стараясь не показывать дочери, что ей отчаянно страшно, двинулась к выходу из аэропорта. У нее не было точного плана: что делать и куда идти дальше, но у неё оставались деньги от заложенных драгоценностей, и этого должно хватить на первое время, а там она надеялась найти работу. Хотя женщина не получила никакого образования, кроме школы, и умела только вести хозяйство и танцевать восточные танцы, сейчас она готова была взяться за любую работу ради Хадижи. Они вышли на улицу, и Жади огляделась в поисках остановки автобуса. — Мама, а куда мы поедем? — задала вопрос Хадижа, во все глаза разглядывая пейзажи новой страны, которая так не была похожа ни на Фес, ни на Рио. — Где мы будем жить? — Найдем что-нибудь, — успокаивающе погладив дочь по голове, ответила Жади. Тут на глаза женщины попались «шашечки» такси. — Извините, — обратилась она к таксисту по-французски, который знала на уровне туриста. — Вы могли бы нас отвести в город? — Конечно, мадам, — широко улыбнулся водитель. Мужчина тут же вышел из машины, помогая клиенткам положить чемодан в багажник и услужливо открывая перед ними дверцу. И вот автомобиль выехал за территорию аэропорта. — Впервые во Франции, мадам? — улыбаясь спросил водитель. — Да, — чуть помедлив, ответила Жади. Сначала она хотела солгать что-то про родственников здесь, но вовремя поняла, что тогда придется называть адрес или придумывать, по каким причинам она не может поехать к ним. Жади понимала, что мусульманка, путешествующая с ребенком без сопровождения мужчины, может вызвать ненужные подозрения, но таксист казался таким доброжелательным, что она все же решилась спросить: — Месье, не знаете ли вы, где можно снять недорогое жилье в городе? — Конечно, мадам, — посмотрев в зеркало заднего вида кивнул мужчина. — Вам на долгое время? — Да, — ответила Жади Тем временем автомобиль выехал на живописную трассу, окруженную лесом. Дорога пустынна, и автомобиль словно плывет по шоссе. Водитель прибавил скорость, пользуясь этой пустынностью. — У моего кузена есть небольшая квартира на окраине города. Сейчас я найду его визитку, — водитель начал копаться в бардачке автомобиля. Неожиданно из-за поворота вылетел автомобиль на большой скорости. Его швыряло по трассе, словно водитель был сильно пьян. — Осторожно! — закричала Жади, первая увидев опасность. — Черт! — выругался таксист, резко выкручивая руль влево, чтобы уйти от столкновения, но было слишком поздно. Машину начало кружить по дороге от удара. Жади схватив испуганную, громко кричащую Хадижу в объятья и, как смогла, закрыла ее собой. «О, Аллах, прости меня за все мои прегрешения! — взмолилась про себя женщина, словно в замедленной съемке наблюдая, как автомобиль несется в кювет. — Защити мою дочь!»***
Стерильно чистые, отдающие холодом, как почти все официальные учреждения, коридоры больницы, освещенные таким же стерильно белым светом энергосберегающих ламп. Двое докторов стояли возле двери палаты. — Как там наша маленькая мадмуазель? — спросил более пожилой доктор. — На физическом уровне все хорошо, — заглядывая в медицинскую карту, ответил второй. — Повреждённые ребра срослись, головные боли стали реже, но, к сожалению, она так ничего и не вспомнила. — Ретроградная амнезия, как следствие тяжелого сотрясения мозга, — понимающе кивнул врач. — Удивительно, что она вообще уцелела в той ужасной аварии. — Да, проезжающие мимо водители заметили разбитый автомобиль и вытащили девочку за минуту до взрыва. Она так и не вспомнила ни откуда она, ни как ее зовут, — покачал головой молодой коллега. — При ее диагнозе этого может и не произойти.— Пожал плечами пожилой мужчина, на его практике было много случаев, которые были еще более тяжелыми, чем этот. Со временем учишься не воспринимать их так близко, хотя бы для того, чтобы просто не сойти с ума. — Она уже стоит на учете у социальных служб? Врач кивнул. — Вот и хорошо. Дальше это их забота. Вы поняли, доктор Камбер? — Да, доктор Жарр, — вздохнул молодой мужчина. Подождав, пока заведующий отделением отойдет на приличное расстояние, молодой врач, постучав и дождавшись разрешения, вошел в палату у дверей которой стоял. — Доброе утро, мадам Маро, — поздоровался он с немолодой медсестрой, чья смена была сегодня. Женщина очень хорошо, можно сказать по-матерински, относилась к маленькой хозяйке палаты, которая сейчас сидела на постели и увлеченно что-то рисовала. — Здравствуй, Зое, — поздоровался доктор, присаживаясь на постель. — Снова рисуешь? — Здравствуйте, доктор Камбер, — оторвала взгляд от рисунка и посмотрев на врача, улыбнулась девочка. — Да, — она развернула рисунок так, чтобы мужчине было удобно его рассмотреть. На рисунке было изображено множество небольших домиков, окруженных, судя по веренице верблюдов вдалеке, пустыней. Доктор Камбер снова задумался. Пейзаж напоминал восточную страну, да и акцент ребенка, хоть и говорившего по-французски, выдавал в нем иностранку. Но какая это страна? — Ты что-то вспомнила? — разглядывая рисунок с надеждой спросил врач. Девочка отрицательно покачала головой. Она закрыла альбом для рисования и отложила его в сторону. Пациентка понимала, что ничего не помнит. Ведь даже то имя, которым ее называли, было не настоящим. Она вместе с мадам Маро выбрала его себе, но стоило ей попытаться вспомнить что-то из прошлого, чтобы найти ответы на множество вопросов, что задавали ей врачи, голова начинала нестерпимо болеть, появлялась тошнота, а иногда кровь шла носом. Так что ей запретили это делать и сказали просто ждать, что воспоминания, возможно, вернутся сами собой. — Как ты себя сегодня чувствуешь, Зое? — задал врач следующий дежурный вопрос. — Хорошо, — пожала плечами девочка. — Ну, раз хорошо, — улыбнулся доктор Камбер, — я и доктор Жарр решили, что тебя пора выписывать. — И куда же я отправлюсь? — вопросительно посмотрела на мужчину пациентка. — В приют, моя дорогая. Пока ты не вспомнишь, кто ты, или пока тебя кто-нибудь не найдет, ты будешь жить в приюте. — Как вы думаете, мне там понравится? — нахмурилась девочка, видя, как погрустнела мадам Маро, как только услышала про приют. — Надеюсь, Зое, — улыбнулся ей доктор. — В любом случае, ты больше не можешь оставаться тут. Мы больше ничем не можем тебе помочь. — Понимаю, — кивнула девочка, которая вдруг впервые почувствовала себя абсолютно одинокой, и от этого чувства неприятно засосало внутри. — Все равно, спасибо вам. — Береги себя, Зое, — врач встал и пошел к выходу. — Все документы на выписку будут готовы после обеда. Мадам Маро, проследите, чтобы соцработник подъехал к этому времени. Медсестра кивнула и еще раз взглянула на маленькую пациентку. За те месяцы, что девочка лежала здесь, женщина успела привязаться к малышке, но, к сожалению, не могла взять сиротку к себе. Ей оставалось лишь молиться, чтобы родственники неизвестной нашлись побыстрей.